Синяя кошка (СИ) - Иванушкин Александр. Страница 39

Будугавище заревел, и мы рванули домой. Ускоряли и благословляли кяхтов беспощадно. За один переход, конечно, не успеем, но завтра к середине дня, с такой скоростью, точно будем дома.

Грифон

Грифон пытался лететь за нами, но быстро отстал. Гуг бился головой о седло, и Тара старалась его голову придерживать. Будугав шёл длинными прыжками, а я очень хотел есть.

События вокруг замка не так занимали меня, как события вокруг шахты в небо там, в подземелье. Однако смерть в любом из миров — это смерть во всех. Мир удвоился, а жизнь — нет.

Хотя сестрёнкины бэкапы решали проблему для меня и всех моих людей. Вот только опыт с Тарой нехорош. Бекап должен быть поминутный. Пегас справится. А где-то там прячется его змеючка с детками. Надо найти, приручить и приставить к делу.

Но главное — это полёт. После полёта на грифоне я уже не мог без неба. Уверен, что любой из моих котов, испытывал бы тоже самое. Мы — раса пилотов-рукопашников.

Нам нужны какие-нибудь летающие кяхты или кастрюли с винтами. Что-нибудь способное реализовать врождённые потенции. Теперь это главная задача научного отдела. Тем более, что уже второй раз насекомым приходится собирать из мусора винты.

О как я буду летать! Надо было попробовать закрутить грифона по пяти осям. Нет. Сдох бы или обезумел. Его даже от бардака в трёх измерениях повело, беднягу. Где найти летуна подходящего пятимерному коту?

Да нигде такого не найдёшь. Этот летун тоже должен быть пятимерным котом. Большим, летающим, серьёзно вооружённым и послушным пилоту пятимерным котом.

В лоб врезался паучок «Четыре корректные позы для зачатия праведников». И здесь они! Ра, они там, где ты, как и синяя кошка на правой руке, которой ты с недавних пор беззастенчиво командуешь.

Да потому что отвязался. Как нейропломба может быть больше разума, который контролирует? Разумеется нейропломба проще своего носителя. Разве что мощнее, в линейном смысле этого слова. Не стенай, не обижу. Ты моя любимая сестрёнка теперь. Разве нет? Синяя кошка не ответила.

Ночёвку я выбрал у густого лесного мыса. Кяхты унеслись на охоту. Ари всё-таки поймала Виссарионычу белку, и он эту белку величественно грыз.

А вот Гуг так и не пришёл в себя. Что там с ним синяя кошка делает?

— Может это не все огры?

Озвучил Кабан всеобщее опасение. Да конечно не все. По хорошему надо было идти в горы, в логово врага, но гребаные эльфы подступали к замку. Эльфийский союз раздражал, а вот Гуг уже нет. Я не заметил, как начал считать его своим.

Гвардия обсудила возможность «еще огров». Котов можно понять, уровни уже от тридцатого до сорокового. И хочется еще. Кяхты приволокли оленя, и после молитвы мы набили животы.

Завтра я увижу Ксю, Бонивура, Милли, Госта и остальных. Почему я не вытаскивал своих героев? Ну, может потому, что кошка Милли по привычке обзовёт какую-нибудь Лайму девкой и останется без глаз. Легко.

То есть с моими героями необходимо провести воспитательную беседу, и только потом. Потом доставать Милли всё равно не хотелось. А Ксю — хотелось. Но что делать поварихе в мире, где все жрут сырое мясо? Найдёт себе занятие. Да и Милли, получив по ушам, научится придерживать гонор.

Тара была рядом. Очень задумчивая. Я даже не знал из каких она времён. До того, как её призвал Будугав точно. Созревай, нявочка. Я рядом и всегда тебя жду.

Печально, что ни ты, ни Ари не сможете мне рассказать, что с вашей Вио случилось и жив ли безрукий Чтозахня. Я ему гарем должен.

Уснул не заметил. Пегаса не было. Как же мне найти змеючку с детками?

— Ты где, одноглазая?!

Надо громче. Я подпрыгнул и заорал:

— Одноглазая, ты где?!!

Бабочки какие-то светящиеся сорвались из травы и затанцевали вокруг. Красиво, да без толку. Я поймал одну и съел. Невкусно. Остальные отлетели подальше с писком: «Социопат. Урод. Леночка была такая красивая» и прочим подобным.

Леночку уже не вернуть. Своей невкусностью она спасла вас всех, хитиновые идиотки. Здесь было смертельно скучно без моего зелёного друга. Если честно, и с ним здесь было не особо весело.

