Дух города (СИ) - Вайт Константин. Страница 40

— Я видел какой-то странный сон, — начал медленно говорить я и тут же сообразил, что мне, скорее всего, снилась настоящая жизнь целителя Оксаны, и мне пришлось пережить этой ночью всю ее жизнь и как финал — ее смерть. Я замер захваченный этой мыслью. Значит это все было правда. И второго целителя больше нет. И с одной стороны, это для меня хорошо, но с другой, увидев ее жизнь, поняв ее чувства, мне было по настоящему жаль, что она ушла из жизни.

— Да, все хранители видели этой ночью сон. И нам всем было очень больно. Дух скорбел, и поделился с нами своей болью. И наказал нас всех за то, что мы не смогли уберечь целителя. Боюсь, еще и твою смерть мы не переживем, — она вздохнула и снова уставилась в никуда.

— Мне очень жаль, что так все получилось. Кстати, вы так и не сказали, как мне попасть к Духа города! — постарался уколоть ее я, — вы мне совсем не помогаете, а сам я, честно говоря, растерян, и не знаю, что делать. Я приходил к вам за помощью, но практически ничего не получил. И если так дальше пойдет, то я к нему не приду…

Я был немного на взводе после погони за мной.

— Ко мне вчера заходил Шато. Он, в отличие от вас, указал мне конкретное место, откуда я могу попасть к Духу. А ни ты, ни дед, почему-то этого мне не сказали. — Я посмотрел на нее ожидая ответа. Я ощущал обиду на них. Как-то так получилось, что я им сразу доверился и поверил и ожидал от них гораздо большей помощи.

— Как тебе к нему попасть, я не знаю. Мы тоже знаем только место, где ты должен открыть дверь. Но как это сделать — никто не скажет. У каждого свой путь. Я рассказывала, что, когда погибли мои родители, я просто искала утешения. Мне было плохо, и мои ноги сами привели меня в дому на Неглинной. Я ни о чем не думала в тот момент, ничего не хотела. Просто подошла, открыла дверь — и попала к Духу. Он принял меня, и помог пережить мою боль, забрав большую ее часть себе. Как Дед попал к Духу, я не знаю. Он до сих пор мне не говорит. Честно говоря, у нас не очень откровенные отношения. Он занимается своими делами, я своими. И когда умерли родители, он тоже скорбел, но с ним не получится разделить боль. И только Дух мне помог прийти в себя, и жить дальше, не смотря ни на что, — тихо говорила она не глядя на меня.

— Я был сегодня у дома на Неглинной, но, кроме ожогов на руках, ничего не получил. — Я поднял свои руки ладонями вверх, желая показать ожоги, но они уже сошли и руки выглядели нормально. Пришлось убирать их в карманы.

— У меня то же самое. Я, когда была молодой девчонкой, после знакомства с Духом часто бегала к этому дому, в надежде еще раз открыть к нему дверь. Этот дом светится, как маяк. И мне хотелось разгадать его тайну. Ведь один раз я смогла открыть там дверь. Но если у тебя ожоги достаточно быстро заживают, то у меня они затягивались неделями. В итоге, я бросила попытки, так ничего и не добившись. Я потом открывала к нему двери, но это происходило уже неосознанно. И оказалось, что, когда один раз пройдешь к Духу, дверь к нему потом можно открыть из любого места. Только главная для меня проблема такова: если я хочу к нему попасть, то, скорее всего, не попаду. Он сам, по каким-то одному ему известным критериям, выбирает время, и я, например, открываю дверь к деду, а попадаю, совершенно неожиданно, к Духу. Но это происходит очень редко. Очень. Последний раз я к нему попала лет десять назад. Так что, извини, но я не знаю, что тебе посоветовать, — она развела руками и посмотрела на меня. — А Дед за последние сто лет был у него всего один раз.

— Так почему вы не сказали мне, где этот дом? Что вы еще мне можете рассказать? — И меня по прежнему раздражало все это. Они знали куда идти, но не сказали.

— Да как-то времени не было. Не так уж мы много виделись, к тому же, ты все равно был еще не готов. И ты сам это понимаешь, — она постаралась улыбнуться, но это у нее не очень хорошо получилось, слишком грустно вышло и в какой-то мере, снисходительно, — ты очень милый и хороший, и я хотела бы, чтобы ты стал целителем, но как тебе помочь — я и сама не знаю. Все, что мы можем, — это почувствовать, когда ты откроешь эту дверь, и, если Дух позволит, встретить тебя уже в зале Духа. Дед сказал, что там он тебе поможет провести необходимый ритуал, и ты станешь полноценным целителем. Это самое главное, что мы можем сделать для тебя. Так ты поможешь мне привести сюда деда? У меня совсем нет энергии, я не могу открыть дверь к нему.

