Невинная для дракона (СИ) - Богатова Властелина. Страница 36

— Арас послал меня за тобой, — улыбнулась она, проходя вглубь комнаты. — Тебе идет этот цвет — красный подчеркивает страсть в твоих глазах…

Мои щеки мгновенно вспыхнули. Зачем она так говорит?

— …Я не сомневалась, что у Айелия будет столь соблазнительная и красивая пара…

Я выдохнула, посмотрев в глаза Диар. Выходит, она все знает, о нашей связи с графом. И совершенно неожиданно от догадки уколола ревность, что Диар и Айелий могли быть любовники. Были или до сих пор оставались… Неважно уже. Теперь главное вырваться отсюда и поскорее.

Диар подобрала украшение со стола и положила мне на шею, застегивая.

— …Вот теперь все. Можно выходить.

Я бегло глянула на Элин, та стояла у дальней стены и наблюдала. Неизвестно, увидимся ли мы еще, и чем вообще закончится этот вечер.

Мы спустились во двор, где у лестницы нас ждал экипаж с охраной. Ночи еще были теплыми, но в одном платье все же прохладно. Я залезла в стылую глубину кареты, ежась и кутаясь в шаль, Диар села напротив, и карета тут же тронулась с места, а мое сердце едва не выскочило от нахлынувшего волнения.

— Не волнуйся, — баронесса накрыла мою руку своей, чуть сжимая, — все будет хорошо, — увлажненные вишневой под цвет платья помадой губы растянулись в успокаивающей улыбке, она вдруг убрала руку и полезла в сумочку, выуживая оттуда что-то серебристое, — вот, надень.

— Что это? — приняла кружевной лоскут и расправила его: — Маска?

— Да, нас же ждет встреча с Орденом, — ласково улыбнулась она. — И тебе будет спокойней. Надевай.

Диар достала еще одну маску и надела ее, я покрутила кружево в руках, ничего не понимая, но все же последовала ее примеру. И в самом деле, стало легче, тонкое кружево будто стало некой защитой, скрывающей бурю моего волнения и страха.

Карета покачивалась на неровной дороге, оно и понятно — местность здесь скалистая, труднопроходимая, а этим дорогам уже, верно, сотня лет — новых не делалось. Я выглядывала в окно, пытаясь что-нибудь рассмотреть и запомнить, хотя бы повороты и направления — мало ли чего, но видела только скальные массивы и гущи чащоб. С Диар я больше не разговаривала, да и нужно ли было? Я ее совершенно не знала, и гложили вопросы, насколько она близка Айелию. Мысли прервал грохот щебня и ржание лошадей, карета резка остановилась, сердце внутри подпрыгнуло, когда я увидела тени всадников и незнакомые голоса.

— Что там?

— Сиди тут и ни в коем случае не выходи… — сказала баронесса и, открыв дверцу, вышла наружу, не забыв затворить ее. — Здравствуй, Сайм…

И больше ничего. Я осталась в полном одиночестве и ожидала, слушая скрежет щебня под копытами коней, невнятные голоса, что просачивались внутрь кареты, а потом вдруг все стихло, и время потекло как воск — тягуче и медленно. Тишина давила на уши. Несколько раз я порывалась выйти, чтобы узнать, что там происходит и куда подевалась баронесса, но заставляла себя сидеть на месте, хотя нужно было открыть дверцу и бежать наутек, да только толк от того какой был? Этих мест я не знала, страшно было заплутать. Но, слава Всесущему, вернулась Диар. Она села на свое место, уже без перчаток, и судорожно убрала за ухо выбившуюся из прически прядь, явно скрывая волнение.

— Кто такой Сайм?

— Знакомый один, — отмахнулась она.

Я кивнула, понимая, что, видно, поклонник у нее в замке не один, и тут мое внимание привлек след на ее шее, будто от пальцев, который стремительно проявлялся. Я скользнула взглядом ниже, рассматривая ее, и замерла — между грудей в ложбинке виднелись капли чего-то темного, будто крови, стекающие за лиф. Баронесса, проследив за моим взглядом, прикрылась шалью.

Может, мне просто показалось, и это была грязь, но волнение залегло в душу холодной глыбой. Всю оставшуюся дорого мы ехали молча. Когда карета вдруг повернула, плавно качнувшись, и покатилась верх по склону, Диар объявила:

— Почти приехали.

