Вселенная шай-ти (СИ) - Котикова Мария Вячеславовна. Страница 17
- Может… Вы чаю хотите? С печеньем. Я немного на кухне взяла, оно, конечно, уже десять раз как все холодное, но… В общем…
И замолчала, уткнувшись взглядом в пол, кляня себя на чем свет стоит за глупость, наглость и предложения не к делу и не к месту! Тут и так все их, а она чай предлагает, хотя это никакой не чай, а скорее морс, да и от печенья одно название! Вечно ее куда-то несло не туда: сначала сказать, потом сделать, а вот нет, чтобы перед этим подумать!
- Хочу…
*
Выйдя за дверь и прислонившись к ней спиной, Ашай вздохнул и почти сразу же выдохнул, а потом еще раз, и еще… Мысленно закрываясь и возводя вокруг себя щиты - беря эмоции под контроль, чтобы ни одна душа не услышала, не узнала, не почувствовала всю ту бурю, что сейчас рвала его на кусочки.
Никто никогда не предупреждал его, как это больно обретать, просыпаться после долгой-долгой зимы, начинать жить, когда умел только существовать. И каждый раз будет мало, сколько бы ни было - мало, хотя и говорил себе: видеть хватит, просто знать, прикасаться иногда, большего не нужно!
Не хватит.
Как ему может хватить ее света?
- Ничего, - и уже увереннее, он повторил, - ничего.
Выдох. Вздох. Выдох. Три удара сердца. И еще три.
Когда он увидел ее в клетке, узнал…
Под рукой тогда смялась облицовка стены - железная.
Надо контролировать себя лучше, повторял раз за разом Ашай. Если сорвется он, то ничего уже не будет, ни у нее, ни у них. А он сам… Как-нибудь справится. Две сотни лет, почти три, справлялся вдали от нее, от своего света, неужели теперь, когда она нашлась, он - Тай-до-рю своей расы, четвертое по значимости лицо - не сможет переломить себя и не натворить дел, не сделать хуже?
Рассмеялся бы, пьяный от счастья, на колени встал, поклоняясь своему божеству, но не зная, поймет ли она его, не закроется ли еще сильнее, чем есть - не смог. Он же слышал, как ей хотелось убежать, спрятаться, и как она каждый раз себя пересиливала, чтобы просто по кораблю пройтись! Чего ждать, не знала - и насколько же это незнание было горьким и вязким!
Боялась, она его боялась. Но не погнала же! И тогда - сама решила уйти с ним! Значит… был шанс?
Соня. Ему понравилось это имя: мягкой теплой нежностью дышал каждый звук, перекатывающийся на языке незнакомой ранее сладостью. Его золотая девочка…
- Ну и что ты тут стоишь в коридоре, как памятник Древним? Не приведи боги, подчиненные увидят - позору не оберешься! - вырвал его из мыслей резкий сухой голос. - О семье-то небось даже и не вспомнил?
- Отец, - выпрямился Ашай, мгновенно взяв себя в руки, обернулся и кивнул. - Не ожидал тебя здесь увидеть.
- Я что, уже не могу прийти в каюту к собственному сыну?
Ашай не стал уточнять, что за все время поездки тот не зашел к нему ни разу, а если от него что-то и требовалось, то для встреч существовали малые гостиные и переговорные кабинеты. Он был не столько сыном, сколько лицо семьи, основой ее почета и уважения, поводом поставить себя выше других.
И все это всегда приправлялось вечным недовольством: всего лишь Тай-до-рю, не Тай-до-но! Про то, как его махара обрадовалась бы, стань он парой Тай-до-ко, даже говорить не следовало…
- Тогда что тебя привело ко мне?
- Даже внутрь не пригласишь? - прищурившись, уточнил Яшэ Ли.
- У меня много работы, отец. Меня ждут на мостике и в транспортных ангарах, - а еще, мысленно продолжил список Ашай, он обещал появиться до конца смены в лабораториях. А после - дойти до Фенха.
- Но на эту… девочку ты находишь время в своем плотном графике.
Упрек.
- Она мой свет, - тоном ‘и пусть хоть кто-нибудь попробует что-то против этого сказать’ возразил Тай-до-рю. - Для нее у меня всегда будет время.
- Она не шей-ти! Она…
- Лучше, - закончил Ашай, улыбнувшись и прикрыв глаза, но так не спустив острого взгляда с лица стоящего напротив шай-ти.
- Она глухая! - резким окриком выразил свое возмущение Яшэ. Он уже не думал о том, что их увидят подчиненные сына. - Она не может быть лучше даже самой слабой и больной шей-ти!
