Контрабандный рейс. Приключение Хана Соло и Чубакки - Рака Грег. Страница 2

Вуки вздохнул снова и сунул медаль в сумку, пристегнутую к патронташу с амуницией для арбалета, опоясывавшему левое плечо. Подавшись вперед в своем кресле, он выглянул наружу через фонарь кабины «Сокола». По всему ангару носились повстанцы, спешно готовясь к эвакуации. База на Явине-4, мягко выражаясь, была рассекречена. После уничтожения «Звезды Смерти» следовало ожидать, что не пройдет и дня — а то и меньше, — как явится имперский флот, чтобы стереть в порошок все вокруг. Вожди Восстания, может, и были окрылены своей победой, но здравый смысл подсказывал, что такой натиск им не то что не отразить, но даже и не сдержать. Со «Звездой Смерти» им повезло, причем даже с везением победа обошлась им дорого. Дважды они так легко не отделаются. План, насколько понимал его вуки, состоял в том, что вся компания борцов за свободу разбежится во все концы Галактики, а потом соберется снова, желательно в куда более безопасном месте.

Чубакка хмыкнул, гадая, каким чудом повстанцы надеются уцелеть. Их флот — который можно было назвать таковым только с большой натяжкой — уже успел рассредоточиться. На четвертой луне Явина остались только три «курносика» — два истребителя типа X и один бомбардировщик типа Y, — которые уцелели в бою, да еще десятка три транспортов всевозможных форм, размеров и происхождения, чья молодость миновала еще до падения Республики.

Вуки не завидовал их шансам.

При всем при том он понимал запал повстанцев. Он ведь был вуки и знал, что такое тяга к свободе. Чубакка происходил из гордого народа. Вуки жили по многу сотен лет и мирно обитали на своей лесистой планете Кашиик, пока не начались Войны клонов. Чубакка был тогда моложе — всего сто восемьдесят лет, — и ему довелось сражаться с боевыми дроидами сепаратистов. На его глазах произошло предательство клонов и рождение Империи. Он видел, как его соплеменников — братьев и сестер, его семью, — заковывали в кандалы и продавали в рабство на невольничьих рынках Галактики. Он и сам побывал в цепях, и от одного воспоминания об этом в горле Чубакки родился глухой рык.

Так что повстанцев вуки понимал. Правду сказать, он бы и сам к ним примкнул, если бы не два обстоятельства: кореллианин и его корабль. Чубакка не мог покинуть ни того ни другого. Он был слишком к ним привязан, как и они к нему.

При первой встрече Хан Соло не произвел на него впечатления человека, заслуживающего доверия. Кореллианин был боек на язык и самонадеян, даже заносчив. Казалось, его волновали только собственные интересы, и ничьи более. «Предусмотрительный эгоизм», так характеризовал это сам Соло.

«Если я сам не позабочусь о своем благополучии, приятель, никто за меня этого делать не станет», — сказал однажды он.

Тем не менее Соло доказал, что вуки ошибался. Доказал, когда они вдвоем сбежали на Внешнее Кольцо и стали вести борьбу за существование среди других контрабандистов, а также охотников за головами и пиратов, зарабатывая на жизнь перевозками для хаттов. Что Чубакка ошибался, Соло демонстрировал не раз и не два, и вуки усвоил одну важную вещь касательно своего друга и партнера: невозможно предсказать, что именно кореллианин примет близко к сердцу и почему. При всей его развязности и хвастливости, сердце у Хана Соло было такое же золотое, как те медали, которые они получили за участие в битве.

На панели управления ожил коммуникатор — замигал синим и принялся напевать странный мотив. На других кораблях коммуникаторы просто чирикали, требуя внимания, но «Сокол» — не обычный корабль и никогда им не являлся. Сигнал вызова был всего лишь одной из его причуд, одной из странностей, за которые Чубакка так любил эту посудину.

Ну вот и второе обстоятельство: корабль.

