Второй шанс для попаданки (СИ) - Сью Санна. Страница 25

— Понятно. А на что обращать особое внимание?

— Как только она начнёт наливаться ярко-оранжевым цветом, вам следует срочно —  повторяю, срочно! — при помощи дара, заблокировать центр агрессии и вызвать помощь, нажав кнопку на служебном браслете, который вам выдадут после обхода.

Ничего сложного, это я делать умела.

Генерала магистр Здравый оставил на закуску, это был самый сложный и тяжёлый пациент центра. Перед дверью в его номера главмаг сухо поведал историю болезни пациента.

— Лукас Фаерхот пострадал десять лет назад во время прорыва демонами магонской обороны. Удар был такой силы, что сначала лекари даже не надеялись, что он выживет, но каким-то чудом генерал пришёл в себя.

— Какой ужас! Что с ним сейчас?

 — Последствия оказались необратимы, — скорбно сообщил главмаг. — Мозговые центры Лукаса Фаерхота поражены чёрными нитями, а резерв не восстанавливается. Сейчас его некогда широкие каналы превратились в тонкие ручейки.

— Давно он у вас находится?

— Уже восемь лет.

Сострадание затопило меня с головой. Представляю, как ужасно живётся взаперти герою и кумиру миллионов.

— Он безумен? — мне вдруг стало боязно за будущие прогулки. — Агрессивен?

— Вовсе нет. Генерал вполне адекватен большую часть времени. Ну и потом, когда удаётся купировать приступ.

— А как часто случаются приступы?

— По-разному, иногда не бывает по два месяца, а иногда еженедельно повторяются, за эти годы мы так и не смогли выяснить, что их провоцирует, но научились определять надвигающуюся угрозу.

— Как?

— Чернота начинает разливаться постепенно примерно за полчаса до пика, когда мозг полностью становится чёрным, генерал перестаёт быть самим собой. Вы должны внимательно следить на прогулках за этими изменениями и в случае чего незамедлительно жать тревожную кнопку, подмога подоспеет в течение нескольких секунд.

— Я всё поняла и буду бдительна.

Первое, что я ощутила, зайдя в номер к генералу, это атмосфера тоски и безысходности, а ещё раздражение. Второе, что отметил мой мозг, это то, что генерал — самый некрасивый красавец из всех красавцев, которые населяют Магон. Парадоксально, но этот факт мгновенно выделил его из толпы и вызвал просто какой-то иррациональный женский интерес.

Он сидел на стуле и что-то читал в планшете. Мощные руки и шея, не прикрытые футболкой, были изрисованы рунами. Весь заросший, стрижка совсем не военная, щетина, скорбные складки у уголков рта, но больше всего поражал колючий взгляд светло-серых глаз, которые он на нас поднял. На контрасте с чёрными волосами, бровями, ресницами, щетиной и смуглой кожей это завораживало своей ненормальностью.

Он не поднялся, просто окинул взглядом.

— Доброе утро, Лукас, — с улыбкой обратился к нему Григорий, — как ты сегодня себя чувствуешь?

— Так же, как и последние восемь лет, — процедил генерал безо всяких намёков на радость от встречи.

— Хочу познакомить тебя с нашей практиканткой, — не повёлся  на грубость главмаг, — это Стефания Ландо, она будет составлять тебе компанию на прогулках весь следующий месяц.

— Не боишься доверять меня практикантке? — Опять было произнесено без должного восторга. — Она не растеряется, если начнётся приступ?

— Я в неё верю. После обеда Стефания за тобой зайдёт.

На этом обход был закончен, и мы отправились обратно в кабинет, где магистр дал мне подробные инструкции для прогулок и общения с подопечными, крепя на руке сигнальный браслет. А я… Я просто не могла не завести разговор о генерале.

— Лукас Фаерхот настроен недружелюбно, он точно не агрессивен? Как протекают его приступы?

— Милая моя, он живёт взаперти десять лет: два в клинике, привязанный к койке, и восемь у нас. С чего ему быть благодушным? А агрессии он не проявляет, вы не думайте. Когда чернота заливает весь мозг, Лукас теряет сознание, не может дышать самостоятельно, и его сотрясают судороги.

— Какой ужас! Очень жаль его.

— Только не вздумайте показать ему свою жалость, больше всего на свете он ненавидит именно её.

