Бывший лучший друг (СИ) - Макнамара Элена. Страница 27

— Я тебя люблю! — говорит мне та, от которой всегда мечтал это услышать.

Милла

— Я тебя люблю! — ну всё, я это сказала. Обратной дороги нет — ни свернуть, ни передумать. И пока Пашка молчит и переваривает, смотрит на меня с широко открытыми глазами, быстро добавляю. — Я знаю, это наверное неожиданно, и я говорю это не для того, чтобы тебя к чему-то обязать. Просто мне надо было тебе сказать…

Сбиваюсь на полуслове, ещё сильнее заламываю себе пальцы, почти причиняя боль. Боже, как я нервничаю.

— Я не знаю, может, уже слишком поздно, — пока он молчит, мне начинает казаться, что и впрямь уже слишком поздно. Что, если вся его любовь осталась там — на вокзале? Когда я провожала его в этот город или когда не приехала к нему? Вдруг я слишком сильно его ранила?

Боже, скажи что-нибудь!

Но Паша не говорит. Он рывком поднимается со стула, огибает кухонный стол, берёт меня за руки и так же рывком поднимает с места. Стена позади меня становиться опорой, когда Паша прижимается ко мне всем телом. Его руки упираются в стену возле моей головы, и я снова, как и тогда в моей комнате, чувствую себя в капкане. И так же, как и тогда, хочу, чтобы он захлопнулся.

Пашка наклоняется ко мне, его лицо так близко, и мы уже дышим одни воздухом. В его глазах разгорается пламя, пока он, сантиметр за сантиметром, жадно шарит взглядом по моему лицу.

— Я не знаю, где ты была, Милк-Милк, и не знаю, почему вернулась… другая, — его голос немного дрожит. Всё его тело немного дрожит, и эта дрожь передается и мне. Я хочу сказать, что всё ему сейчас расскажу, уже набираю в грудь побольше воздуха, но он меня останавливает. — Шшш, ничего не говори. Я слишком долго этого ждал.

Гипнотический взгляд перемещается на мои губы, и тело трепещет, словно Паша уже меня поцеловал. Расстояние сокращается, его губы ложатся на мои — немного неуверенно, но трепетно и нежно. А когда его язык скользит внутрь, полностью завладевая моим ртом, языком, с моих губ слетает протяжный выдох, вперемешку со стоном.

Мои руки живут отдельной жизнью, они обвивают его спину, ногти погружаются в кожу, царапают её, отчего Паша ещё сильнее вдавливает меня в стену. Нижней частью живота ощущаю жесткую выпуклость в его штанах, и у меня перехватывает дыхание.

Неужели это всё реально.

Поцелуй бесконечный, его губы сминают мои, лишают кислорода, и твердый пол под ногами начинает ускользать. Не сразу я понимаю, что это сильные руки Павла держат меня в невесомости. А потом он несёт меня в спальню. В свою? В его? Не понимаю, да это и не важно.

Всё как в тумане. Я горю. Моя кожа покрыта испариной, а чувства плавятся. Мы падаем на кровать, а потом Паша немного отстраняется и заглядывает мне в глаза.

— Я не пугаю тебя? — спрашивает с трепетом. Но я не знаю, почему он так думает.

Нет, я не боюсь. Я безумно его хочу.

— Я хочу тебя, — провожу рукой по его напряжённой груди, пальцем обвожу контур татуировки, которая немного уходит на плечо. Это знаки бесконечности, много восьмерок, больших и маленьких, переплетённых воедино.

— Скажи ещё раз, — просит Паша, припадая губами к шее, оставляя влажные дорожки до подбородка.

— Я хочу тебя, — со стоном повторяю.

Слышу, как он рычит, сползает с меня, устраивается рядом и хватается за край моей футболки. Резкий рывок вверх, холодный воздух, а потом горячие руки на моём животе, и мурашки бегут по коже. Сама расстегиваю ширинку на джинсах, и Паша стягивает их и отбрасывает в сторону. Я в одном нижнем белье, но даже в нем мне нестерпимо жарко.

