Вселенная шай-ти (СИ) - Котикова Мария Вячеславовна. Страница 29

Ашай чуть заметно поморщился, надломив брови.

Соню он сам достал из корабля да еще и помедлил некоторое время, прежде чем спустить с рук и поставить на землю. Она хотела было даже возмутиться - нашел маленькую девочку! - но посмотрела в застывшее лицо Ашая и отступила. Пусть держит сколько надо. Если ему так спокойнее, то кто она такая, чтобы спорить? Особенно на явно вражеской территории.

- С возвращением, тьма. Сын.

Шей-ти чуть прикрыла глаза, буквально на пару сантиметров наклонив голову вперед. Наверное, сильнее не позволяли гордыня и возмущение - подумала Соня, разглядывая Атли-э, махару Тай-до-рю. А то переломит же, как сухую ветку.

И Соню совершенно не волновало, что все окружающие прекрасно слышали ее отношение и эмоции.

Ашаю очень не повезло с родителями.

- Благодарю, свет.

- Махара.

Они заговорили почти одновременно. Только в голосе Яшэ звучало еле слышимое торжество, тогда как в тоне Ашая была спокойная отстраненность. И именно он удостоился неприязненного взгляда.

Соне отмерили фунт презрения напополам с гневом. Конечно махара Тай-до-рю не могла не узнать за столько времени, что свет ее сына - калека. Яшэ Ли первым и рассказал.

- Прошу в дом. Обед уже на столе.

Соня вздохнула: аппетит у нее внезапно пропал начисто.

- Соня, пойдем, - взял ее за руку Ашай и мягко потянул за собой. - С тобой ничего не случится. Ты мне веришь?

Она верила. Ему одному и верила, безрассудочно и безоговорочно.

И тогда, в Зверинце, он пришел за ней. Хотя она и была ему никем. И потом - не отказался.

А она пообещала ему не бояться.

- Да, - и покрепче сжала ладонь своей тьмы.

Соня шла вперед будто сквозь вязкий кисель. За какой-то десяток шагов, что разделяли их от порога, она устала так, что ей хотелось только лечь, закрыть глаза - и не открывать их месяц.

Правую ногу свело острой судорогой, противно начала ныть спина, а голову обхватило стальным обручем - полный комплект за исключением простуды!

Соня провела тыльной стороной ладони по лбу, подняла глаза и наткнулась на колючий взгляд махары Тай-до-рю.

Атли-э словно из черной бумаги вырезали, хотя кожа у нее была почти белая, а одежда яркая, как оперение тропического попугая. Но Соня не видела этих цветов. Для нее мать Ашая сейчас походила на камень, поглощающий весь окружающий свет. Читала Соня когда-то о таком, не то в легендах Китая, не то Японии…

На грудь навалилась тяжесть - так при болезни бывало, когда любое, даже самое тонкое одеяло, плитой неподъемной казалось. Соня закусила губу, чтобы не закричать. Время текло медленно-медленно…

Ашай остановился. Улыбка у него была злая и тонкая. Она ему не шла. И прищуренные глаза - тоже.

- Ты знаешь, что это бессмысленно.

- Ну почему же? Думаю, еще пара минут, и проблема будет решена.

- Нет.

Голоса звучали как сквозь вату или воду, слова выпадали из рук на землю и никак не хотели нанизываться на нитку - собираться в предложения. Соня отмахнулась от них рукой, словно надоедливую муху отогнала: ей показалось, что на запястьях у нее висят гири килограмм по пять.

Воздуха сразу стало больше и получилось вздохнуть - не полной грудью, но достаточно, чтобы сознание немного прояснилось. А она и не заметила, как весь мир начал плыть перед глазами…

- Я не отдам его, - с усилием проговорила Соня. - Он мой.

И всегда был ее. С того самого дня, как впервые приснился: он тогда еще был незнакомцем, и каждую встречу у него была разная внешность и голос, иногда даже пол, а она только и умела, что под одеялом прятаться от кошмаров.

Она не забыла.

Просто вспоминать было больно. Без него - больнее.

Шей-ти вздрогнула и совсем иначе посмотрела на Соню: как на возможного врага. А сама девочка уговаривала себя сделать еще три шага. Всего три шага до чужого дома и… признания?

Заявления своего права на тьму.

- Не дойдешь.

На Земле ее часто ругали за баранью упертость и желание поступать вопреки добрым советам, умным словам. Знала бы, где пригодятся эти качества - не старалась бы от них избавиться, начать вести себя мягче.

