Хроники тонущей Бригантины. Остров (СИ) - Старых Зоя. Страница 39

— Завтра карантин снимут, — подтвердил де ля Роса. — Вот как снимут, сразу и поеду. Хватит уже, наработался.

— Завидую я вам.

— Завидуйте, завидуйте, — закивал физрук. — Только таким как вы туда нельзя, куда я поеду. Не живут там такие.

Преподаватель, похоже, искал, на что бы сесть. Де ля Роса не спешил предлагать стул, потому что на стуле он как раз приготовил на завтра одежду и убирать ее не собирался. Да и вообще, не хотелось ему, чтобы этот лунатик у него засел.

— В армию, — догадался Мартин. — Что ж, рад за вас. А я, собственно, с просьбой…

Де ля Роса не удержался и громко хмыкнул.

— Это с какой же?

Преподаватель классической литературы даже вида не сделал, что смущается. Напротив, в его взгляде де ля Роса увидел что-то родное-родное, так понимающе и заговорщицки мог смотреть только алкоголик со стажем на алкоголика со стажем. Или алкоголик, которому нечего пить на алкоголика, у которого есть заначка. Марио де ля Роса усмехнулся еще раз, дескать, понимаю, браток, твою беду, да самому надо.

— Нет ли у вас немного спиртного? — вот она просьба и озвучена.

Де ля Роса уже почти развел руками, но тут Мартин добавил.

— Не думайте, это не для меня.

— А какая разница? — вырвалось у физрука. — Я разве отказывал?

И понял, что не откажет. Потому что для себя такие как этот Мартин и пальцем не пошевелят. Это он из пьяных речей Дворжака понял превосходно. Значит, выпивка требовалась не преподавателю классической литературы, а кому-то еще.

Мартин пожал плечами. Де ля Роса вздохнул и запустил руку в чемодан, пошарил там, нарушив идеальный порядок, и добыл початую, но плотно закрытую бутылку бренди.

— Последняя, — с гордостью сказал он.

— Я заплачу.

— Прекратите, — не нужно тут никому платить.

Что досталось бесплатно, бесплатно же и будет отдано. Интересно только, кому понадобилось.

— А кого поить? — уточнил де ля Роса. — Не слишком крепкое будет?

— Нет, не думаю, — тон был такой, что ясно — дело секретное. Вот только конспиратор из этого Франса Мартина был никакой, по крайней мере, в поддатом виде. Если расхаживать везде в докторском халате, то круг собутыльников резко сужается. Подумав так, де ля Роса не стал переспрашивать и с готовностью протянул бутылку просителю.

— Для доктора нашего не жалко, — удовлетворенно сказал он. — Ему сейчас самое то!

Неужто его гость удивился. Чему тут удивляться, де ля Роса не понимал. Не понимал, и все. Он бы и сам, если б пришлось своего ученика из петли вытаскивать, а потом еще причину смерти выяснять жуткими способами… Марио поморщился. Нет, будь он на месте Сорьонена, сам резать мертвого студента ни за что бы не стал. Пропади она пропадом такая наука. Повесился, в ад пойдет, куда уж еще-то мучить и покойничка, и себя.

— Вот и я так думаю, — согласился Мартин и принял угощение. — Я прямо не знаю, как вас благодарить.

— Никак не надо, — отмахнулся де ля Роса. — Посмотрите, чтоб все выпил. Это ж надо а… самому мертвого разрезать… полночи там сидел, в покойницкой. Не знали, как выгнать.

И чуть погодя, почти с радостью наблюдая, как наконец-то, виновато-вежливая физиономия гостя зеленеет и корчится в гримасе осознания, добавил:

— Ненормальные эти врачи, вот уж точно.

— Кто знает.

А вот он-то, похоже, и не знал. Выходит, не так уж Ян и приукрашивал, слепец-попрошайка и то более зрячим будет. Хорошо еще, додумался прийти попросить выпивки для доктора, уже достижение. Де ля Роса вспомнил, с каким остервенением Сорьонен ВОТ ЭТО оживлял и даже скривился.

— Ладно, передавайте ему от меня соболезнования, — добавил физрук поспешно, пока идея поучить Мартина жизни не завладела им полностью.

— Обязательно.

Де ля Роса все же хотел еще немножко проучить Мартина, но сжалился над доктором. Того надо было поить, тут литератор совершенно правильно решил. Вот пусть и отправляется с миром.

