Бездомный главнокомандующий (СИ) - Овская Алина. Страница 34

Триумфально возвратившись в зал, я заметила свою маму внимательно разглядывающую один из выставочных экспонатов. На прозрачном постаменте, прислонённая к спилу какого-то дерева стояла перекрученная стальная полоса. Один её конец был тщательно отшлифован. Зато другой, весь покрыт царапинами, вмятинами и зарубками. Причём так, словно кто-то много лет удерживая за один конец эту искорёженную металлическую фиговину, со всей дури молотил другим её концом по всему, чему ни попадя.

Я вчиталась в название этой скульптуры. “Жезл воина “ Гадая, с какой стороны отнести эту железяку к жезлу, а с какой, к воину, я взмолилась маме:

— А может, уже поедем по домам? Я устала и есть хочу.

— Вот видишь, — обрадовалась моя родительница.

— И аппетит появился. И глазки вновь заблестели. Давно тебе нужно было выбраться куда-нибудь в подобное место.

Но потом, всё же решив, что и она действительно уже устала, милостиво позволила мне вызвать для нас такси. Попрощавшись с Мартином и поблагодарив его за приятно проведённое время, мама величественно уселась в прибывший транспорт и мы, наконец-то, уехали.

А пока мамочка любезничала с моим другом детства, я отыскала взглядом Ара и, дождавшись от него кивка, жестом показала, что буду ждать от него звонка. Он материал мне для статьи должен? Должен. Вот пусть и предоставляет.

Глава сорок шестая

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Вонг не скоро осознает, что город за городом ускользают из-под его власти, вновь становясь свободными. Мы, год за годом как кузнечики, скакали из провинции в провинцию то там, то здесь откусывая от его раздувающегося пирога кусочек за кусочком. Не скажу, что буквально каждая наша попытка куснуть кусочек пожирнее, оканчивалась удачно.

Вот и сегодня. Не успел наш передовой отряд разведчиков даже выйти на подступы к очередному городу, как попал в засаду.

Было ли это нападение спланированной акцией в ответ на наши нападки на караваны, везущие Вонгу оружие и продовольствие. Или эта стычка произошла по чистой случайности, разбираться было некогда. Там гибли люди. Наши люди. Быстро скомпоновав две небольших группы с самыми искусными скалолазами и спелеологами(ведь там почти везде горы, а в них пещеры) мы бросились на выручку.

Командиру попавшего в засаду отряда действительно хватило ума быстро отступить в пещерный комплекс, встреченный ими по пути незадолго до этого. А проникнув туда, разбиться на маленькие группки и разбежаться в разные стороны.

В полутёмных узких переходах и пещерках, изобилующих выступами и неглубокими гротами, защищаться им было теперь и легче и в то же время труднее. Света было катастрофически мало, и шёл он чаще всего со стороны спин нападавших. Если не зажигать факелов, то в этой темноте можно ненароком выпустить стрелу в своих же товарищей. А с ними, нападавшие будут видеть наших ребят, как на ладони.

Противоположной стороне было ничуть не легче. Они даже попытались пересвистываться, чтобы не напороться на свои же стрелы или клинки. Но дробящиеся и множащиеся посвисты, отражаясь от выступов на стенах и кровле, переросли в такую непередаваемую какофонию звуков, что у несчастных чуть уши не заложило. Вот и приходилось нападавшим чуть ли не наощупь отыскивать каждого сопротивленца, поминая недобрым словом то, что в этих треклятых пещерах они сами своими же телами загораживают себе и так неяркий свет.

Путь нам указывали тела и тех и других. Вовремя заметив кровавый след, тянущийся ко входу в пещеры, я сообразил, что наши ребята укрылись именно там. Но как нам их там разыскать? Пещерный комплекс настолько большой, что там можно бродить неделями вовсе не выходя на поверхность.

И тут я вспомнил об одной своей особенности. Все дети нашего отца умели прекрасно видеть в полной темноте. Мы не афишировали это. Сомневаюсь, что даже мой учитель знал об этой моей необычной способности. Пользовался-то я ею крайне редко. Но именно здесь, эта моя особенность может помочь нам спасти наших ребят.

Отобрав трёх самых проворных и опытных спелеологов, я поручил оставшимся ребятам подняться выше в скалы. Там они смогут отыскать и проконтролировать, если таковые имеются, другие входы и выходы из этого пещерного комплекса, а нет, прикроют для нас конкретно этот выход сверху.