Честно говоря, генерал вызывал во мне не только жалось, но и ещё что-то ранее неведомое. В прошлой жизни я влюблялась и ещё помнила это чувство, так вот это было не оно. Что-то более сильное и будоражащее. Становилось страшно.

Первую половину дня я записывала и заучивала инструкции, читала истории болезни троих своих подопечных.

Первого оборотня звали Иен Холстен, шестьдесят пять лет. Травму получил полгода назад на месте прохождения службы, на реабилитацию переведён месяц назад. В центре ему постепенно снимают блок с поражённого участка, терапия проходит успешно, и скоро его переведут в общий корпус.

Второй, Голден Самерс, семьдесят один год, травму получил год назад и тоже на службе от демонического ментального удара. Он в центре уже три месяца, реабилитация проходит тяжелее.

Ну и Лукас Фаерхот, маг, сто пятнадцать лет, травмы получил десять лет назад, в центре восемь лет, терапии не поддаётся, все чёрные нити, которые удаётся уничтожить, благодаря манипуляциям магов, после приступа возвращаются обратно.

 После изучения историй поймала себя на том, что преступно мало знаю о противостоянии магонцев и демонов, поэтому решила изучить эту тему подробнее, благо у меня имелась методичка на планшете.

На обед я метнулась домой, ходу-то пять минут, всё рядом. Мефодий копался в грядках, но обедом меня накормил. Спасибо тебе, этот мир, за то, что у тебя есть домовые!

После обеда я, полная знаний и энтузиазма, приступила к своим новым обязанностям. Сначала выгуляла оборотней. Хорошие ребята оказались, агрессии не проявляли, с удовольствием шли на контакт и мечтали о скорейшем выздоровлении. Они расспрашивали меня об учёбе и рассказывали о своих семьях. Только вот тему получения травмы старательно обходили и они, и я.

За генералом я зашла уже ближе к вечеру, как раз до ужина успеем прогуляться по парку, окружающему территорию центра.

Он уже меня ждал.

— Почему так поздно? — серые глаза сверкнули недовольством.

— Простите. Если хотите, завтра я сначала приду к вам, — ответила я неестественным для меня робким голосом.

Почему-то этот суровый мужчина вызывал у меня благоговейный трепет.

— Идём уже.

В полный рост он оказался ещё более впечатляющим, и теперь я могла понять вампиршу! Даже не выказывая радости и воодушевления от навязанной ему компании, он своей харизмой заставлял подниматься бурю эмоций у противоположного пола.

Я же, судя по всему, никакого впечатления не произвела. Генерал был подобен кремню и весь отведённый на прогулку час молча шёл чуть впереди меня, не оглядываясь. А я разглядывала его травмированный мозг и с разговорами не приставала. Прямо скажем, робела, как школьница, потому и не раскрывала рта.

В половине седьмого вечера я уже была свободна и могла отправляться домой. Аппетит я себе нагуляла отменный, Мефодий такими темпами не прокормит, шесть часов ежедневных прогулок — это вам не хухры-мухры, по утрам можно не бегать.

С непривычки даже сил пойти на пляж не осталось, поэтому после ужина я завалилась с планшетом на диван и полезла в сеть искать информацию. Не о демонах, не о противостоянии с ними, а о… генерале Лукасе Фаерхоте. Удивительно, но ни Демиан, ни Уильям не вызвали у меня желания покопаться в сети и узнать о них больше, а  вот Лукас будоражил и тревожил, заставляя переходить по всем ссылкам, которые на него указывали. К ночи я нарыла о нём много интересного.

Звезда Лукаса взошла шестьдесят лет назад, когда он, в то время наследник одной из правящих семей и будущий правитель, стал самым молодым генералом Магона. ему тогда было пятьдесят пять. Почти как мне сейчас. Блестящий боевой маг-стихийник и магистр демонологии возглавил западный гарнизон «Опасный» и пятьдесят лет успешно им командовал. Десять лет назад случился крупнейший за последние сто пятьдесят лет прорыв демонов, который удалось ликвидировать благодаря генералу и его боевым магам. Когда казалось, что прорыв неизбежен, генерал скомандовал своим бойцам эвакуировать раненых и отступать, а сам на пределе резерва остался удерживать щиты. Подкрепление подоспело почти вовремя, и свежими силами магонцам удалось откинуть нападающих в своё измерение, только вот резерв генерала оказался полностью истощён, а мозг покрылся тьмой. Честно? На глаза навернулись слёзы.