Наложницы (СИ) - Булатова Клавдия. Страница 11

- Она останется здесь, мы скоро с ней поженимся.

— Вот даже как, не слушай и беги от него, он, таких как ты, развращает, а потом бросает. Помнишь Веру Синицину, у нее от него девочка родилась. А он делает вид, что ничего не произошло.

— Все ты назло мне говоришь, скажи, Коля, что это неправда.

— Не слушай ее, она хочет, чтобы я с ней дружил, но ничего у нее не получилось. Вот она и злиться, и наговаривает напраслину на меня.

— А кто говорил, что любит меня. И еще, — Мария покраснела, — она спал со мной, как мужчина с женщиной. До этого я была непорочна, только попробуй отказаться, я убью тебя.

— Пошла вон отсюда, никого я не совращал, я люблю только Тоню.

— Я не договорила до конца, я беременна от тебя, у меня будет ребенок.

- Какой ребенок, откуда он взялся, с кем-то нагуляла, а мне хочет навязать.

— Ох, и подлец ты Коля, ты не заслуживаешь, чтобы быть отцом. Так и будешь за каждой юбкой волочиться, не серьезный ты парень. Этого ребенка я выращу сама, без тебя. А когда он вырастет, я ему скажу, что отец его подлец.

— Говори, что хочешь, и не нужно мне навязывать себя, иди своей дорогой.

— А ты Тоня запомни, такие как он, даже если и женятся на тебе, будут всю жизнь по другим бабам бегать. А ты будешь страдать и ждать, когда же он образумиться.

Мария выскочила из клуба и, не разбирая дороги, бросилась на речку. Встала у крутого обрыва и хотела броситься в омут. Но тут, кто-то схватил ее за руки и оттащил от края.

— Кто ты отпусти, дай довести дело до конца!

— Нет, ты еще молодая, тебе жить, да жить нужно.

— Не хочу, — она повернулась и увидела сельчанина, дядю Матвея. — Это вы, дядя Матвей, ничего вы не понимаете.

— Где уж мне понять, молодых. Зачем жизнь губить, из каждого безвыходного положения можно найти выход. Хотя бы один из ста, но его можно попробовать. Я уверен, ты сильная девушка и у тебя все получиться. Знаю мать твою, ты о ней подумай, как она после этого жить будет, одна одинешенька. Поплачь дочка, легче будет, и пойдем домой, я тебя доведу. Матери ничего не говори, переживать будет.

Мария зашла в дом и шмыгнула за занавеску, мать звала ее ужинать, но она отказалась. После разговора с Николаем, ей кусок в горло не лез. Натворил дел и в кусты. Но больше всего она сама виновата, поверила в его любовь, да и сама влюбилась по уши. Все, нужно забыть и не вспоминать больше о нем. Но сразу не забыла и до родов страдала, а после как отрезала и всю любовь отдала своей кровиночке, своему сыночку Васеньке. Но он подрастал и делался похожим на Николая, те же глаза, тот же нос, брови, подбородок. Один в один Николай. Мать сетовала, надо же было так уродиться, всю жизнь будет напоминать подлеца. Но этому не суждено было сбыться, умер ее сыночек и ее задержал, здесь около себя. Мать завет ее к себе обратно, состарилась, трудно одной. Мария уговаривает Трофима переехать к ней жить. Возьмет горсть земли с могилы сыночка и больше ее тут ничего не задержит. Трофим, к ее удивлению, быстро согласился уехать отсюда, он уже и хозяину сказал, что работает последний сезон. Жалко ей девчат, какие потерянные и беззащитные. Она вышла из юрты. Посмотрела за пригорок, Трофим пасет табун и отру. Она решительным шагом направилась к юрте девчат. Прикрикнула на собак, — быстро выходите, покажу, как отсюда выбраться. За этот пригорок не заходите, там муж, возьмите влево и вверх, зайдете за пригорок и увидите тропу. По ней, не сворачивая прямо, внизу будут коне и овцефермы. Старайтесь бежать пригнувшись, иначе вас заметят. Как выйдите на дорогу, по ней не идите, а уходите вправо, по еле заметной тропинке. Идти долго, вас будут искать, но скорее всего в противоположном направлении. Дойдете до небольшого пруда, от него ориентир влево, тоже есть еле заметная тропа. А там, как вам Бог даст. — Она перекрестила девчат, — удачи вам, и не держите на меня зла.

