Синяя кошка (СИ) - Иванушкин Александр. Страница 6

— Это очень интересно. Куда же именно, а главное как, вы хотите «нас всех» вытащить?

— Не скажу. Первым идет Лютик, потому что мне там остро требуется кузнец с его талантами. Если выйдет натурализовать Лютика, то он сам всё расскажет от первого лица.

— Лютик расскажет.

Засмеялся слушающий нас Кабан.

— Ну да. Кузнец немногословен. Однако идти в мир, в котором ты окажешься голый и безоружный, всё же лучше, когда там уже куют оружие и доспехи для тебя. Разве нет?

— Это так.

Согласился Кабан.

— Магу нет нужды в оружии и доспехах.

Произнёс Вис.

Точно. Почему я даже не попытался запулить в тех хвостатых уродов из тьмы хоть одну ледяную стрелу? Это страшный грех — забыть о своём оружии в момент смертельной опасности. Непростительный.

И о исцелении, когда мне спину порвали, и потом, когда руку пожевали, тоже не вспомнил. Помнил только про мечи которых не было. Как ты вообще жив остался, придурок? По чистой случайности. А на случайности права у тебя нет.

— Ладно, Виссарионыч. Я буду думать над тем, что ты сказал. А сейчас мне пора на боковую.

Маг не унимался.

— Вы можете прямо сейчас взять меня в ваш сон?

— Не могу, даже если бы захотел. Вообще, я уже некоторое время сомневаюсь, где именно сон. Здесь или там. А может и здесь и там…

Такое заявление озадачило Виса. На время. Ровно на столько, чтобы я устроился под ближайшим деревом и закрыл глаза. Привет зелёный!

— Здравствуй, пропажа. Сейчас ты подробно расскажешь, где пропадал. Причём честно. Иначе вот этим копытом…

— Да брось. Зачем копытами размахивать? Мы же родненькие. Практически братья.

— Это информация или болтовня?

— Это правда, дружище. Я к тебе искренне привязан. Ты мой любимый пегас. Однозначно.

— Я тоже к тебе привык. По крайней мере каждый раз лечу в место, где ты засыпаешь. Почему, сам не могу понять.

— А ты пытался?

— Что пытался?

— Изучать эту свою особенность.

— Не особо.

— Давай представим все твои мотивы, как множество стрел в колчане.

— Зачем? Ну давай. И что?

— А то, что твоя фраза «сам не могу понять» говорит нам — в этом колчане есть и невидимые стрелы. То есть мотивы, которые ты сам в себе не видишь.

— Здорово. И как их увидеть?

— Для начала необходимо согласиться, что они есть.

— Ну, очень может быть…

— Теперь необходимо увидеть куда именно тебя эти невидимые мотивы приводят. Каждый раз.

— Так я же сказал. К месту, где ты засыпаешь.

— Вот!

— Что вот?

— Реконструируем мотив по результату его действия на пегаса. Делаем невидимую стрелу видимой. Прямо сейчас!

— И как это сделать?

— С помощью озарения! Давай!

— Что-то не озаряется.

— А меня давно озарило. Я знаю ответ.

— Так поделись.

— Точно не хочешь сам добыть правду о себе?

— Давай уже, не томи. Что за невидимая стрела в моём колчане?

— Ладно. Приготовься, только не падай со стула. Ты. Меня. Любишь!

— Да ну? Нет тут никаких стульев. А ты просто трепло.

— Я Ра. А ты мой взаимный пегасище. Зелёненький! С шёлковою шёрсткой, острыми копытцами, золотыми рожками! И хвостиком, чудесным хвостиком!

— Не заговаривай мне зубы!

— Да! Чуть не забыл. И с ровными белыми зубками. Давай глянем, что нас ждёт впереди?

— Только для этого ты здесь бред про мотивы разводил?

— Это не бред, а позвоночная правда жизни. А знать, что там впереди, необходимо для выживания. Мы же должны выжить?

— Единственное что я понял, наблюдая за тобой, так это то, что ты выживешь, даже если тебя кислотой облить.

Было такое.

— Ладно. Любовь наша взаимна. Скажи чего хочешь ты?

— Так я сразу сказал. Рассказывай где был. Опять розовых жуков наглаживал?

Рассказать ему правду? Да. Любовь требует жертв, а дарит только непредсказуемость. И я подробно рассказал зелёному пегасу про аквариум, синюю кошку нейропломбу и его роль «следящего алгоритма» при мне.