— Ты прекрасна, — шепчет он, покрывая поцелуями каждый сантиметр моего тела. Лёгким движение освобождает меня от бюстгальтера и ласкает грудь языком. Я не могу лежать, дышать и не знаю, куда деть свои руки. Они исследуют накачанное тело парня, впитывают каждую деталь, каждый рельеф, а потом хватают короткий ёжик волос. Сжимают, тянут, отчего Паша снова рычит. Его руки скользят под мои трусики, берутся за тонкие лямочки, и медленно тянут их вниз. Потом он торопливо снимает штаны и оставляет меня всего на секунду, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки. На эту секунду, без него, становиться холодно, и я непроизвольно хныкаю. Он тут же возникает рядом, и я слышу шуршащий звук.

Неужели это всё реально?

Паша надевает презерватив и устраивается между моих ног. Я вдруг начинаю чувствовать себя немного скованно. Опыта у меня почти нет, и я совершенно не знаю, как правильно себя вести.

Паша как будто чувствует мою нервозность и снова начинает целовать мою шею, спускаясь к ключице, а потом к груди. Соски твердеют под его горячим дыханием. Моё тело выгибается навстречу этим ласкам. Его руки скользят по моим бедрам, сжимают их — немного больно, но до дрожи приятно. Его твердая плоть упирается в моё раскрытое перед ним лоно. От этого тело становится как наэлектризованное и слегка подрагивает.

— Да, — срывается с моих губ вместе со стоном.

Паша тяжело дышит, продолжая осыпать меня поцелуями. И как будто сдерживается, оттягивает момент. А я хочу, чтоб он не сдерживался. Я хочу его.

Ерзаю на кровати, сама двигаюсь навстречу его члену. Хочу почувствовать каково это. Желать! Быть! И с любимым!

Паша смотрит мне в глаза, проникновенно, долго, заглядывая в самую душу.

— Моя, — говорит на тяжёлом выдохе и одним резким толчком входит в меня полностью.

Я уже не сдерживаю стонов, которые быстро перерастают в крики. Его движения импульсивны, дыхание тяжёлое, а по шее стекает капелька пота.

Он прекрасен. То, что он делает со мной, прекрасно.

Выгибаюсь всем телом, приподнимаю бедра ему на встречу. Проникновение становится глубже, чувствительнее, и Пашка тоже стонет. От этого завожусь ещё больше, ощущаю жар между ног, который сосредотачивается в одной точке.

Паша держит меня за бедра, рывком притягивает ближе, ускоряя темп и усиливая напор. Наслаждение скапливается внизу живота, жаркие волны удовольствия растекаются по телу, и я кончаю, сотрясаясь всем телом. Крепче обвиваю Пашку за шею, плыву по волнам этих ощущений, пока тело покалывает от непрекращающихся спазмов. Паша вновь находит мои губы, жадно целует и больше себя не сдерживает. Несколько сильных толчков, громкий протяжный стон, и парень замирает, наваливаясь на меня всем своим могучим телом. Я словно парю в облаках. Последние силы покинули меня, и я, обмякнув, утыкаюсь лбом ему в плечо. Наше тяжёлое дыхание наполняет комнату, наши сердца стучат громко и в унисон, и эти звуки самые прекрасные на свете. Всё, что случилось, — прекрасно.

И теперь это реально.

Паша

— Я люблю тебя, — говорю запоздалое признание, — я всегда тебя любил.

Милла лежит в моих объятьях, отчего чувствую второе пришествие оргазма. Даже не знаю, что лучше — быть внутри неё или вот так просто обнимать, гладить по волосам, пока её голова покоится на моей груди.

Она идеальна. Всё, что случилось, идеально, и я готов ещё столько же лет прождать, чтобы вновь всё повторить. Готов. Но надеюсь, не придется. Смеюсь от этой забавной мысли.

— Что? — не понимает моего веселья Милла.

— Я так долго ждал этого.

— Этого? — тоже смеётся.

— Ну да! Вот ЭТОГО! Тебя рядом. Ты теперь моя!

— Твоя, — загадочно вздыхает. И мне чудится, что что-то не так.

— Милла! — требовательно зову её. Девушка поднимает голову и смотрит на меня, — что не так?

— Ладно, я расскажу, — она поднимается с моей груди и садится. Её лицо серьезное.

— Ты меня пугаешь, — говорю то, что чувствую, и во все глаза смотрю на девушку.

— Меня беспокоит, что будет дальше. У тебя жёсткий график, карьера. А я…

И всего-то!

Хватаю девушку за руку и тяну на себя, она с лёгкостью падает в мои объятья, её лицо напротив моего, и наши губы в одном сантиметре друг от друга.