Пепельный рассвет (СИ) - Демченко Антон. Страница 5

В общем, чем больше я читал, тем хуже складывалась общая картинка. Слишком много схожего в этом и прошлом мирах, но ещё больше различий между ними. А изучение здешней, катастрофически, точнее не скажешь, устаревшей географии, удивившей меня количеством знакомых по прошлому миру названий, и вовсе привело к одному-единственному "ленивому", потому как не требующему особого напряжения мысли, выводу. Нужно принять этот мир как параллельный моему прошлому. И воспоминания, пусть и несколько обрывочные о прочитанных когда-то фантастических и фэнтезийных историях, мне в помощь.

Чтобы пополнить запасы еды в убежище, я, время от времени, выбирался на поверхность. Заодно и голову проветривал, а то, от поступающих сведений она порой раскалывалась от боли. Вот и в этот раз я решил не терять время зря, валяясь на узкой кушетке и по сотому кругу прогоняя одни и те же мысли, а решил прогуляться по окрестностям базы, тем более, что рядом, буквально за следующей грядой холмов, находится огромное поле красноголова, которому уже пора бы зацвести. Да и вообще, неплохо было бы пополнить запасы ингредиентов для зельеваров и алхимиков, чтоб было что предложить "белым цехам", когда выберусь в освоенные земли. Тот мир или этот, без денег среди людей делать нечего. Эх, мне бы ещё приличный набор для обработки добычи, но, чего нет, того нет. Придётся обходиться той добычей, что не требует серьёзной обработки… и шкурами гумпов. Тоже немалый прибыток должен выйти. Уж шубки бесхвостых выдр я выделывать приноровился, да так, что любому ленбургскому скорняку форы дам. Наверное… ну, по крайней мере, мне собственные изделия нравятся. Тапочки, так вообще великолепные вышли.

Подземный комплекс "Пятикрестника" когда-то имел три шлюза. Первый — основной с выходом в огромный холл, ныне служащий мне тренировочным залом. Этим входом мне не воспользоваться, поскольку он оказался завален. Второй шлюз — запасный выход, расположен в почти полностью опустевшем складском секторе. Именно в этот шлюз Дим забросил баронёнка, и именно там я окончательно занял своё нынешнее тело, попутно чуть не сойдя с ума от окружавшей меня тишины и темноты. Мне понадобилось немало времени, чтобы освоиться со своей физической оболочкой, и не меньше, чтобы разобраться с открытием дверей этого шлюза. И третий вход я использую чаще всего. Он расположен на техническом этаже комплекса и ведёт в узкую долинку меж холмов, на одном из которых я организовал неплохой наблюдательный пункт, с которого открывается замечательный вид на речку гумпов и пещеру. Осторожность — наше "всё". Местоположение входа в комплекс известно ведь не только Диму и его замороченной подружке, но и рыцарю Томвару, а значит, Томарскому ордену и Церкви. А показываться на глаза представителям этих двух организаций, если они вдруг сунутся в эти места, мне пока не с руки. Зашибут ведь, как искажённую тварь и имени не спросят. А я, может быть, только жить начинаю!

В общем, и в этот раз я перестраховался и вылез на поверхность техническим ходом. А когда поднялся на свой НП, понял, что не прогадал. Выберись я сейчас из второго шлюза, и оказался бы прямо посреди бивака, разбитого незваными гостями прямо в пещере. И ведь им не откажешь в предусмотрительности. Гумпы в зев практически не суются, уж не знаю почему, а наблюдать за единственным подходом куда сподручнее, нежели выставлять охранников вокруг стоянки, в надежде, что те сумеют не проморгать какую-нибудь особо наглую тёмную тварь, подбирающуюся к людям.

Застыв на месте, я следил за передвижениями "гостей", и только зубами тихонько скрипел, когда от речки доносился очередной азартный возглас. Эдак, они всех выдр здесь перебьют. Сволочи! Моя еда, мои шкурки, мои ингредиенты! Зла не хватает.