Вскоре экипаж и в самом деле остановился, ручка двери щелкнула, и створка раскрылась. Молодой лакей, что нас встретил, помог выбраться наружу. Я невольно сжалась от холодного потока ветра, мгновенно подхватившего подол моего платья. Так и застыла на месте. Дорога, на которой я стояла, уходила ввысь в заросли зеленых арок и белокаменных столбов, за кронами деревьев возвышался и сам белокаменный и островерхий храм, с узкими окнами, из которых сочился свет. На фоне звездного неба он выглядел величественно, как всполох чистого огня в сумрачной скальной долине. Диар подтолкнула меня.

— Пойдем. Нас уже ждут.

В сопровождении слуг мы прошли через длинный тоннель из диких роз и вскоре оказались перед массивными воротами из дуба или ясеня — в свете факелов не разобрать. Внутри было пустынно: скамьи и небольшой алтарь у дальней стены, на которой изображена фреска, везде горели свечи, но света не хватало, чтобы лучше рассмотреть все.

— Нам туда, — указала Диар. Лакеи остались внизу, а мы поднялись по винтовой каменной лестнице и, приблизились к запертой двери. — Нам нужно переодеться…

— Из глубины каменного коридора доносились какие-то неясные звуки, как будто барабанный грохот и гулкие мужские голоса. Айелий, должно быть, уже там. — Пойдем, там одежда.

Мы вышли в другую комнату, на удивление она была жилой, даже полнилась теплом от горящего камина. И все же странно все это.

— Зачем переодеваться?

— Для церемонии. Это все же храм Огня, требуют обычаи.

Диар прошла к ширме, вынесла оттуда платье, совершенно белое, как снег, вручила мне, вернулась за перегородку. Я сжала ткань — мягкая на ощупь, такая нежная.

— Только маску пока не снимай.

Я скинула с себя вечернее платье и услышала из-за ширмы:

— Не убирай его далеко, потом мы выйдем на бал.

— Бал?

Диар вышла в таком же белом, почти полупрозрачном, с кружевом платье, и выглядела, как лесная нимфа, легкая и прохладная, как туман. Я просунула голову через ворот, а рукава оказались настолько просторными и длинными, что руки утопли в них. Несмотря на воздушность платья, ткань облегала тело, как вторая кожа, очерчивая грудь, талию и бедра. Хорошо, что оно не было таким прозрачным, как у Диар, хотя разрезы по бокам до самых бедер — слишком откровенно.

— Превосходно, — довольно заключила баронесса, расправив мои волосы по плечам.

И все же чувство неправильности происходящего не давало покоя.

Мы вышли и быстро прошли по коридору. Диар взяла меня за руку, когда сводчатая, обитая железом дверь распахнулась, и на нас вылился жар и дымный воздух. Я попятилась назад, но баронесса меня удержала, потянув внутрь. Я шагала, смотря на буйное пламя в центре круглого зала, как мотылек на свет, одурманенная и ослепленная его танцем, и не сразу заметила мужские силуэты под балками.

Мужчины разного возраста в так же масках и светлых мантиях до пола — человек десять не меньше. И как среди них узнать Айелия? Я огляделась внимательней, ища пути отступления, потому что дверь за мной захлопнулась, и не было тут ни одного оконца, единственное отверстие в форме круга — над огнем, в нем виднелось черное небо, туда струился дым.

Я сглотнула, а Диар выпустила мою руку, отходя от меня. Сердце загрохотало где- то в самом горле, меня затошнило от волнения, а внутри живота скрутился узел страха.

Из ряда мужчин вышел один, и даже в золотой маске я узнала Араса. Он подошел к баронессе и впился в ее губы поцелуем, и он не был дружеским или любезным, а каким-то диким, страстным, грубым… Я отвернулась, оборачиваясь к двери, но возле нее по обе стороны стояли еще несколько мужчин.

— Не бойтесь, миледи, — отстранив от себя Диар, герцог направился ко мне.

— Где Айелий?

Наверное, была ошибкой спросить о том, но Арас нисколько не оскорбился, напротив — улыбнулся широко, приблизившись и нависая надо мной.

— Скоро узнаете…

Я раскрыла губы, вдыхая резко, когда Арас вдруг подхватил меня под грудью, сжимая грубо, твердо поглаживая ребра.