При этих словах Ашай весь подобрался, на руках у него выступили темно-сиреневой вязью вены, четче проступили на лице скулы: о нем как угодно, но не о его Соне!
- Извинись! - получилось скорее глухое рычание, чем разумная речь.
- Что, скажешь, я не прав?! Она будет твоим падением, поверь мне на слово! Погоди, узнает… - не желая осознать, что ходит по краю, продолжил отец Тай-до-рю. Он давно уже полностью уверился в собственной безопасности и безнаказанности, силе старшего в роду, не допуская даже мысли, что против него смогут пойти.
- Извинись…
Рука Ашая сжалась на горле стоящего напротив шай-ти - рефлекс, что сильнее разума. Тьма всегда защищала свой свет до самого конца, попирая ногами любую логику. Выйти в одиночку против десяти, двадцати, сотни - какая разница?! Свет сможет погаснуть, только если не будет стоять перед ним его тьмы…
- Аш… Ашай…
- Мне плевать, всегда было плевать, что вы с махарой говорили обо мне, как называли за глаза, кем считали…
Тай-до-рю знал: у него сейчас были абсолютно безумные глаза, и фонил он на весь корабль так, что удивительно, как Фенх еще из-за поворота не вылетел - с аптечкой наперевес, проклиная дражайших родственников многоуважаемого Тай-до-рю! Примечательно - о Соне он вообще никак не высказался, только вздохнул и попросил привести девочку на медосмотр. А подчиненные… Только для его семьи было большим секретом, что уважали его не из-за страха перед должностью и не за заслуги предков, а за то, что подчиненные для него - свои, и за них он сколько лет уже горы сворачивал.
Научно-исследовательский корпус уже лет двадцать пытался включить Ашая в свои ряды, уговаривал уйти, сменить сферу деятельности, но… на любой другой работе, при всей нагрузке, у него никогда не было бы такой свободы перемещений, какая была здесь. А ему нужно, жизненно необходимо было найти свой свет - на родных планетах его Соня не родилась бы, это еще дед сказал…
Перед тем как умер.
Тоже был… чудак.
- …но говорить что-то по поводу нее, - кивнул Ашай в сторону соседней двери, Сониной, - я не позволю никому.
- Безумец… А она знает - ты же не рассказал ей, не так ли - что должен делать свет? Она ведь взрослая, это все тут чуют… Тебя же вести должно с нее, как…
- Я достаточно себя контролирую для нас обоих, - убрав руку, Тай-до-рю отступил на шаг от своего отца. - Ей никогда не придется столкнуться с моей тьмой и моим безумием.
- Твоя махара никогда ее не одобрит и не даст своего благословения, - зло и очень-очень спокойно кинул Яшэ.
- Все в руках богов, - кротко и почти нежно, глаза в глаза ответил Ашай.
- Ты стал слишком похож на деда…
- И я рад этому. По сравнению с тобой, отец, он был несоизмеримо счастливее. И знал, что истинно ценно во всех наших рождениях, - у Ашая на губах мелькнул проблеск теплой улыбки. Его так часто сравнивали с дедом в детстве, и он так этим гордился! И любил, безумно любил вечера, наполненные тишиной, теплотой и мягким светом двоих, сидящих прижавшись друг к другу и рассказывающих ему истории из своей юности.
Старший шай-ти не удостоил сына ответом - о чем с безумцем говорить, поймет еще, что семья всегда права, да поздно будет - и ушел, являя собой воплощение осуждения и порицания. Ашаю стало смешно, до горечи. Он покачал головой и направился в сторону мостика. От хорошего настроения не осталось даже легкого флера.
*
Прогуливаясь по кораблю - недалеко, только до мостика и кухни, - Соня поймала себя на том, что начала смотреть на забравших ее инопланетян с неподдельным интересом, пытаясь понять, что они за существа, чем и как живут?
После пары дней наблюдений Соня заметила, что просто так у шай-ти можно было прикоснуться к плечу или руке, но кисти, голова и спина всегда оставались табу. От этого совсем непонятно выглядело поведение Ашая: при встречах он осторожно забирал Сонины ладошки в свои и держал их так с минуту или две. И тем обиднее Соне стало, когда однажды она настолько глубоко задумалась, что не заметила подошедшего поздороваться шай-ти, и как итог - испугалась чужого голоса, вцепилась в ладонь рядом стоящего Ашая, а тот весь одеревенел, словно его пыльным мешком по голове огрели!