В принципе, чего-то подобного стоило ожидать. И нет, я сейчас имею в виду не охоту на моих гумпов, а сам визит компании искателей в эти края. Более того, я искренне удивлён, что таковой не произошёл раньше. В конце концов, Дим сотоварищи свалили из пещеры больше полугода назад. Да за это время, в моём прошлом мире, заинтересованные лица уже не одну экспедицию бы снарядили. А тут… хотя, здесь, вообще, живут значительно медленнее, неторопливее, я бы сказал. Так что, может этот срок не так уж и велик по местным меркам. М-да. Но вопрос-то на самом деле в другом, а именно: сколько мне придётся терпеть это неприятное соседство? А то мне очень не хотелось бы пересечься с "гостями" на узкой тропке. Всё-таки, ввиду пока ещё истекающей "тьмы", я просто не готов к общению с людьми… точнее, они со мной. А риск такой встречи довольно велик. Несмотря на то, что покидая убежище, я каждый раз старательно применяю все известные мне из памяти Дима приёмы, чтобы не оставлять лишних следов, гарантировать, что ушлые гости не смогут обнаружить что-то эдакое, не могу. Всё же, умения ходока больше рассчитаны на особенности восприятия тварей Пустошей, а не на внимательность следопытов освоенных земель. И не выходить на поверхность я тоже не могу. Нет, дней десять-пятнадцать протяну на сделанных запасах, но потом всё равно придётся делать вылазку, и не одну. Жрать-то, как ни удивительно, хочется каждый день. А эти господа, судя по тому, как основательно они обустраивают лагерь, собрались здесь поселиться надолго. Вот того, что им удастся взломать вход в убежище, я не боюсь. Там только первая шлюзовая дверь толщиной добрых полметра, да и вторая ей не уступает. А средств, чтобы вскрыть ТАКОЙ металл, я у гостей как-то не наблюдаю. В общем, если не применят какую-нибудь сверхубойную алхимическую гадость, нежданного визита я могу не опасаться в принципе. Но до того момента, когда это дойдёт до "гостей", мне ещё надо как-то дожить, желательно, ни разу не попавшись им на глаза.

Небо над нами постепенно окрашивалось в розовые цвета, а я продолжал наблюдать за суетящимися у реки людьми, и постепенно пришёл к выводу, что среди ватаги из добрых двух десятков путешественников, к ходокам можно отнести, от силы, трёх-четырёх человек. Негусто, на самом деле. Это ведь значит, что на каждого из этой четвёрки приходится по пять новичков, ничего не соображающих в деле, не умеющих и не знающих. Вспоминая возню Дима с легионерами, и, особенно, с тем же Граммоном в Пустошах под Ленбургом, мне почти жаль несчастных ходоков, у каждого из которых висит на шее по четыре-пять человек балласта. Дворянского, а значит, весьма гонористого балласта, хочу уточнить. Почему "почти жаль"? Так ведь, наверняка, они сами вызвались, погнались за хорошим вознаграждением и, вместо того, чтобы набрать побольше проводников-помощников, пожадничали. Решили, что сами справятся. В общем, "почти" — не считается, так что, пусть и дальше мучаются.

Собственно, информацию о жадности командира ходоков я получил, так сказать, из первых уст. Двое коллег моего бывшего носителя, патрулируя окрестности лагеря, прошлись, фактически, у меня над головой, и по пути обсуждали, как раз, именно эту неприглядную сторону своего начальства.

Отвлёкшись на разговор раздолбаев из патруля, я не сразу заметил происходящее в лагере. Внимание моё привлекла яркая вспышка в пещере, полыхнувшая так, что аж глаза резануло. А в следующий миг, из чёрного зева на песчаный берег реки шагнул человек, которого прежде среди "гостей" я не наблюдал. От высокой худой фигуры в простой серой сутане с укороченным подолом, так и фонило Светом. На миг, я даже подумал, что у него, как и у Граммона при первой встрече с Димом, имеется при себе протекающий флакон с "жидкой благодатью". Я даже головой покачал, представив, какое количество тварей привлечёт этот "маяк". Задолбаются ведь отбиваться от искажённых, идиоты!

Но, спустя несколько секунд, поток Света, излучаемый церковником, иссяк, будто его и не было. И только шум, поднятый охотниками, вынужденными отбиваться от полезших на них сплошной волной гумпов, напоминал о том, что подобные всплески Света в искажённых землях не проходят бесследно. Впрочем, уже через пять минут, бесхвостые выдры вновь потеряли интерес к происходящему на берегу и вернулись в воду. Те, что уцелели после стычки с "гостями". А вот теперь настал черёд охотников бурлить. Махач с внезапно озверевшими тварями, явно не пришёлся им по душе. Мало того, к церковнику, недоумённо взирающему на происходящее, тут же подскочил один из оставшихся в лагере ходоков и поднял такой хай, что даже до меня долетали обрывки его мата. Бедненько, конечно, всё же обсценная лексика общего языка не обладает и десятой долей той красочности, что знакомые мне по прошлому миру, русский или даже немецкий языки. Но тем не менее, главарь банды ходоков, кажется, сумел донести всю глубину своего сожаления о непредусмотрительности церковника, решившего "поиграть" Светом в Искажённых землях. И кажется, святому отцу такая форма подачи информации совсем не понравилась. Иначе с чего бы он в ответ, тоже решил брать голосом?