Пегас лёг на землю боком и закрыл глаза. Умер? Я подошёл и выдернул зелёное перо. Давно хотел. Однако он не был мёртв. Он открыл один глаз и сообщил:

— Уходи к своим розовым жукам и синим кошкам. Не мешай мне думать.

Думает он, значит. Ладно. Думать не запретишь. Я сел рядом, прислонился к его большому тёплому животу и «ушёл к синей кошке». Розовые жуки подождут, да и дороги к ним, кроме колодца я не знаю.

— Нейропломбочка, ау!

Синяя кошка мотала хвостом из стороны в сторону. Хотелось сказать «кис-кис», но я благоразумно воздержался.

— Хиз, ты нашёл дорогу вверх?

— Нет еще. Там темно и эльфы страшные какие-то.

— Да, с эльфами накладка вышла.

— А кто три генератора угробил?

— Не я. У меня к ним нет доступа. Есть шахта с подъёмной машиной, но машина эта разрушилась. И плесень моя в шахте погибает. Не знаю почему. Ты должен выяснить.

— Выясню. Только мне нужна твоя помощь.

— Я вытащила тебя из аквариума, подчинила тебе лампочки на колёсиках. А что сделал ты?

— Я выжил. Однако мне нужна конкретная помощь. Мне нужен Лютик.

— Лютика в аквариуме нет.

— Но он есть в моём замке. Создай ему тело.

— Как?

— Как создала плесень свою, как вирусов создала. Ты сможешь.

— Ну, пустых штанг в аквариуме много. Однако я не умею создавать из ничего. Я умею создавать из чего-то.

— Одного трупа зубастого эльфа хватит?

— Нет. Для Лютика не хватит. Надо полтора. Лучше два, на всякий случай. Лишнее рыбам скину.

— Так ты можешь создать мне Лютика на штанге и вытащить его из аквариума в здравом рассудке?

— Вообще-то нет. Создать могу, вытащить могу, за рассудок не ручаюсь.

— Ну я же не сдурел вроде?

— Так у тебя я, твоя нейропломба, хиз. Ты сам себе источник, а не проекция.

— Ну так создай ему тело и поставь нейропломбу. Приди к нему синей кошкой и дай себя погладить.

Кошка фыркнула.

— Сами себя гладьте, придурки двурукие.

Точно. Забыл. У неё же привязанность к фаргу с романтичным именем Убьювсех. Её надо гладить четырьмя руками.

— Короче. Мне нужны все мои люди для зачистки подземелья и дальнейшего движения вверх. Помоги.

— Только что тебе был нужен один Лютик.

— Потому что он кузнец. А еще мне нужны казаки. Да и тебе. Не помнишь разве, что у тебя полтора миллиона лордов и наверное под миллиард прочих существ.

— Это не у меня, а у вас, лордов, «прочие существа». Кстати их три с половиной миллиарда. В среднем. Всё сложно.

— Пофиг. Они все должны получить тела и нейропломбу. Мы всех вытащим из подземелья. Ты будешь их мама, а я буду их папа. По рукам?

— Не могу понять когда ты шутишь, хиз.

— Ну вот скажи, например, найду я Убьювсех, а у него мозги промыты. Чтобы вы встретились, ему же нейропломбу, тебя в смысле, обратно ставить надо. Правильно?

— Да. Обязательно! Правильно.

— Так он сопротивляться станет всеми четырьмя руками и убьёт всех.

— Точно убьёт. Ты со своими казаками ему не ровня.

— А я с тремя-четырьмя миллиардами людей, фаргов, ящеров и эльфов?

— Ты какой-то безумный хиз. Того чего ты хочешь еще никто никогда не делал. С Лютиком я попробую. Не получится — сам будешь виноват.

— Скопируй его точно. Чтобы тютелька в тютельку. И тело, и разум, и навыки. На самом деле самая ответственная работа из всего, что ты до этого делала.

— Не пугай. На штангу подвесь мне трупов и скажи волшебное слово «нейропломба Лютик». Дальше не твоё дело.

— Договорились, нейропломбочка. А рыбы те трупы не сожрут?

— Нет. Я окунать их в аквариум не стану. Зачем? Вали уже. Интересно попробовать поскорее.

И как мне свалить?

— Ты в прошлый раз как-то так хитро мигнула…

— Вот так?

И синяя кошка мигнула. Ответить у меня не получилось. Кругом была тьма. Чтобы ушла тьма, надо открыть глаза. И я их открыл.

Я лежал в розовой полутьме на мягкой лежанке. На мне сверху лежала Ребекка. Тоже розовая. И зачем на меня положили ящерицу?