— Хорошо, — я подошел к стене и закрыл глаза, представив кабинет в доме целителя. Появилась дверь, и я зашел в нее. В кабинете тускло горел свет и был страшный бардак. Все перевернуто вверх дном. Я ощущал гнетущую обстановку. Стены уже не светились, как прежде. Я чувствовал, что этот дом умирает.

На полу лежал, слегка постанывая, старик. Я подскочил к нему. Да, это был Дед. Но на вид он был совсем древним. Лет восемьдесят, а то и девяносто. Непонятно было, как вообще в нем еще теплилась жизнь. Он открыл глаза и посмотрел на меня. Попытался что-то произнести, но раздался лишь хрип. Я помог ему подняться, и вывел из дома. Аля сразу стала хлопотать вокруг него. Достав из кармана бутылочку с водой, дала ему напиться. Я смотрел, как Дед оживает, взгляд приобрел осмысленное выражение, но он все еще был очень слаб. Я свое дело сделал, и Аля вывела меня из музея. Я рад был их покинуть. Уж очень они гнетущее впечатление производили.

А на улице, наперекор всему, была замечательная погода. С неба шел белый, пушистый снег, который весело переливался в свете фонарей. Было морозно, и улицы быстро покрывались ковром свежего снега. До дома Ланы было недалеко, и я, не спеша, наслаждаясь такой редкой погодой в нашем городе, отправился к ней.

По дороге я немного пришел в себя. Когда уже подходил к дому, на мой телефон пришла смс-ка от Али — Шато не пережил эту ночь. Я расстроился. Мне понравился Шато. Хоть я и старался себе в этом не признаваться, но что-то в нем было располагающее. И, в отличие от Деда, он был более откровенен, и оказал мне гораздо больше помощи за одну только встречу. Я вспомнил о его просьбе, о его планах на будущее, — надо будет что-то с этим делать. Если стану целителем, постараюсь отыскать его записи. Чувствую, что мне многому предстоит многому научиться, и многое придется осмыслить заново. Шато дал мне достаточно пищи для размышлений. И если сравнивать его и Деда, я бы, наверное, для дальнейшего сотрудничества, выбрал Шато.

Глава 13

Здание ФСБ.

Максим сидел в кабинете Ильи Владимировича, рядом с полковником, просматривающим папку с документами. Оба выглядели уставшими и не выспавшимися.

Вчера Оксану отправили на дачу, в Малаховку. Ночью пришло сообщение, что сопровождающие пропустили контрольное время, и не вышли на связь. Максима выдернули из кровати и, взяв несколько человек, он направился на дачу. Максим уже тогда понимал, что поздно. Они не успели. Но он не ожидал увидеть то, что предстало его глазам на даче. Сначала, в прихожей, они споткнулись о трупы охраны, а в зале их ждала более удручающая картина — эта непутевая Оксана была подвешена к балке потолка вверх ногами, с перерезанным горлом. Вся кровь, до последней капли, из нее была слита. Она уже давно была мертва, и ее смерть легкой никто бы не назвал. Коллеги с изумлением и ужасом осматривали место происшествия, и только Максим понимал, что и почему здесь произошло. Он отлично помнил слова Семена Ивановича о том, что за границей города сила целителя уменьшается, и он не может больше залечивать собственные раны. Какая бы Оксана не была, она не заслужила подобной участи.

Максим сидел в кабинете, понурив голову, готовый выслушивать упреки начальства. Илья Владимирович отложил папку с документами, и поднял усталый взгляд на Максима:

— Ты знал, что Суханов был смертельно болен? — Максим отрицательно покачал головой, — отравили его каким-то ядом, или радиацией. В нашей стране такое происходит с олигархами. Но это была не наша операция. Я делал запрос. У него было очень мало времени, чтобы выжить, и он готов был идти на крайние меры, не считаясь ни с чем: ни с деньгами, ни с людьми. Кто-то сдал ему Оксану. И у меня только один вариант, кто мог это сделать, — произнес он усталым голосом.