Вопросы Этики (СИ) - Царенко Тимофей Петрович. Страница 71

Бесконечный цветастый смерч вокруг Рыжика пошел рябью. И в сфере восприятия появился еще один объект. Огромный гладкий эллипсоид светло серого цвета. Он не был живым, его грани не пульсировали. Мерный свет исходил из его недр, выпуская иногда на поверхность облака искр. Кольнуло беспокойством, и Женя внимательно взглянула на странный камень. Угроза… только то, в чем нет света, лишено угрозы. Ощущение чужого взгляда…

Что-то продолжало тревожить ее, что-то связанно со старой памятью, взрывы, смерти, страх, боль. Враги! Да, огромный кристалл не был живым, но свет… Она знала как гасить свет!

Девушка улыбнулась.

Равномерное гудение механизмов Шагохода прекратилось все, разом. Как и любая электрическая активность. Многотонный гигант способный разрушать города, и вести бой в любых условиях умер, превратился в глыбу из нагретого металла, стекла и пластика.

Женя продолжила полировать свой драгоценный камень. Бездна, полная звезд, молчаливо взирала на мир.

В какой-то момент с неба начали сыпаться машины. Сверкнул желтым бортом бот спасательной службы и как-то панически рванулся в сторону. С ревом чуть в отдалении, рухнул орбитальный челнок выпуская из своих недр технику и солдат.

В облаке взрыва вонзился в землю десантный бот другого цвет. И из его недр высыпал взвод киборгов полыхающих активированными щитами мобильных доспехов.

Едва не завязлась перестрелка. Машины продолжали и продолжали пребывать. В воздух поднялся малый разведывательный дрон. Пересек невидимую границу и рухнул недалеко от нависшей над девушкой громады шагохода.

Дронов стало больше сыпаться они стали чаще. Обозначилась полусфера, в центре которой сидела Женя, окруженная облаком светящейся пыли.

Потом прилетел изрядно закопченный челнок, перед пассажирами которого все прибывшие ранее встали по стройке смирно. Моментально большая часть прилетевших ранее эвакуировалась.

В конце концов пирамиду оцепили, число кораблей вокруг превысило пол сотни, и из очередного челнока вышел человек в силовой броне. При ближайшем рассмотрении в человеке угадывался наиболее часто проклинаемый за нынешний день персонаж — дядя Ваня. Он же Ракушкин Иван Иванович. Генерал государственной безопасности и бессменная нянька за человеком, который по всем инвентарным ведомостям проходил как особо ценное и особо опасное имущество. Почему по инвентарным ведомостям а не списочным составом? Так ведь это армия. Армия никогда не меняется.

Дядя Ваня удаленно активировал колонию непонятных нанитов которая называлась «Фактор комы». Девушка, застывшая неподвижным изваянием над телом мирно спящего Кота, обмякла. Воздух перестал светиться, пыль осела. Тут же к ним побежала бригада медиков, вернее полетела на небольших платформах.

После чего бригада криминалистов под охраной небольшой армии приступила к разбору завалов, поиску выживших и попыткам ответить на вопрос «что это, мать его, было?».

Примерно сутки спустя.

Женя шла по слабо освещенному больничному коридору. С трудом отмытые от грязи и медицинского клея, влажные волосы водопадом спускались по плечам. Рана на лице бугрилась под прозрачной пленкой и неприятно саднила. По лицу пробегали судороги. Иногда девушка останавливалась чтобы перевести дыхание. В груди периодически кололо и начинался надсадный приступ кашля.

Сверившись с данными на линзах, девушка остановилась и толкнула одну из дверей.

В этой палате ярко горел свет. В центре комнаты стояла большая медицинская кровать. На ней лежал Соломон. Сложно было сказать, спал он или нет. Волос на голове парня не осталось. На глаза была наложена повязка. Бондаж не плече фиксировал сломанную ключицу. Парень был укрыт одеялом.

Несколько минут девушка просто рассматривала мирно дышащего Кота. После начала аккуратно сворачивать одеяло.

Под ним парень был обнажен. Культи были прикрыты пластиковыми заглушками, заполненными фиолетовым гелем. Женя знала этот материал, он не давал ране рубцеваться. Видимо, конечности подготавливали к имплантации. Многочисленные раны были зашиты и заклеены прозрачной субстанцией. Покрывающие все тело кровоподтеки давали забавный эффект, будто кожу покрывала перламутровая пленка.

