Я твой кислород (СИ) - Путилина Маришка. Страница 20

Вот ты и сняла розовые очки, девочка. Караджа была на ее месте, когда впервые оказалась в больнице и поняла, что не всесильна и горячая кровь немного поутихла. Только вот прошло не мало времени, потеряла многих, чтобы понять, что спасти Чукур и быть счастливой несовместимы, поэтому хотела уехать. До смерти Акшин… Если бы Акын не вернулся, она бы уехала. Не могла оставить столько невинный семей, которых в итоге уничтожит Акын своей жаждой власти.

— Порой нам нужны переломные моменты, чтобы увидеть жизнь по-настоящему, — я села рядом с ней, накрывая ее руку ладонями. — Не могу многого тебе рассказать, но я пережила намного большее, чем ты. Когда умирает, как ты думаешь один единственный человек, которого ты любила больше жизни, даже не можешь представить, что вскоре твоя боль станет удваиваться. Надежда умирает последней, вроде так говорится, но на самом-то деле наступает такой период, что ты уже перестаешь надеяться на лучшее, перестаешь дышать, жить и как будто начинаешь наблюдать со стороны за происходящим, как призрак. Существует только твое тело, оболочка, а внутри абсолютная пустота. Выход из этого есть.

— Какой же? — она повернулась ко мне, будто прося вытащить из того ада в котором находится.

— Бороться с болью, которую ты ощущаешь, — я не могла смотреть ей в лицо, потому что именно мой дядя заставил Азера — ее брата убить Мурата. — То, что нет сил, ты ослабла всего лишь ложь, которую выдает тебе твоя душа. Пока ты способна бороться, значит, будешь жить, а у тебя есть ради кого. В такие периоды ты думаешь только о себе, о собственной душевной муке, но подумай о том человеке, кому ты своими страданиями наносишь страдания своим состоянием в тысячекратном размере.

Возможно, у меня получится привести ее в человеческое состояние. Впервые передо мной стоит такая задача, но именно я разрешила ей жить, взяв на себя пулю, потому что она невиновна. Как и Акшин…

— Азер? — предположила Сейхан.

Я отрицательно покачала головой, облизав сухие губы, я произнесла:

— Твоя мама. Скорее всего ты не видела смерти отца, но посмотри, что с ней случилось после смерти Саваша. Скорбь матери по ребенку — одна из самых ужасных вещей на свете. Ты скажешь, вам с Муратом не дали времени побыть вдвоем, — Сейхан вздрогнула при упоминании его имени, но я продолжила. — А разве госпоже Фадик дали время, дали сил, чтобы за такое короткое время вытерпеть подобные муки? Да, ты не сможешь представить, что она испытала в тот момент, когда ты навела на себя пистолет, но попробуй. Матеря терпят долгие часы мучительные боли, чтобы мы появились на свет, а ты в одну секунду готова была лишить не себя, а ее жизни.

Говорила я от чистого сердца, потому что Фадик в отличие от моей матери достойна этого звания. Моя не могла справится с воспитанием двоих, при этом имея все условия и возможности, а Фадик поставила на ноги девятерых в одиночку. Мурат не был ей сыном, но я спасла ее дочь от ошибки. Они ни в чем не виноваты. Не женщины начали эту войну, не они и должны поплатиться.

— Что мы будем делать в Стамбуле? — она положила голову мне на плечо, не выпуская руки.

— Бросим все силы, чтобы вернуться к жизни. Мы справимся, Сейхан.

Хотелось верить в собственные убеждения, но по правде говоря, перспектива жить в одном доме с врагом пугала. Помимо страха на интуитивном уровне, я знала, что как только зайду в дом приближусь к тайне.

Госпожа Фадик вместе с Мелике весьма эмоционально проводили нас, но вот мы с Сейхан залезли на заднее сиденье внедорожника, Йылмаз за рулем, а Азер сел рядом с ним. Перед ними ехала охрана на случай, если вновь начнется перестрелка.

Стоило им выехать на трассу, как Сейхан разулась и положив мне голову на колени, решила поспать. Я молча стала поглаживать ее одной рукой по голове, успокаивая и поддерживая. С ней нужно действовать осторожно, словно с больным ребенком.

Зазвучала мелодия моего телефона и я достав из кармана увидела, что это Дамла. Неожиданно Азер вытянул ладонь, сталкиваясь со мной взглядом в зеркале.

