Любовь на обломках мира (СИ) - Лаврентьева Оксана. Страница 18

— Я не сваливалась. Меня сюда перенесли из реального мира, причём против моей воли, — обиженно протянула Мария.

— Любопытно. Поэтому вы такая странная. Несмотря на ваш внешний вид, что-то мне подсказывает, что вы благородных кровей. И как вас зовут, растрёпанная госпожа?

— Правда, растрёпанная? — переспросила его Мария и стала приглаживать свои волосы ладонью. — Я Мария. И что-то я особо не заметила у местной знати повышенного благородства. Скорее, наоборот…

Раздался низкий раскатистый смех, после чего незнакомец еле выговорил:

— Вы бесподобны! Спешу представиться — граф Хатклифф. И долго вы ещё будете прогуливаться по замку? Я бы мог сопроводить вас до вашей комнаты.

— Если вам всё равно делать нечего, то, пожалуйста. Тут особо ни с кем не поговоришь, так что я рада любому собеседнику.

— Девушке и не с кем поговорить? Вы гостья или же дальняя родственница герцога Ленарда?

— Не то, и не другое. Я его приёмная дочь, — нехотя ответила Мария.

— Машенька, кстати, можно я вас так буду называть?

— Пойдёт. Только на людях прошу всё-таки обращаться ко мне как к Марии, для солидности.

— Обязательно. Машенька, но у тебя же тогда, получается, есть две сводные сестры. Ты с ними разве не общаешься?

— Ой, лучше бы их у меня не было!

Граф ничего не ответил. По всей видимости, он решил деликатно промолчать, чтобы её не обидеть. Ведь он, наверное, сразу же понял, что она не тянет на дочь герцога.

— Вам никто не говорил, что у вас чудесные глаза необычного цвета?

— Что же в них необычного? Бледно-серые, почти бесцветные. Постойте, неужели вы видите в такой темноте мои глаза? Да кто вы такой? — Возникшая почти с первых минут симпатия к незнакомцу тотчас развеялась, уступив место подозрительности и даже страху.

— Я же говорил, что я ревенант. Дословно это переводится как «вернувшийся».

— Откуда? — тотчас выпалила Мария.

— Как откуда? С того света, конечно! — недоумённо ответил граф.

А вот теперь страх сковал её сердце своей холодной когтистой лапой, затмевая разум. Мария остановилась как вкопанная. Дрожащим голосом она тихо пролепетала:

— Ты зомби?

— Машенька, с зомби было покончено ещё лет десять тому назад. В своё время эта зараза распространилась с неимоверной скоростью. И всё благодаря вашему миру.

Я же принадлежу к самому старинному и к самому немногочисленному в Обломках клану. По своей сути, мы — живые мертвецы, которые могут жить до бесконечности. Пока кто-нибудь не обрывает наш век, к обоюдной радости. Ведь вечная жизнь — это самое страшное, что только можно себе представить.

— Ой, кажется, я догадываюсь кто вы. Только в моём мире мы называем вас… вампирами.

— У-у, опять! Давненько я не слышал этого слова. Уже забыл весь этот бред: Дракулы, осиновые колья… все эти кровососы с клыками как у собаки, которые пьют человеческую кровь. Ну откуда у людей такая дикая фантазия?

— Вы хотите сказать, что всё это неправда?

— Да, именно это я и хочу сказать. Из всей этой фантасмагории только два момента соответствуют действительности. Это то, что мы на самом деле в каком-то смысле являемся вампирами. Кстати, в Обломках нас никто так не называет. Но при этом мы не кровососы, мы энергетические вампиры. А ещё мы на самом деле бессмертны. Единожды умерев, наша Магия даёт нам возможность жить после этого вечно. Не знаю: дар это или же проклятие?..

Мария и не заметила, как они уже подошли к двери её комнаты. За беседой с этим загадочным человеком, вернее, с ревенантом, время пролетело незаметно быстро. Она смущённо потопталась на пороге и обратилась к графу:

— К себе не приглашаю, слишком поздно. Мне утром рано вставать на занятия.

— Я не в обиде. Но надеюсь, что завтра мы встретимся уже при дневном свете. Я некоторое время погощу у герцога Ленарда.