Один.

На чистом упрямстве - дойдет. Это нужно было - Ашаю, ей, им. Доползет, если придется.

Перед глазами стояла мутная белая пелена в черные точки.

Два.

Она обдумает происходящее потом, когда они будут одни, в безопасности квартиры.

А пока у нее просто подкашивались ноги - если бы не шедший рядом Ашай, давно бы уже упала.

Не упадет.

Выдох сквозь зубы.

Пирожок с таком махаре, а не ее тьма! Не отдаст!

Три.

Силы кончились как-то сразу и все.

Краем сознания Соня услышала звук бьющегося стекла, но значения этому не придала - мало ли! И не до того было. Надвигающаяся темнота расцвела золотыми всполохами и сияющей пылью, густым прозрачным медом потекла с рук.

Ашай рядом выдохнул, вздохнул и неожиданно подхватил ее на руки, хотя самого шатало, что тополь в бурю.

- Соня…

Соня сжала в кулаках шитую серебром ткань жилетки и устало уткнулась лбом Ашаю в район ключиц.

- Ммм?

- Еще нельзя спать…

- А я и не сплю, даже не пытаюсь! - волевым усилием открыв глаза, заспорила Соня. Не то чтобы у нее как-то сильно получалось…

Соня окинула взглядом стоявшую в метре от них Атли-э, и в груди у нее поднялось редкое по своей силе злорадство. Той, чтобы остаться стоять, даже Яшэ Ли оказалось мало - в косяк пришлось вцепиться.

Ашай чувствовал себя совершенно счастливым.

- Махара моя, в дом твой, под сень границ твоих…

Слова заученно падали с губ, сплетаясь в узор древнего обета. Пока не встретит свой свет, тьма находится под опекой главы рода и решения может принимать только с оглядкой на него.

Кончено!

Не было над ним больше власти ничьей, кроме Сони. Нет, и не будет больше.

- … свет свой. И реку тебе - нет больше тьмы беспроглядной в душе моей, сиянием она озарилась, и крепки мои клятвы пришедшей и выбравшей. Я оставляю твой дом с благодарностью и смирением, уходя служить той, кто жизни и вечности мне дороже стала.

- И что ты собираешься делать? - сухо спросила Атлт-э, принимая сказанное. - Семью променяв на калеку?

- Мой свет сияет ярко. Я не считаю его калекой, - вежливо ответил Ашай. Он надеялся разойтись худым, но миром.

- Ты сам понимаешь, что я права, Ашай, - перебила его шей-ти. Ее голос стал вкрадчивым, как мурлыканье кошки. - Еще не поздно, откажись. Мало ли, что в дом привел да границу преодолел, это же только первый шаг, почти формальность… Вы же еще не одно, не правда ли? Ты можешь - должен - отказаться от сомнительной…

- Нет.

- Она урод. Ошибка природы. Ничего не умеющая и ни на что не способная, - отбросила показную мягкость Атли-э. - Или так и будете, как сегодня, на одном тебе выползать? И на Арене тоже?

- Единственный, кто ошибается, это вы, Атли-э-ти, - упрямо возразил Тай-до-рю, сверля взглядом свою махару. - Не желающий слышать да не услышит, не могущий видеть да не увидит. Я все сказал.

- Глупец! Она тебя погубит, а вместе с тобой и наш род! Ты Тай-до-рю, а не…

Соня недовольно нахмурилась: шей-ти смотрела на нее так же, как посетители в Зверинце. Как на жалкого зверька, диковинку с конца галактики…

И на Ашая тоже. И если за себя Соня бы еще стерпела - не привыкать - то за него не смогла:

- Замолчите, - получилось хрипло и каркающе, совсем не так, как хотелось девочке. - Ашай…

Соня закашлялась, и Атли-э пришлось оборвать свою речь.

- Ашай, - начала снова Соня, - ничего вам не должен. Слышите? Ни-че-го. И вы не имеете права что-либо от него требовать, вы - не семья…

- Да что ты знаешь, убогая… - снисходительно отозвалась шей-ти.

- Знаю, - Соня не имела права бояться Атли-э. Не тогда, когда она уже решила, поверила, наконец, внутри себя в то, что было известно здесь всем с рождения: пара бывает только одна, ее ищут, ради нее живут и умирают. А сейчас эту истину ей преподносили наизнанку, с косыми швами, называли ложь правдой.