Принцессы снега (СИ) - Елагина Анна. Страница 27

— А Слава не маг? — поинтересовалась Лена.

— Могла б я еще так сразу определять, — честно призналась Блосс.

А после тренировок они все вместе ужинали, болтали — как ни странно не о политических делах других планет — нет, то были самые простые земные разговоры: как прошел день, любимые фильмы и музыка. К некоторому недовольству Сергея, Блоссом даже пригласила двух ученых из своего мира, чтобы те вживили Лене прибор-переводчик, так же как и Рихарду когда-то.

Одновременно Лене начало казаться, что Сергей и Блоссом уменьшили свою подозрительность в отношении друг друга. Певица даже начала то и дело называть его «Серым». Кроме того, вскоре Сергей и Рихард начали дружески поддевать друг друга и даже позволять себе шутки на тему: «а вот моя принцесса-Хранительница», но это не обижало, скорее было слишком мило.

— Рихард — действительно, нормальный, обычный парень, — признался как-то раз Сергей, когда они остались наедине. — Он не связан с нашим миром. Он просто живет с Холоднейшей, а она не посвящает его во все свои планы.

— Или у нее нет никаких планов, — вступилась Лена. Ей слишком нравилось их общение. Не хотелось даже думать о том, что кто-то может предать. И не хотелось думать, что Блоссом обманывает Рихарда.

Сергей называл Блосс «Холоднейшая», но Лена прекрасно видела, как рядом с земным Рихардом инопланетный холод превращается в огонь. Блоссом скрывала их отношения от всего мира: про нее и Рихарда не писали в газетах.

— Ох милая, ты ведь понимаешь, что я могу удалять некоторые воспоминания, особенно у тех, кто лезет ко мне в кровать без разрешения, — призналась как-то раз Блосс. — Мне не жалко про свою личную жизнь рассказывать. Но я уйду, а он останется. Не хочу чувствовать себя виноватой, что испортила ему жизнь. А та испортится, попади он в объектив камеры. Так что для всех он мой безликий водитель-телохранитель. Я об этом забочусь.

Но при Лене и Сергее эта пара зачастую не слишком стеснялась. Лена видела, с каким обожанием они смотрят друг на друга, как Блоссом игриво задевает его бедром, а Ри то и дело держит ее за руку, и, конечно, как целует: приходя домой, после ужина или тренировки, а иногда и вовремя нее: рискованно перехватывает руку с ледяным кольцом, в шутку борется с ней. Сергей в этих случая обычно начинал ворчать, что на Стике совсем не учат принцесс правилам приличия.

— У тебя своя принцесса есть, ее воспитывай! — весело откликался Рихард.

Но еще Лена чувствовала хорошо, старательно запрятанную печаль.

«Я уйду, он останется», — вспоминалось ей.

«Не проще было не начинать эти заранее обреченные отношения? — думала Лена. — Неужели Блоссом не боится влюбиться? Уговаривает себя, что не полюбит, что не любит его? Не проще ли было просто не подпускать Рихарда к себе? Эгоизм? Или нет? Поддалась желанию?».

Себе девушка обещала: таких глупостей не делать.

….

— А не жалеешь, что такую интересную жизнь в полиции оставил? — не удержался и поддел в очередной раз после ужина Сергей Рихарда.

Тот лишь усмехнулся:

— С Блоссом моя жизнь стала интереснее. В один отпуск мы отправились в дикие джунгли — там нас поймали каннибалы. Кстати, она умеет вести переговоры, никого не убивая. В другом отпуске на озере мы случайно поймали маньяка. В третий отпуск нас схватили сектанты…а в Альпах, — Рихард наигранно вздохнул, — мы встретили Йети.

— Надо будет потом Германа навестить, — добавила Блоссом, — благо координатами в свой мир он поделился, и климат у них мой любимый. А, — спохватилась она, поняв, что Лена, мягко говоря, удивлена, — их раса давно исследованиями занимается, тоже любят между мирами путешествовать.

— А почему на контакт не идут? — только и смогла спросить девушка.

— А ты землян видела? — Блоссом кашлянула. — Небезопасно с вами на контакты идти.

— А почему нас тогда еще никто не уничтожил?!

— А надо?! — вновь закашлялась Блоссом. — Тем более для тайного экстрим-туризма тут очень годное место.

