Принц для невесты (СИ) - Васильев Ярослав. Страница 17

Маша хлопала ресницами и широко раскрытыми глазами переводила взгляд с Феликса на Катерину и обратно. Руки мелко задрожали, девушка словно обмякла, растеклась по креслу.

— Так, — скомандовал Феликс. — Ты ещё в обморок здесь упади от счастья. В общем, ты, Катя, всё равно от безделья маешься? Вот тебе занятие. Взаимно пройдётесь по знаниям друг друга. Маша тебя введёт в особенности столичной жизни, зря её что ли на секретаря-референта в том числе готовили? А ты оценишь, что Маше надо, чтобы поступить на первый курс.

Катерина легонько щёлкнула котёнка по уху:

— Командует, будто он тут хозяин. Но в кои-то веки я полностью с тобой согласна.

Феликс не сказал ни слова, но по его внешнему виду было понятно, что ответ на вопрос «кто главный» даже нет смысла обсуждать.

Следующие две недели Катерина наслаждалась обществом вернувшейся из поездки Инге. Тем, что Никита перестал носиться как угорелый по разным мероприятиям и таскать «невесту» за собой, а их отношения вернулись к дружеским, где если и было место ухаживаниям, то деликатным. И главное — Катерина подумать не могла, как много времени, оказывается, без помощи Маши уходило на всякие бытовые мелочи от подбора платья до мелких нестыковок расписания. Вроде бы тут подождёшь минут десять, там потеряешь минут пять — а за день набегает не меньше часа. Помимо прочего у камеристки оказался талант стилиста, отшлифованный наставниками в училище, так что на Катерину теперь мужчины заглядывались отнюдь не только из-за общественного положения. А уж завистливые взгляды кандидаток, которыми они облили конкурентку в первый раз, когда макияж и платье Катерина отдала на откуп камеристке, стали целебным бальзамом на душу.

Не устояла даже Инге — оглядев наряд в разнообразных оттенках зелёного и оценив подругу «целиком», она завистливо вздохнула:

— Обалдеть. Гениально. И кто это придумал? Вот честное слово, прямо взяла бы и выкрала его себе.

Катерина рассмеялась.

— Нет уж. Такая корова нужна самому. Могу попросить чем-то помочь тебе, но сразу говорю: без гарантии. Маша, так зовут мою камеристку, сказала, что первые несколько недель ко мне сначала присматривалась. И лишь затем была готова рискнуть посоветовать, чтобы и мне понравилось, и выглядело хорошо.

— Всё равно знакомь.

Вот и сегодня наряд и всё остальное подбирала Маша. Лишь на выборе духов возникли разногласия. Катерина заметила небольшой флакон, который камеристка отложила в сторону. Взяла, понюхала.

— А этот чем тебе не нравится? Он и пахнет интереснее, и к наряду подходит.

Камеристка осторожно согласилась:

— Подходит. Но я не помню этого флакона.

— Ты что, запоминаешь всю мою косметичку? — рассмеялась Катерина. — Ты ещё мыло для душа пересчитай.

— Совершенно верно, госпожа. Я обязана помнить всё, в том числе и мыло, и кто его приносит. Это часть вашей безопасности. Вчера вечером этих духов не было. Да, я утром попросила их проверить мага, он не нашёл ничего подозрительного. Не яд. Но пока вы точно не узнаете, откуда взялся флакон, я бы категорически не советовала им пользоваться.

Катерина махнула рукой, к тому же ей очень приглянулся аромат.

— Да ладно тебе. Наверняка опять Его Высочество Никита расстарался. В его стиле. Знает, что сейчас я напрямую подарок не возьму, а вот так подложить с намёком совсем помириться — запросто, — и, пока её всё-таки не уговорили на другой аромат, Катерина резким движением схватила флакон и побрызгалась.

За завтраком Катерина оказалась за столом одна. У Инге была очередь сидеть возле принцев, а вместо Эльжбеты распорядитель никого не подсадил. Да и не было смысла: больше из кандидаток никто пока не выбыл. В результате завтрак тянулся бесконечно. Особенно когда после еды Их Высочества почему-то не встали и не ушли, а остались что-то обсуждать за столом. А значит и невесты были обязаны сидеть и ждать. Всей радости — играть с уютно расположившимся на коленях котёнком.