Но не успели они отойти на несколько шагов, как наперерез, из-за пригорка выскочил Трофим. А ну назад, иначе собаки загрызут, — те с рычанием бросились наперерез. — Ты чего творишь, Мария, нас же убьют, — он замахнулся на нее кнутом. А вы, марш в юрту и носу оттуда не высовывать, иначе худо будет. И не только от меня, — он погнал их в юрту.

— Вот и кончилось наше везение, теперь отсюда не выберемся, никогда.

— Сами да, но нас увезут, а куда, мы не знаем, — все трое обнявшись, заревели в голос. Отчего собаки залаяли сильнее прежнего. Трофим зашел в свою юрту, Мария лежала на матрасе, уткнувшись лицом вниз.

— Обижаешься, не злись, так надо. Мы не знаем кто они, и откуда их везут, и это не наше дело.

— В первую очередь это люди, а их как скотов гоняют по степи. Неужели тебе их не жалко, хотя о чем я говорю.

— Почему ты так обо мне думаешь, жалко, да еще как. Но мне и тебя жалко. Я люблю тебя, дурочка. И хочу, чтобы ты попала домой, к своей матери. Да и мне хватит работать на чужих людей. Деньги скопили, и не малые, на оставшуюся жизнь хватит.

— А как будем жить, с таким грузом за плечами. Мы с тобой тоже причастны к их исчезновению. Давай убежим все вместе, пока не поздно.

— Поздно, Мария, поздно, с минуты на минуту сюда прибудет еще одна партия девушек. Потом их сам хозяин переправит на вертолете дальше. Я тебе обещаю, что после этого, мы с тобой уйдем отсюда, я даже не буду ждать расчета за этот год. Уйдем другим путем, о нем, кроме меня никто не знает. Не плачь, мы лишь пешки в этом деле и ничем им не поможем.

— Нужно было раньше уезжать отсюда, а ты меня не слушал, упрямился.

— Хозяин не отпускал, говорил, что скоро он здесь будет сворачивать свое хозяйство. Скотину всю переведет, старый стал, заниматься таким делом.

— Какой же он старик, чуть старше нас, притворяется он. Втянулся в это дело и ничем его не остановишь.

— Не плачь, доверься мне, иди, готовься к встрече еще одной партии. Для нас она будет последней, я тебе обещаю.

После обеда прибыла еще одна партия девушек и двое молодых охранников. Куда отправят такую ораву, Мария недоумевала. Еще шесть девушек, которые сразу же разделились на две группы. Одна троица вела себя раскованно, улыбки не сходили с их лица. А другие смотрели на них вопросительным взглядом. Хотелось утешить их и сказать, что они не знают, куда их повезут и помочь ничем не могут. Мария собрала всех девушек в одной юрте.

— Посмотрите-ка, да мы здесь не одни, ну здоровы были. Меня Марго зовут, а вас как. Чего уставились, давно людей не видели, а это мои подруги, Светик и Ленусик, идите сюда поближе. Чего у всех рожи кислые, радоваться нужно, за границей работать будем.

— Где!? — У Даши выпала из рук кружка с водой и пролилась на матрас.

— Вот тетеря, теперь на мокром матрасе будем сидеть. А ну подвиньтесь в угол, мы это место облюбовали, — и Марго подошла к девчонкам.

— Сидите девчонки, не подчиняйтесь, здесь и без этого много места, мы вам не мешаем, — вмешалась Зоя.

— Ну, ты, кто ты такая, — и Марго толкнула Зою в бок.

— Не видишь, человек, и только кого тронь, тебе мало не покажется, — встала перед ней Зоя.

- Ты правильно говоришь, надоела она нам, всю дорогу командовала. Давайте знакомиться, все мы детдомовские. Пропали, ну и что, нас никто искать не будет, никому мы не нужны. А это она, Марго виновата, без нашего спроса записала в эту команду. Мы хотим жить у себя на родине, понятно, — сказала Тома.

— Напугала, да я тебя на куски порву, лярва, — окрысилась Марго.

— Сама такая, попробуй, тронь, отпор дадим, — не унималась Тома.

— С твоими цыпочками-то, да они и слова против меня не скажут, потому что бояться меня, — сделала страшную гримасу Марго.

— Смотри-ка страшилище какое, — сказала Зоя, — нас уже шестеро против вас, да девчонки. Идите ближе к нам, вместе держаться будем, — Зоя пропустила девчонок ближе к стене юрты. Вы будете под нашей защитой, вас тут никто не тронет.

— Да нужны вы нам, да девочки, и Марго засмеялась, да так, что залаяли собаки. Видите, даже псы меня поддерживают. Пойду у охранников сигарету попрошу, а может и выпивка найдется, — и Марго вышла из юрты.