Второй шанс для попаданки (СИ) - Сью Санна. Страница 41

— Лукас, хватит — я сбавила тон, мы говорили на разных языках, смысл доказывать свою точку зрения тому, кто её не хочет понимать? — Я действительно не подхожу тебе, не хочу, чтобы ты меня дрессировал, давай отпустим друг друга?

— Нет!

— Встретимся лет через сто, ты уже выполнишь свой долг перед обществом, я, возможно, проникнусь духом Магона, и попробуем сначала. М?

— Не говори глупостей, я не собираюсь с тобой расставаться.

— Уезжай, Лукас. Я всё решила, довольно с меня отношений, особенно таких мозговыносящих, — и повернулась к выходу.

— Не отворачивайся, Стефания, всё равно ты никуда от меня не денешься, — он, в отличие от меня, злился сильнее и рычал.

— Посмотрим, Лукас, посмотрим.

Не стала доводить до крайностей и ушла, не прощаясь. Останавливать он меня, как обычно, не стал.

Пошла на берег чего уж греха таить, поплакать. Проревела часа два, но в этот раз с полной уверенностью, что всё сделала правильно, просто оплакивала свою несчастную любовь, вспоминала, почему в последние годы на Земле вообще отказалась от личной жизни и склонялась к тому, что это было правильное решение. Любовь — это боль, а я не мазохист, решила для себя, что вот этот раз точно был последний. Ещё припомнила мамины слова: «Опусти, если твоё — то вернётся, а если нет — то и Бог с ним. В общем, занималась привычным делом, договаривалась с собой, и знаете? Мне это понемногу удавалось, только чувство, что я потеряла частичку души ныло где-то далеко-далеко внутри.

Оставшийся месяц в Лазурном я всё делала по инерции. Утром просыпалась, работала, общалась, улыбалась, ходила на море, вечером засыпала. Лукас пару раз звонил, но я не брала трубку, каждый день писал, но я удаляла сообщения, не читая. Зачем себя мучить лишний раз и питать ложные надежды? Главный его посыл я услышала. Наши отношения — мезальянс, я помеха в его политических планах, а это худшая из ролей. Всё прошло, пройдёт и это. Забудем, переболеем, и он, и я. Пойду учиться в столичную академию, буду заниматься ментальной медициной, кошек научу разговаривать, в конце концов, а там и Данька подоспеет через двадцать лет. Ему помогать буду, ему-то помощь моя точно нужна будет. Как могла, не давала себе раскиснуть, а ещё убрала планшет подальше в сумку, чтобы ни при каких обстоятельствах не наткнуться в нём на информацию о генерале Фаерхоте.

В УМИЖ я возвращалась достаточно спокойная. Во всяком случае, уже неделю как не лила слёзы в подушку, прошли и стадия торга, и стадия осознания, и стадия принятия. Тупая боль в сердце ещё не отпускала, но решимость жить дальше и, всем врагам назло, счастливо, крепко укоренилась в голове.

Милана, глядя на моё состояние, лишь покачала головой и спросила:

— Всё?

— Всё.

На линейку в УМИЖ тринадцатого сентября я собиралась с особой тщательностью. Строгая, неулыбчивая студентка Стефания Ландо была готова закончить третий курс на «отлично», не отвлекаясь ни на какие посторонние дела.

Мы с Милой подошли к своим сокурсникам и, наблюдая, за наглыми второкурсниками и робкими первокурсниками, я вспомнила себя два года назад. Пожалуй, они не прошли для меня даром, за это время я узнала много нового и о себе, в том числе. Наверное, через какое-то время я смогу и о Лукасе вспоминать с тихой грустью, но пока получалось плохо, глухая тоска ещё накрывала короткими щемящими волнами боли.

Ректор Уман завёл свою ежегодную речь, которую я слушала вполуха, а по окончании, когда мы уже навострили лыжи в аудиторию, он сказал:

— А третьекурсников я попрошу остаться.

Мы, недоумённо переглядываясь, столпились у ступеней, раньше такого на нашей памяти не было.

— Дорогие мои выпускники! — Завёл он очередную пафосную речь, ой, не к добру. — Вам несказанно повезло! В этом году «искусство боя» у вас, третьекурсников, вызвался вести генерал Лукас Фаерхот!

— У-у-у! — восторженно загудели мои сокурсники.

— Твою мать! — не сдержалась я. — Вот, гад!