Когда тот парень с Татуина, Скайуокер, впервые увидел «Сокола» в Мос-Эйсли, то обозвал его грудой хлама. Соло оскорбился, но вуки мог понять реакцию Люка. Согласиться не согласился, но понять мог. «Сокол» выглядел как обыкновенный кореллианский легкий грузовик YT-1300, каких в Галактике летали тысячи, если не сотни тысяч. Его кабина — по причинам, ведомым одним лишь конструкторам из «Индустриальных систем Корелла», — располагалась не на центральной оси, а справа и притом под углом. Двигатели были непропорционально мощными, а механизмы управления — чувствительными на грани паранойи, что делало корабль своенравным, и для того, чтобы вести его, требовалось участие обоих пилотов. Но даже в этом случае машина могла выйти из-под контроля, если оба не знали свое дело в совершенстве.

И это только то, что касалось серии YT-1300 в целом.

В случае «Сокола» эти характеристики умножались экспоненциально. Корабль повидал виды. Корпус его покрывали вмятины. Грузовик нуждался в покраске и практически непрерывном ремонте. Фактически половина выручки, которую приносили рейсы для Джаббы Хатта и других клиентов, уходила на содержание корабля, запчасти и топливо. «Сокол» поглощал горючее, как скиталец воду после нескольких дней в Дюнном море. Имитаторы гравитации имели неприятную — и, сказать прямо, тревожную — склонность отрубаться во время резких маневров, отчего всех непристегнутых швыряло по кабине. Несколько компьютеров, совместно управлявших системами корабля, за долгие годы не только выработали собственные диалекты, но и порой грызлись между собой. Если вуки вовремя не остановить, он мог долго рассказывать о состоянии стабилизаторов ионной тяги или о том, как компенсаторы ускорения от фирмы «Даво-Пек» не то что не пытаются компенсировать, а делают нечто прямо противоположное.

Да, но зато корабль был быстр.

То был самый быстрый корабль из всех, на которых Чубакке доводилось летать, — и вообще из всех виденных им. «Сокол» одинаково резво носился в космосе и в атмосфере, как будто был для этого рожден, и вдвоем с Соло они могли заставить его вытворять такое, что у кореллианских конструкторов поотпадали бы челюсти. Контрабандисты модернизировали практически каждую деталь в моторном отсеке — от болтов до главного двигателя, — выжав максимум мощи, максимум скорости. Они разбирали корабль на части и собирали наново столько раз, что вуки уже сбился со счета, и неизменно «Сокол» вознаграждал их старания, побуждая дерзать дальше.

Чубакка обожал этот корабль.

Протянув длинную руку, вуки вдавил мигающую кнопку коммуникатора, прорычал приветствие и поинтересовался у напарника, что его так задержало.

— Ой-ой! Чубакка, где ты набрался таких слов?

Вуки хмыкнул. Звонил не Соло, а протокольный дроид.

— Капитан Соло просит, чтобы ты зашел к нему в комнату совещаний.

Чубакка нахмурился и зарычал в ответ.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил С-ЗРО. — Он говорит, чтобы ты шел сейчас же, потому что принцесса не желает слышать слово «нет», и капитан Соло полагает, что в твоем исполнении оно прозвучит более убедительно.

Вуки ухмыльнулся, зная, что никто его не видит. Эти двое цапались еще с момента своей первой встречи. Все стало ясно. Контрабандисты должны были улететь обратно на Татуин еще четыре часа назад. Учитывая награду за спасение принцессы со «Звезды Смерти», да еще плату за рейс до Алдераана, которая была обещана с самого начала, денег у них на руках было более чем достаточно, чтобы расплатиться с Джаббой. А может, даже снова завоевать его расположение и убедить отозвать охотников за головами, которых хатт пустил по их следу. Но все это при условии, что Соло и Чубакка привезут деньги Джаббе; если охотники настигнут их раньше, это будет уже совсем другая история.

Джабба не жаловал тех, кто был ему должен. Можно было не сомневаться: он лишит их свободы, а может, и жизни, а «Сокола» отберет точно. Ни одна из этих перспектив Чубакке не улыбалась. И он знал наверняка, что Соло они нравятся еще меньше.

Вуки пролаял ответ С-ЗРО, снова вдавил кнопку коммуникатора и вскочил на ноги. Он вышел из кабины, по привычке пригнувшись, и отшвырнул пару игральных кубиков, которые сам повесил для смеха несколько лет назад. Если что и могло заставить Хана Соло отложить отлет, то только какая-нибудь милашка.