Повисла напряжённая пауза. Не могла же она расстаться с графом, не увидев, как он выглядит! Любопытство победило осмотрительность и все известные ей правила приличия. Поэтому она, лихорадочно соображая, шутливо заметила:

— Граф, мне хотелось бы отблагодарить вас за то, что вы меня проводили. Ведь у нас здесь, знаете ли, неспокойно. Подождите секундочку, я мигом!

Мария крутанулась на пятках и тут же скрылась за дверью, оставив своего собеседника, наверное, в некотором замешательстве. Вернулась она обратно с розой в руке, которую выдернула из вазы с цветами, и с большим трёхрожковым подсвечником. Она как бы невзначай приподняла руку со свечами, чтобы их свет осветил лицо её спутника. И тотчас обмерла в полном изумлении.

Ничего себе! Он явно поскромничал и не назвал ещё одну деталь, роднящую его с классическими книжными вампирами. Да сам Эдвард Каллен в сравнении с ним выглядел бы бледной поганкой! Поэтому Мария смотрела во все глаза на редкостное по красоте лицо графа и не могла оторвать от него глаз.

Глава 14

К завтраку Мария прихорошилась, так как ожидала встретиться за столом с графом Хатклиффом. И когда она, как всегда самая последняя, незаметно проскользнула к длинному столу, граф чинно встал, едва её увидев. Затем вновь сел только после того, как она заняла своё место за столом. Мария догадалась, что граф это сделал, придерживаясь этикета. Но, несмотря на это, на душе стало намного теплее.

Никто и никогда из гостей герцога Ленарда не совершал подобного ради неё. И это несмотря на то, что Амалии и Ивонне все оказывали демонстративное уважение. А у неё словно бы на лбу было написано, что она неродная дочь герцога. Поэтому Мария сидела с трепещущим от счастья сердцем и бросала осторожные взгляды на загадочного гостя.

При дневном свете красота графа казалось просто ошеломляющей. Ей даже в кино не приходилось видеть таких красавцев! Жгучий брюнет с благородной сединой на висках, тёмно-карие, почти чёрные глаза и ослепительно белая кожа, которой позавидовала бы любая женщина. Гладко выбритые щёки и подбородок отдавали лёгкой «синевой», что лишь подчёркивало его аккуратность и безукоризненность внешнего вида. Строгий костюм сидел на нём просто идеально. Причём при его стройности в глаза сразу же бросались широкие плечи графа.

Мария даже себе не решалась признаться, что граф Хатклифф ей очень нравился. И это несмотря на то, что он ей в отцы годился! Тем не менее, она продолжала глазеть на графа, стараясь делать это украдкой.

Но когда она бросила случайный взгляд на своих сводных сестёр, то с удивлением увидела, что они тоже рассматривают гостя, почти забыв о завтраке. Такая же реакция была и у их матери — герцогини Дианы, только она это делала намного хитрее. Поэтому это выглядело у неё почти незаметно.

Ничего себе! Неужели она выглядит так же, как и её ненормальные сестрицы и мачеха? Такой же обалдевшей от мужской красоты дурочкой? Интересно, все ревенанты обладают такой внешностью, или же граф своего рода самородок?

Но тут произошло то, чего она так долго ждала. Сначала Амалия начала чихать, затем у неё градом потекли слёзы. И апогеем этого представления (ведь все тотчас забыли о еде и выставились только на неё) стало красноречивое шмыганье носом. В конце концов Амалия, не обращая внимания на все приличия, смачно высморкалась. После чего принялась чесать глаза, тем самым усугубляя ситуацию, и вскоре из-за нанесённой на ресницы туши стала похожа на очковую змею.

— Амалия, сейчас же покинь столовую. Ты у других отбиваешь аппетит! — металлическим голосом изрекла герцогиня, не сводя с дочери гневного взгляда.

— Это всё Ивонна! Я её ненавижу! Она что-то сделала с моей косметикой. Ведь у меня сегодня занятия по верховой езде, а она не может пережить, что я нравлюсь Модесту. Теперь у меня будут красные глаза, если не того хуже! — хныкающим голосом проблеяла Амалия.

— Не заставляй меня повторять дважды, — прошипела Диана сквозь зубы.

По всей видимости, Амалия вспомнила, что за столом сегодня присутствует гость. К тому же такой, при котором не стоит распускать нюни и выглядеть сопливой девчонкой (в полном смысле этого слова). Она тут же вскочила и почти выбежала вон, прикрывая лицо ладонями. Вскоре за столом воцарилось прежнее спокойствие.