Сестрёнка, я к тебе.

Вместо синей кошки меня встретил синий котёнок. И попросил:

— Ты не мог бы яркость уменьшить. Слепит сильно.

Да. Я здесь немного сиял. Это от Леночки меня так расколбасило? Котенок надел темные очки.

— Ладно, хиз. Отвязался, так отвязался. Но я тебе не рабыня на побегушках. Могу так подгадить, что сразу светиться перестанешь.

— Лапка, я тебя сестрёнкой назначил. Эта должность дает право на капризы среднего уровня и совещательный голос в важных делах.

— Я знаю, что такое «сестра».

— А что такое «единственная любимая сестра»?

— Льстить ты умеешь, котяра.

— Но ты же хорошенькая. Синяя, пушистая. Хочешь животик почешу?

Котёнок в солнцезащитных очках отодвинулся.

— Своей Таре животик чеши… Братишка.

Непременно. Так и скажу жене: «Синяя кошка велела!» И почешу ей животик. Обеими руками.

— Не отвлекайся. Ты кого ко мне прислал?

— Как кого? Гуга с претензиями. Где он, кстати?

— Вон висит.

Недалеко, на прямой ветке, висел длинный бежевый кот. Висел повешенный за шею. Дерево тошнило. Оно вытянуло эту ветку как можно дальше от ствола, но больше ничего сделать не могло. Это действительно было возмутительно.

— Зачем ты убила моего Гуга?

— Не убила. Просто повесила. Он на меня кричал.

— Ну, у него были причины.

— Я — нейропломба! На нейропломбу нельзя кричать.

— Сними его, пожалуйста.

— Зачем? Он и так нас слышит. Только не дышит.

И синяя кошка захихикала. Вот кто социопатка, хоть бабочек и не ест.

— Снимай давай. Правильного кота насилие не сломает.

Синий котёнок махнул лапкой, и Гуг упал на землю. Дерево с большим облегчением прибрало ветку поближе к стволу. Я предупреждающе поднял палец: «Молчи, виселица». Дерево благоразумно промолчало.

Гуг кашлял и учился дышать заново.

— Что с пегасом, сестрёнка? Впрягся уже в работу?

— Впрягся. Пашет честно, только болтает много.

— Я ему притащу подругу. Помнишь змею одноглазую?

— Здравая идея. Она в горах тут не очень далеко. Феек детям в пещеру таскает. Иногда шаманов, когда зазеваются.

— Выкинь меня туда сейчас, пожалуйста.

— Легко. А этот, если опять кричать будет — опять повешу.

— Постарайся всё же договориться с ним. Ты же синяя кошка, а не бабочка тупая какая-нибудь.

— Будет кричать — повешу.

Ладно-ладно. Оставляю вас на второй тур занимательных бесед. Давай, выкидывай меня у змеючкиной пещеры.

И сестрёнка выкинула. Тут светился сам камень. Вроде как глыбы льда, только не холодные. Очень красиво. Я вошёл внутрь. Длинный загибающийся спуск. И большой зал с озером бирюзового цвета.

Двое пегасят больше походили на змеёнышей. Такие же желтоглазые, как мама, но зелёные с отливом в белое, как папа. Крылышки маленькие, мордочки любопытные. Милота. И горка мелких костей рядом.

Надеюсь там нет косточек Павлика. И как нам контакт наладить? Я распушил хвост и торжественно прошёл через всю пещеру. Малыши совершенно ничего не боялись. Да и с чего бы? Они видели только маму и еду. Потому и страха не знали.

Вот за этим рыжим хвостом крохи и принялись гоняться. Я тоже немного увлёкся. Как сказал бы Гуг: «было потешно». А потом пришла мама. С большим трудом я увернулся от её острых зубов.

Успел завопить: «Мама пришла!» и запрыгнуть змеючке на шею, но тут же полетел в бирюзовую воду, сбитый ловкой лапой. У неё почти моя скорость. Как мы носились по пещере! Дети бегали за нами, правда сильно отставая. А две жирных фейки, которых мама принесла на ужин, пытались сбежать.

Эта черная летунья успевала гонять меня, отпихивать детей в глубину пещеры и отбрасывать феек от подъёма наружу, когда они до него добирались. Было весело. Такого ловкого противника давно не встречал.

Я начал докручивать себя на поворотах увеличивая непредсказуемость «траектории Ра» и в какой-то момент сумел подхватить феек, которые уже потеряли ориентацию и бежали в стену. С ними, одна в зубах, вторая прижата лапой к груди, я вылетел из пещеры.