А сердце, дурное, радостно забилось. Он не отпустил, он не отпустит.

Глава 25 Кто ж меня теперь отпустит?

И как его после этого назвать? Месяц. Целый месяц непосильного аутотренинга — и всё коту под хвост.  Я так хорошо настроилась, а он своей выходкой всё свёл к нулю, но не на ту напал! Я не собираюсь под него подстраиваться, хочет революцию, будет революция, хочет войны, будет ему война! Так примерно я себя и настраивала, а противное сердце пело песню из Шрека «Аллилуйя». Тут ещё и Маркус с Милой, на диво, понимающе мне улыбались, но я культивировала в себе злость, чтобы не растечься от счастья. Оказывается, моё коварное подсознание только и ждало, когда же Люк начнёт исполнять свои угрозы, типа, «ты никуда от меня не денешься, Стефа».

Помимо воли улыбка пыталась проявиться на моем хмуром лице, но, идя на «бой», который был у меня в расписании в первый же учебный день, я усилием воли сводила брови и сжимала челюсти. Надеюсь, вид у меня был решительный.

Лукас ждал нас в классе в тренировочном костюме, свободных штанах и майке, не скрывающей его потрясающих рук, увитых татуировками, и вообще, этот костюм, выгодно подчёркивал его фигуру. Я мысленно взвыла, ну нельзя быть на свете красивым таким! Нельзя! Уверена, что взвыла не только я, но и все мои одногруппницы в количестве семи человек.

— Дамы, заходите, призывайте оружие и показывайте, на что способны, — без тени улыбки заявил генерал.

Мы выстроились на матах и призвали оружие. Со времени прохождения практики я свою вилку не трогала, но она явилась, как будто только и ждала встречи с любимым генералом. На тренировках в бригаде они явно подружились, потому что при виде неё на лице Люка промелькнула улыбка.

Дальше мы два часа отрабатывали метание оружия в мишень, генерал на меня даже не смотрел.

— Занятие окончено, — наконец, объявил он. — Ландо, остаться. Вам потребуются индивидуальные занятия.

Я замерла. Так вот каков твой план, мерзавец!

— Генерал, мне тоже нужны индивидуальные занятия, — на редкость противным голосом заявила одна из элитниц, Даяна Кром, — вы сможете и со мной позаниматься?

Меня передёрнуло от её жеманности.

— Нет! — Люк не церемонился.

— Почему? — Даяна надула губки и захлопала ресницами, тьфу, блин. — Ландо не нужно владеть боем, а мне надо совершенствоваться. Вы же зна…

— Я, кажется, прямо сказал «нет»! — дослушивать её лепет он не стал. — Свободны все, кроме Ландо.

Сокурсниц сдуло, а я осталась, притопывая правой ногой. Не успела за ними захлопнуться дверь, как я взвилась.

— Лукас! Чего ты добиваешься? Я всё тебе сказала! Оставь меня! — Он надвигался ко мне по матам, неотвратимый, как цунами. — Мы всё решили!

— Мы ничего не решили, Стефания! — Подсечку я пропустила и оказалась лежащей на спине под всем весом тела Люка. — Я сказал, что ты никуда от меня не денешься?

Он перехватил мои руки над головой и прижал ноги, я начала извиваться, пытаясь вырваться, но куда там? Как будто ему было мало, он перехватил оба моих запястья в одну свою руку, а второй ухватился за голову, чтобы мы смотрели глаза в глаза. Я зажмурилась.

— Моя Стефа! — утробно зарычал Лукас. — Наконец-то, теперь не убежишь, — и накрыл мои губы своими.

Сначала я пыталась вырваться и не отвечать на поцелуй, но сердце, душа и мозг очень быстро между собой договорились, и я поплыла. Расслабилась, ответила, пустила дерзкий язык хозяйничать, изнемогая от желания и долгожданного вкуса. Спустя какое-то время Люк нехотя оторвался от моих губ, но рук не отпустил.

— Если ты сейчас извинишься, я тебя ударю. Больно, — выдохнула я.

— Ко мне! — прохрипел он и открыл портал.

 Конечно, наверное, стоило состроить из себя оскорблённую невинность и поломаться с месяц, но врать себе я не могла. Я его люблю, я его хочу, вот такого вот сложного и вредного, любовь зла, как известно. А то, что он ради меня пришёл работать в УМИЖ, говорило о многом, тут явно пахло решительными шагами.