Рыжик сбросила халат. Выглядела она ничуть не лучше, если не принимать во внимание отрезанные конечности, то девушке досталось даже больше. Несколько кусков кожи было просто выдрано. Зияющие раны были заполненные прозрачным гелем. На левую руку была натянута тонкая перчатка, под которой срастались ткани, рассеченные до кости. Современные технологии позволяли не иммобилизовать руку на все время лечения.

Женя подошла к кровати и осторожно коснулась обнаженного живота парня. Провела кончиками пальцев по коже, вызвав легкую щекотку. Девушка прикусила нижнюю губу о чем-то размышляя, а потом скользнула ладонью ниже и решительно наклонилась, лаская губами и языком нежную кожу.

— Ох, Рыжик, ты в своем репертуаре… — Тихо прошептал парень, бережно поглаживая волосы и осторожно, на ощупь, отводя тяжелые пряди от лица девушки.

— М?

— Ты не девушка, ты мечта, ох… А тебя не смущает что я ампутант без глаз, волос и сейчас не то, что нормально любовью заняться, до туалета дойти не могу?

Девушка оторвалась от ласки, приведя Кота в боеспособное состояние. И тихо кряхтя и ругаясь начала забираться на кровать.

— Это нужно не только мне!

Единственная рука Кота гуляла по телу девушки, изучая повреждения.

Девушка осторожно повела бёдрами, проверяя, не прострелит ли где-то от боли, и осторожно опустилась, вниз, соединяясь с парнем в единое целое. Тот тихо застонал.

Кто-то назвал бы происходящее обычным перепихоном на нервной почве. Но для Кота и Жени это был в чем-то религиозны ритуал. Разминувшись со смертью, они отдавали всех себя друг другу. Игнорируя боль от ран, не до конца выветрив из мозга наркотический дурман, несколько раз похоронив себя и друг друга, они выжили.

Девушка скользила по горячей плоти Соломона, ее живот пульсировал и сжимался в такт сердцебиению.

— Рыжик, у меня ощущение что сейчас твое тело хочет получить мой генетический материал. Ты меня словно выдаиваешь…

Первая волна оргазма накрыла девушку. Она изогнулась, пульсация внутри тела стала сильнее.

— Так оно и есть… Я… Сейчас… Я… хочу… от тебя… тебя… всего… — Волна удовольствия (или болезненного спазма) заставляет девушку замолчать. — Это… Это было… просто… просто за гранью! — Очередной оргазм приводит к крику.

Дыхание становится чаще, и очередная судорога гуляет уже по двум телам. Женя, тяжело дыша и кашляя приваливается боком на кровать.

Забинтованное лицо Кота пересекает хитрая улыбка. Или не хитрая, сложно сказать не видя глаз. Раздается тихий смешок.

— Вспомнил что-то? — Поинтересовалась девушка, водя пальцем по уголкам губ Соломона.

— Да вот представил, будь все наоборот! Как бы это выглядело со стороны общественного мнения. Лежит девушка, лысая, безглазая, руки-ноги отрезаны, вся в ранах. И тут в палату заходит красавчик — мужчина. Гладит ее, немного, может и начинает трахать со словами «это и тебе нужно», бурно кончает несколько раз и отваливает со словами «хочу от тебя ребенка». Распяли бы, нахрен!

Женя смеется.

— Ну что поделать, вопросы этики! Что характерно, за всю историю борьбы за это самое равенство никому в голову не пришла идея требовать этического равенства. Ну, вроде как бить женщину и бить мужчину это бить человека! Не важно кого вы бьете, старика, ребенка, женщину! Приравняйте! Люди будут сочувствовать красивым и слабым. Это эволюция.

Кот гладил девушку по голове, погрузив волосы в рыжую шевелюру.

— Самое паршивое это отсутствие интерфейса. Я бодрствовал часа два всего, и думал, что свихнусь. Имплант не вынули, говорят пророс, но блок поставили, просто обесточили. Завтра или после завтра пересадят глаза. Надо бы попросить радио притащить какое-то…

— Информационная депривация? Не самое худшее что тебе пришлось пришлось пережить за последнее время, наверно даже не в первой десятке. — Девушка невольно бросила взгляд на культи.