Ещё раз (СИ) - Дронт Николай. Страница 25

Они снисходительно выслушали мой рассказ о путёвке в альплагерь, о надеждах поразить всех путём демонстрации навыков работы с собственным снаряжением. Далее я перескочил на тему замужества мамы, щедрости потенциального отчима, подаренный японский магнитофон и обещание поспособствовать хобби пасынка. Гуру покачал головой и спросил:

— Ты с девочкой, что ли едешь?

— Ага! — признался я и смущённо покраснел.

— Ну, не знаю… — протянул адепт и первый помощник. — Можно было бы собрать из запасников новичковый комплект… Катушечный магнитофон говоришь?

— И одиннадцать новых японских катушек. Десять даже не распечатанных. Каждая на час, по полчаса на сторону. Помещается в карман рюкзака.

Глаза людей подёрнулись мечтательной дымкой. Однако гуру сурово припечатал:

— Дальше базового лагеря не понесём!

Тут народ засуетился, стал говорить разные непонятные слова "оттяжка", "верёвка", "карабин", "пояс абалакова", "восьмёрка", "репшнур", "прусик", "беседка" и многие другие. На меня было начали мерить всякие матерчатые ремни и прочие штуки, и тут я достал из наружного кармана батиного рюкзака коробку с иероглифами. Это был шах и мат.

— Вах! — только и смог вымолвить второй помощник гуру.

— В принципе, можно "Крону" ставить, — я попытался ещё больше усилить свои позиции.

Но меня уже не слушали. Никто в здравом уме и твёрдой памяти не хотел рисковать и ждать второго пришествия столь красивой игрушки. Мальчик ведь мог и передумать меняться. Словом, я уходил домой без магнитофона и катушек. Гуру что-то надиктовывал в микрофон приобретения. Второй помощник с бородатым адептом решали, что лучше — внешний трансформатор или переделанный блок питания. Первый помощник чуть не подталкивал меня к выходу и напоминал:

— В Царицыно. Проезд правильно записал?

А за моими плечами, в рюкзаке болталось, звенело и брякало скалолазное снаряжение с перчатками и мотком верёвки. Невзирая на прохладу, все следующие выходные дни я проводил в Царицыно, на развалинах недостроенного долгостроя времён Екатерины. Дворец, в котором никто никогда не жил, снабжал московских скалолазов руинами для тренировок. Там и мне "показали", как пользоваться снаряжением. На третье занятие я уверено дюльферял с башни.

Теперь, для исполнения задуманного, осталось достать стропорез. В продаже их нет. Может подойдёт обычный нож, но не хочется рисковать. Так что делать? Решил побегать по толкучкам. По-моему, лучшая на Преображенском рынке с его выцветшими торговыми рядами, извилистыми проходами в крошечные закуточки с деревянными одноэтажными домишками, покосившимися заборчиками и оградками, а иногда неожиданно встречающимися стенами из старинного кирпича. В этих местах много комиссионных магазинов. Но не шикарных, с дорогущей импортной техникой, почти новой модной одеждой или, не дай боже, раритетными художественными изделиями. Нет, здесь покупатели попроще, которые ищут купить одежду, сменившую трёх-четырёх хозяев или обувь, не раз чиненую местным башмачником в будочке рядом, но ещё относительно крепкую, а главное, дешёвую.

Что там ещё замечательного, так это ассортимент — из старого есть ВСЁ! И ещё немного из нового. А кое-кто утверждает, что в деревянных торговых рядах на прилавках разложена лишь малая часть товара, из-под прилавка достают и то, что запрещено. Купить и продать оружие, наркоту, краденые вещи на Преображенке легко, весь вопрос в цене и доверии. За незнакомца должен поручиться кто-то из местных, авторитетных, проверенных.

Я ничего запрещённого не продаю и не покупаю, потому просто хожу и разглядываю выложенное. На одном из прилавков лежат обрезки парашютных строп, куски сложенного брезента, брезентовые подсумки и всё в таком роде. Одежда, в которой я занимаюсь в Царицыно, и специфический рюкзак выдают во мне походника.

— Чем интересуетесь, молодой человек? Ремни, стропы, брезент? Есть новые плащ-палатки с хранения.

— Мне бы стропорез, — неуверенно тяну я, но увидев вытаскиваемый из-под прилавка тесак, уточняю, — настоящий.

Продавец бросает на меня оценивающий взгляд и выкладывает бакелитовый прямоугольник. Взмах рукой, и отточенное двухстороннее лезвие без острия выскакивает наружу.