Лена украдкой вздохнула: в этот самый момент она отчетливо и ясно поняла: меньше всего на свете ей хотелось, чтобы эта хрупкая, только-только зародившаяся дружба между ними всеми, треснула, обратилась в осколки. И теперь больше всего на свете ей хотелось верить трем людям: Блоссом, Рихарду и Сергею, правда, двое из них не были людьми по-сути.

Девушка тепло улыбнулась: как хорошо сейчас, еще бы мысли про узурпатора и смуту дамокловым мечом не висели. И что ей предстоит спасти свой народ, и, скорей всего, править мудро и благоразумно.

Внезапно посреди гостиной появился пестрый прямоугольник размером с дверь.

— Портал, — вскакивая, пояснила Блоссом, в ее руке сверкнуло ледяное кольцо. Рихард не замедлил вытащить пистолет, Сергей сколдовал магический щит.

— Здравствуйте, — из портала вышел подтянутый седовласый мужчина с карими глазами, одетый в плотный костюм бирюзового цвета с темно-синим поясом и плащом. — Вы — принцесса и Хранительница Стика — Лумина Агата Блоссом, дочь Оберина, наследница великой стикианской династии? — вежливо обратился он к Блосс.

Та, недоверчиво смотря, кивнула.

— Его Величество сказал, где найти вас, — тепло улыбнулся мужчина.

Странно, но никакой опасности от него Лена не чувствовала, скорее, нечто противоположное.

— Меня зовут Лорд Сапфир, — представился он, — и всей нашей Системе грозит большая опасность.

Глава 18

Мы в плену у Скотта, какое скот…досада, я хотела подумать: досада.

Конечно, сейчас совсем не до смеха и шуток — но такая уж защитная реакция у меня. Какая есть. Тем более, лучше я буду думать о всякой ерунде, а важные мысли запрячу в глубины подсознания, чтобы Скотту сложнее до них добраться. В том, что этот маг умеет читать мысли и залезать в разум — никаких сомнений. Одни те показанные им видения в лесу чего стоят.

Да, я принципиально отказываюсь верить, что это правда. Нет-нет-нет и еще раз нет. В прошлом все было совсем не так.

Мои родители в конце концов дружат с законными правителями Регула! Мы с братом столько раз были в регулианском дворце — и это одни из самых счастливых наших воспоминаний! И ты, Скотт, не посмеешь очернить их!

А прошагала взад-вперед и даже чуть ударила по грязной стене, фу.

Мы с Джил сидели в самой банальной камере — готова поспорить, что еще и подземной: без окон, с потолка капает темная вода — Скотт, так ты нас долго топить будешь, если что. На потолке на проводе болтается тусклая, мигающая лампочка. Двери не видно: только стены, которые Джил старательно простукивала, пытаясь найти выход, почувствовать, есть ли кто еще живой за ними.

— Никак не могу понять, — со вздохом призналась она, прекратив свое занятие.

— Давай, просто начнем ломать по одной стене, — предложила я, создавая снежок на пальцах.

— Это небезопасно, мало ли что может быть там, — нахмурившись, не согласилась Джил. — В этом месте ужасная энергетика, — поежилась подруга, — оно пропитано злостью и ненавистью, но, — она на миг призадумалась, — не болью, только алчной, разрушающей злобой.

— Ты тоже не веришь Скотту, — с облегчением выдохнула я.

— Я этого Скотта второй раз от силы вижу, а тебя давно знаю, — улыбнулась Джил, повторив полу-шутку, которую когда-то услышала от меня. Мне тогда понравился один мальчик: на два класса старше. Я ему вроде тоже. Мы даже один раз поцеловались на перемене, а потом, в не самый светлый вечер Джил прибежала в комнату вся в слезах и рассказала, что он и к ней начал приставать.

«— Пожалуйста, Джо, поверь мне, — плакала Джил.

— Конечно, тебя я давно знаю, — улыбнулась я».

За тем, как я гоняла парня снегом, а тот кое-как отбивался своей магией воздуха, наблюдала почти вся школа. Потом, конечно, получили выговор от ректора Клариссы, потом с парнем мой папа поговорил, и с тех пор юнец держался от нас с Джил подальше. Правда, и другие парни тоже.