Никита оказался рядом совершенно неожиданно. Вроде только что он был за столом — а в следующий миг уже стоял возле Катерины.

— Ха! Эйнар мне проспорил. Он считал, что ты сообразишь. Инге тоже проиграла, она была уверена, что Феликс подскажет.

— Вот ещё. Надо ловить момент, когда тебя гладят и ни на что не отвлекаются.

Катерина вздрогнула и огляделась. Они были в зале совсем одни!

— Сразу объясняю, — Никита подал руку, помогая подняться. — Наведённая иллюзия. Для всех, кстати, мы оба встали и тоже давно ушли. Служба Владыки засекла курьера с той самой записью. На выходе из столовой вместо иллюзии тебя подменит маг из охраны в твоей личине. Она и встретится с посланцем.

Катерина поёжилась: думать о том, что из-за тебя и вместо тебя кто-то рискует жизнью, было неприятно.

— А я? Или мы? — она поглядела на принца.

Никита хитро посмотрел в ответ, в глазах заиграли смешинки.

— А тебя запрячут в безопасное место, куда посторонним нет доступа. Я вызвался стать персональным телохранителем, — глаза на мгновение стали льдисто-прозрачные, голос покрылся инеем. — А то меня беспокоит, что, несмотря на такую плотную охрану, до тебя добрались целых два раза. Лучше я сам прослежу, — и мгновенно тон стал прежний, насмешливо-весёлый, а глаза позеленели. — Покажу тебе уникальное зрелище. Официальная портретная галерея. Подлинники.

— Согласна, — девушка не раздумывала ни минуты.

Обычай рисовать портрет Владыки сразу поле коронации возник много столетий назад. Приглашали всегда лучшего в своём поколении художника: не просто честь, а признание — гениальнее тебя нет никого. Бывало, что рисовалось несколько портретов, но попадала в галерею всегда только одна работа. Каталоги из этой галереи были в доме чуть ли не каждого ценителя живописи. А ведь ещё рисовали и жену, пусть и котировались эти портреты на ступеньку ниже парадного изображения Владыки. Попасть в галерею и посмотреть на подлинники Катерина никогда не мечтала… и тут её запросто приглашают устроить экскурсию.

По дороге Катерина навоображала себе гулкие готические своды, уходящие ввысь потолки и выцветшую от времени мозаику пола. Всё тонет в полумраке, из которого на потомков снисходительно глядят с портретов Владыки минувших эпох. Реальность оказалась куда прозаичней. Посетителей встречала ничем не примечательная бронированная дверь — как и положено в приличном музее. Стоило подойти, как система опознала лица, и створки распахнулись. Всех отличий от посещения какого-нибудь рядового музея — возле входа нет терминала, куда прикладываешь ладонь или кошелёк для оплаты билета.

За дверями тоже хорошо знакомый типовой выставочный интерьер. Яркие лампы, дубовый паркет. И какая разница, что во дворце он из настоящего дуба, а не из имитации фактурного пластика? Шагать по нему одинаково. Раму прикрывало невидимое и зачарованное бронестекло — смотреть не мешает, но картину защитит чуть ли не от близкого ядерного взрыва. Стены в магообоях: приятный и в тон паркету цвет, но стоит сосредоточиться на разглядывании той или иной картины, как в поле зрения всё кроме портрета словно выцветает, выпадает из восприятия, чтобы не отвлекать.

В открывавшем галерею первом зале висел единственный портрет. Что удивительно — незнакомый, хотя каталог дворцовой галереи на курсе истории живописи Катерина проглядывала внимательно: это был один из вопросов на экзамене. А ещё на картине рядом друг с другом стояли светловолосая женщина и высокий худощавый, уже седой мужчина с официальной цепью Владыки на груди. А ведь Владыку и его жену всегда изображали на разных портретах. Если Катерину не подводили полустёртые знания из школьных уроков истории, одежда людей на картине соответствовала Основе-три, примерно семнадцатому-восемнадцатому веку от рождества Христова. И значит картине около тысячи лет. А ещё мужчина казался смутно знаком, хотя историей правящего дома Катерина не интересовалась никогда. И если фамилию того или иного живописца ещё могла назвать, иногда даже с биографией, то Владыки сами собой давно выветрились из памяти как бесполезная информация.