— НП-58, - интимно воркует продавец. — Острый — бриться можно.

— Мне не для бритья, мне в горах верёвки резать. Хорошо бы, знаете, такой… лезвие, как у пилы.

— Хм… Ворсмовский? Десантный?

— И что? Не оружие ни разу. Менты и те не придираются.

— Альпинист, значит?.. Погуляй полчасика, потом приходи, — советует мужчина и называет число.

Так как цена в десять рублей соответствует редкости изделия и его функционалу, она меня не испугала. Через полчаса я стал обладателем десантного стропореза. Новенького. В масле. Не удержался, докупил к нему брезентовый ремень метра в три и солдатскую плащ-палатку.

После добычи всего необходимого для дела съездил в Сокольники, решил посмотреть на один дом. Блочная девятиэтажка, каких в Москве полно. Что говорить? Мамина квартира в таком же доме. Лифт останавливается между этажами. С детскими колясками выезжать тяжело и неудобно. Выше девятого этажа пролёт ведёт к двери на чердак и к комнате с лифтовым хозяйством. Крыша ровная, плоская. Нужный мне балкон в квартире седьмого этажа. Проходя мимо дома можно мельком взглянуть на балкон. Видно плохо, но вроде что-то там висит.

Я даже зашёл в подъезд и поднялся на самый верх. Чердачная дверь заперта на простенький, но массивный, навесной замок. Значит, придётся всё дело исполнить за один раз. Сломанный замок или его отсутствие сразу насторожит жителей и заставит ЖЭК надёжней запереть вход и приглядывать за ним.

Когда Лёша позвонил, доложил ему итоги визита к отцу. Продиктовал номер телефона начальника цеха, заверил в наличии семейного общежития и даже о возможности организовать запрос в ПТУ на распределение, парень чуть не запрыгал от радости. Орёт в трубку:

— Пацан! Должен буду! Хочешь, заставлю Светку тебе кастрюлю пирожков с вареньем напечь?

— Да, ладно, — говорю. — Назови ваших первых шестерых детей моим именем и будем в расчёте.

Захохотал Лёшка, но первых своих шестерых отпрысков называть "Серёга" отказался, особенно, если будут девочки. Соглашаюсь:

— Давай тогда хоть пирожки, все вместе их съедим.

Договорились встретиться в субботу или воскресенье, как Света сможет. Сашок не придёт, он всё свободное время фарцует. Говорит, прибился к какой-то центровой команде, ходит вместе с ними, лавэ поднимает.

Когда лучше всего залезать на крышу? Первая мысль — ночью, ибо никто не видит, а конкретней — ночь с субботы на воскресенье, чтобы в школу не вставать. Но! Ночью-то тебя не видят, но и ты не будешь уверен в прочности крепления. Навернёшься, ладно нашумишь, разобьёшься к чёртовой бабушке. А в субботу люди дома, завтра не вставать. Можно гостей принимать, можно ещё как развлекаться, словом больше народу будет бодрствовать. Шанс, что заметят тоже больше. Значит, идти надо в будни и пока светло. Залез на чердак маминого дома, он такой же, примериться можно. Походил, посмотрел, прикинул, как и что. Дома переоделся в рабочую одежду, взял рюкзак. Не папин, приметный, купил обычный в спортмаге. Собрал туда снаряжение. Не всё, только необходимое. И засветло приехал в Сокольники. На лифте поднялся на последний этаж, затем по лестнице к чердачной двери.

Дужка замка была перекушена без всяких сложностей, инструмент в чемодан подбирал профессионал. Прошёл на чердак, оттуда на крышу. Прикинул, где нужный мне балкон, лёг, посмотрел. Висит, вроде портфель. Примерился, как крепиться. Здесь, видимо, ещё с ремонта фасада остались массивные конструкции для спуска люлек, в которых ремонтируют фасад. Привязал к ним верёвку. Разобрал снаряжение, приготовился. Что смог сделал, осталось ждать. Долго, скучно, противно и холодновато. Дождался темноты, встегнул веревку в восьмерку, над ней, как учили, петелькой из репшнура завязал на веревке схватывающий узел и тоже встегнул в карабин, закрепленный на страховочной системе. Подождал, пока погаснет свет в окнах. Вся снаряга на мне, всё готово, но… торможу. Ещё чуть-чуть, ещё… Собрался и начал спускаться по веревке. Знаете? Страшно! Плавно спускаюсь до 7 этажа, к портфелю. Первым делом пристёгиваю карабин оттяжки к его ручке.