— Я приму звонок.

Йылмыз не меньше моего потрясен реакцией Азера.

— Брат — это слишком…

— Заткнись, Йылмаз! Караджа я жду.

Сдерживая эмоции, я протянула телефон, нервно сглатывая. Азер же принял звонок:

— Алло, кто это? — он додумался включить громкую связь.

Дамла, прошу не подведи. Я понимаю, что меньше часа назад около его дома была перестрелка, но теперь каждого подозревать?!

— Я кто? — Дамла в своем репертуаре с наездом налетела на мужчину. — Я хорошая знакомая Караджи и госпожи Мелике, которая недавно мне позвонила, чтобы я навещала время от времени ее дочь. Простите, а кто вы, раз позволяете брать телефон молодой девушки? Не много ли себе позволяете господин?

Барон же ошалел от такой наглости, и в зеркале я заметила его выпученные глаза. Спасая ситуацию, я выхватила свой телефон и бросила Дамле:

— Не беспокойся — это друг семьи. Как решим вопрос с переездом я тебе перезвоню. Хорошо?

— Буду ждать.

— До встречи, — я сбросила вызов, ставя телефон на беззвучный, но не стала убирать на случай, если Дамла вдруг напишет сообщение. После такого мне бы тоже захотелось узнать, что творит посторонний мужчина.

Нет, ну что он себе позволяет! Такое ощущение, что на свадьбе Сейхан и нас ненароком поженили, а я и не в курсе. Я разве выхватываю его телефон при каждом звонке, общаюсь с его бабами?

— Это крайняя необходимость! — наконец-то отошел от шока, Барон.

— Пошел ты в задницу, Куртулуш.! Еще слово услышу — выброшусь из машины, а если не позволишь — расцарапаю тебе все лицо!

Всему есть предел и кем мы бы в конечном счете друг другу не приходилось, но он испытывает мое терпение. Телефон — это личное. Если я хочу остаться дома, то это мое решение, и никто не вправе его менять или оспаривать.

Йылмаз нервно хрюкнул, с опаской поглядывая в сторону старшего братца, но тот слава его яйцам и козлиной тупости, помалкивал. Рано я радовалась…

Зазвучала вибрация и я посмотрев на дисплей заметила неизвестный номер. Кто это может быть? Открыв диалоги, я максимально постаралась не открыть рот от шока.

«Не обижайся, малышка. Лишние меры предосторожности не помешают».

Да я твои меры, Куртулуш мать твою, предосторожности пропади ты пропадом, во все щели…

Почувствовав на свободной руке хватку, я честно сказать прифигела. Азер взял меня за свободную руку, переплел наши пальцы и расположил ладони так, чтобы Йылмаз не увидел — между стенкой машины и сиденьем. Я потеряла дар речи от такой наглости, но стала выдирать руку из его хватки.

Почувствовав вновь вибрацию, сама не заметила, как мигом принялась читать:

«Мне нужно это. Не отпускай… Прошу тебя».

Ничего себе! Караджа вновь прочла его сообщение и посмотрела в зеркало в отражении которого Азер отклонил голову на спинку сидения и прикрыл глаза, нахмурив брови. Моментально весь гнев ушел на нет и она сильнее вцепилась в его руку, сжимая и не думая отпускать.

Женщины по природе могут остановиться и сказать «я слабая», но глядя на Азера понимаешь, что у мужского пола привилегий таких нет. На протяжении стольких лет он забывал о себе и ставил на первое место нужды семьи. Не было никого, кто бы его поддержал, да просто бы обнял и дал тем самым поддержку. Нет, совершенно один. Губы Караджи дрогнули, они одиночки среди сотни людей окружавших их.

Прикусив губы, она повернулась к окну, разглядывая уходящий закат, но рука державшая ее ладонь не давала выйти из реальности. Враг, который возможно этой самой рукой наводивший курок на ее дедушку, возможно, этими руками насильно заставлял Акшин принять следующую дозу, возможно, именно он закрыл Сену в тот проклятый непробиваемый сосуд, потешаясь над попытками дяди ее спасти, пока она тонула. Мурашки покрыли ее кожу, а голова запульсировала. Ты сама бросилась туда, где тебе не место, девочка. Вышла на смертельную дорожку и нужна невероятная удача, чтобы ступая по минному полю, я прошла без единой отступи.