Сам же я поспешил внутрь. Пройдя пару поворотов, я не перестал в темноте замечать приметы и всевозможные ответвления коридора, чтобы с лёгкостью возвратиться назад. Я вообще умею легко везде ориентироваться. А вот мои спутники, по моему совету, сразу озаботились связками тонких верёвок, одну из которых закрепили у входа и разматывали вслед за собой.

Передвигались мы очень тихо. Поэтому первым одного из нападавших увидел я. Подав сопровождающим меня воинам сигнал остановиться, я пошёл за ним. Двигаясь вдоль стены, чтобы не загородить ему едва брезживший за моей спиной свет, и тем самым себя не выдать, я аккуратно стукнул воина по темечку. Приподнял его и, отойдя назад, передал свою ношу идущим вслед за мной ребятам.

Таким же способом я вырубил следующего, а за ним и третьего. Воспользовавшись верёвкой, как направляющей, мои спутники оттащили бесчувственных воинов к выходу, где и сдали часовым. А сами вернулись ко мне. За это время, я добавил им ещё троицу оглушённых нападавших. А когда они отнесли и этих, ещё столько же.

Но за то время, пока мои спутники бегали туда-сюда и преследуемые, и преследователи продвинулись так далеко, что я призадумался. А стоит ли таскать всех оглушённых мною воинов наружу. Не проще ли будет складывать их где-нибудь прямо здесь. Сказано — сделано. Выбрав изолированную пещерку, в которую сверху сквозь щели в кровле проникали слабые лучи солнца, я провёл в неё своих спутников, и поручил им таскать всех пленников сюда.

Но вскоре мне надоело сие монотонное действие. И я начал искать обходные пути. Пока ребята относили очередную партию подготовленных мною бесчувственных тел, я пробирался в смежные пещеры, пытаясь обойти нападавших и вырубить их командира. А что? У меня возникла идея разом прекратить это нападение. Но подходящей моему замыслу пещеры всё не попадалось и не попадалось.

Зато, мне удалось набрести в одной из них на усеянное скелетами и насквозь проржавевшим оружием место древнего сражения. Ведь этим пещерам не одна сотня, а то и тысяча лет. И если мы в них скрываемся, сражаемся — защищаясь и убивая друг друга, то и раньше здесь частенько происходило то же самое.

Что-то незримое позвало меня в самый угол этой пещеры. Там, на истлевших шкурах лежал скелет воина. И сразу было видно, что это не простой рядовой вояка, а командир одного из погибших здесь отрядов. Об этом говорила и тщательность отделки его оружия, и богатство остатков давно истлевшей одежды, и обилие украшений до сих пор свисающих с костей на уровне запястий и мелких косточек, когда-то бывших пальцами, которые всё ещё сжимали проржавевший меч.

Но не это привлекло моё внимание, а клинки метательных ножей. Удивительно тонкие, с изящной гравированной ручкой, но не женские, а скорее мужские. За всё то время, что они провели во влажных условиях пещеры, на них не образовалось даже малейшего следа ржавчины. Лишь толстый слой многовековой пыли покрывал широкие истлевшие почти в пыль кожаные петли их креплений, сквозь которые теперь проглядывали сами клинки. Моя рука, как зачарованная, потянулась к ним. Бережно собрав их все до единого, я поклонился останкам, отдавая им дань памяти и уважения и, пока мои спутники не вернулись назад, выскользнул наружу.

Быстро засунув своё почти невесомое приобретение за пазуху, я подкинул ребятам очередную работу, а сам вновь принялся искать обходные ходы. На этот раз, удача мне улыбнулась. Узкий лаз, в который я едва смог протиснуться, привёл меня в целую анфиладу больших и маленьких проходных пещер, насквозь пройдя которые, я наконец-то обнаружил искомое.

Пропустив вперёд Лин Лин и остатки её десятки, я лицом к лицу встал с преследовавшим их командиром напавшего на них отряда. И пусть он меня не видел в царившей здесь тьме, но каким-то не иначе, как звериным чутьём, почувствовал опасность и попытался от неё увернуться. Он даже успел отразить один из моих выпадов. Но, взмахнув ещё раз короткими клинками (с катаной здесь было бы точно не развернуться) я, двумя точными взмахами, отделил его голову от туловища, одновременно пронзив ему сердце.