— Прощайте, мистер Мартин.

— Прощайте, сеньоре де ля Роса, удачи вам, — отозвался Мартин уже от двери.

Де ля Роса откашлялся и снова принялся собирать чемодан. Странный был все-таки этот Мартин, страннее некуда. Мало того, что больной, так еще и слепой в придачу. Но не его это, де ля Росы головная боль. Пусть Дворжак сам разбирается, если еще не надоело. А он, Марио де ля Роса, поедет на войну, туда, где нормальным мужчинам самое место.

41

Для Мартина утро началось около одиннадцати, когда спать в неудобной позе, то ли сидя, то ли лежа стало совсем неудобно. Он встряхнулся, тяжелым взглядом обвел комнату. На кровати, сбросив одеяло на пол, расположился доктор. Мартину же постелью послужил рабочий стол, правда как он на него забрался, память умалчивала. Бутылка, пожертвованная вчера де ля Росой на нужды медицины, стояла пустая приблизительно посередине комнаты. Из окна до неприличия ярко светило солнце и доносился шум, такой, будто не двор академии там был, а базарная площадь в воскресенье.

Все правильно, ведь должны были снять карантин. Не трудно догадаться, что большинство обитателей академии последует примеру де ля Росы, только сбежит не на войну, а просто, чтобы сбежать. Он бы и сам так сделал, если бы было куда.

Мартин осторожно слез со стола. Хотелось пить, но не то, чтобы сильно. Вчера он не так уж много выпил и все следил, чтобы большую часть алкоголя употребил именно доктор. Сорьонен старательно пил, больше не делая попыток ни в чем Мартина убеждать, что тоже было неплохо. Не нравились Мартину эти разговоры про пренебрежение своим телом, потому что задевали за живое, и очень хотелось поспорить. Наверное, Кари просто не мог понять, как на самом деле иногда становится страшно, и какой горькой бывает зависть. Мартину часто казалось, что он скоро умрет. Такие мысли тут же старательно прогонялись, он приказывал себе успокоиться. Иногда это помогало.

Мартин отправился умываться. Вода в ведре не замерзла, но была все равно слишком холодной.

Доктор не храпел, хотя было бы простительно, учитывая, сколько крепчайшего алкоголя было в него влито. Мартин некоторое время постоял, задумчиво разглядывая длинное, в нелепой позе развалившееся тело. Вчера, кажется, у него были мысли, на что способно это тело, но если он сам, как очень метко выразился доктор, был в своем как в гостинице, то самоконтроль Сорьонена заслуживал увековечивания в бронзе. Когда Мартин, то ли из любопытства, то ли из запоздалого сочувствия, попробовал притянуть уже порядком захмелевшего Кари к себе, тот совсем по трезвому поинтересовался:

— Что, Франс, тактильный голод мучает?

Подействовало так, словно Сорьонен окатил его из своего знаменитого арктического ведра для умывания. Мартин чуть не отскочил, успел придумать подходящие извинения, но сказать их не смог.

— Он быстро проходит, — добавил Кари с явным пониманием в голосе.

Мартин вынужден был согласиться, он и сам так думал. Только вот сочувствие и любопытство пришлось выражать в вербальной форме, нелепыми и, наверное, нужными доктору фразами. А блажь, по иному ее назвать не получалось, до сих пор не прошла, как и тактильный голод.

Мартин подобрал одеяло и забросил на спящего доктора, постоял немного рядом, прислушиваясь к себе. Быстро проходит? Да поскорей бы, это уж точно.

На улице шумели все сильнее. Добыв из кармана часы, Мартин едва не подпрыгнул. Доктор проспал свой обход, ну и пусть, ему полезно отдохнуть, но хоть кто-то в лазарете должен быть. Вряд ли преподаватель классической литературы был удачной заменой, только вот иных просто не существовало. Мартин побыстрее привел в порядок одежду и отбыл к месту нынешней своей работы.

По дороге в лазарет он успел встретить с десяток студентов, занятых одним и тем же. Они бегали с чемоданами, очевидно, в спешном порядке собирая одолженные приятелям вещи. Академия пустела, и кто знает, будет ли у него теперь вообще работа. Мартин напомнил себе при случае поговорить об этом со Стивенсоном.