Устремлённая в небо - Сандерсон Брэндон. Страница 84

– Нет, не должен! Никто из нас не должен!

– Спасибо за то, что ты меня починила. Я уверен, что… мой пилот… был бы тебе благодарен.

– Ты выключишься навсегда, – сказала я. – Ты умрешь, М-Бот.

– Я знаю, – тихо ответил он.

Я ударила по кнопке, поднимающей фонарь кабины, отстегнулась и с трудом выбралась наружу.

– Ну и отлично! – крикнула я. – Отлично, умирай, как остальные!

Я спустилась по лестнице и в отчаянии отступила назад, глядя, как его посадочные фары начали тускнеть, пока не осталось только несколько красных огоньков в кабине.

– Не делай этого! – взмолилась я, внезапно почувствовав безмерное одиночество. – Летай со мной! Пожалуйста!

Последние огоньки погасли, оставив меня в темноте.

44

Следующие несколько дней корабли, на которых я тренировалась, казались мне неуклюжими. Скучными. Нестерпимо ущербными по сравнению с М-Ботом. Не помогло и то, что мы летали на тяжелых истребителях класса «Ларго», вооруженных до зубов деструкторами и даже снарядами ИМИ.

Потом мы пересели на истребители класса «Слатра», больше похожие на прославленные челноки или грузовые корабли, чем на настоящие истребители. Они были оборудованы несколькими генераторами щита, которые действовали согласованно, чтобы держать особо ценный груз или пассажиров под постоянной защитой.

Хотя они занимали свою нишу, обе эти модели были слишком громоздкими, чтобы оторваться от крелла или превзойти его в маневренности. Поэтому большинство пилотов летали на «Поко» или «Фресах».

Даже когда я тренировалась на относительно быстрой «Фресе», каждый поворот и каждое включение ускорителя вынуждали меня вспоминать, как М-Бот откликался на малейшее движение. Это заставляло меня задуматься о том, что, возможно, наконец пришло время рассказать ССН о нем? Ведь он бросил меня. Его программы явно пришли в негодность. Поэтому у меня было безукоризненное оправдание для того, чтобы отправить в пещеру армию инженеров, которые разобрали бы его на винтики.

Он ведь всего лишь машина. Так почему бы мне этого не сделать?

«У тебя есть свобода воли, – сказала я ему. – Ты можешь выбирать сам».

– Юла, осторожнее! – крикнула ФМ, заставив меня опомниться. Я прошла слишком близко от нее во время разворота. Тьма, хватит отвлекаться от полета!

– Извини, – сказала я.

Мне пришло в голову, что обучение на тренажерах имело свои изъяны, когда мы могли взорваться, а потом как ни в чем не бывало заново вернуться в бой. Наверное, в результате я обзавелась дурными привычками, способными изрядно навредить мне теперь, когда мы летали на реальных кораблях и в реальных условиях.

Мы выполнили несколько сложных упражнений для трех кораблей, с разворотами на высоте. В конце концов Кобб приказал нам возвращаться на базу.

– Юла и ФМ, – сказал он, – вы обе лучше летаете на кораблях поменьше.

– Разве мы не все должны летать лучше на них? – спросил Йорген. – Мы же несколько месяцев тренировались на «Поко».

– Нет, – ответил Кобб. – Вот тебе, пожалуй, стоило бы взять «Ларго».

– Он хочет сказать, Йорген, что ты тормоз, – подала голос ФМ. – Верно, Юла?

Я буркнула в ответ что-то неразборчивое. Голова была забита мыслями о М-Боте, отце, Бите. А еще воспоминаниями о тех глазах, окруживших меня со всех сторон, как и предупреждал Кобб. И…

Тьма! Это было уже слишком много для одного человека.

– Ей понравится, если я буду летать медленно. – Йорген натянуто усмехнулся. – Так ей будет легче в меня врезаться, если вдруг придет охота.

Даже через столько месяцев он все еще время от времени напоминал про тот случай, когда я выиграла, врезавшись в него. Чувствуя стыд и раздражение, я отключилась от канала.

Мы направились обратно к базе, и тут – чтоб ему! – включился прямой канал связи с Йоргеном. Как командир звена, он мог связаться со мной, даже если я отключалась.

– Юла, что случилось? – спросил Йорген.

– Ничего.

– Не верю, – сказал он. – Ты упустила отличную возможность посмеяться надо мной.

Я… я хотела поговорить с ним. И почти начала, но что-то меня остановило. Возможно, мои собственные страхи. Они не дали мне поговорить с Тором, когда я узнала об отце, и до сих пор удерживали от разговора с Коббом.

Мой мир рушился. А я пыталась удержаться, цепляясь за то, на что когда-то могла опереться – на свою уверенность в собственных силах. Мне отчаянно хотелось быть той, кем я была, девушкой, способной как минимум притворяться, будто она принимает все как должное.

Йорген отключился, и до самой Альты мы летели в молчании. И уже на базе прослушали привычные звуки отключения и посадки.

– Неплохо сегодня поработали, – сказал Кобб. – Мне разрешили дать вам дополнительные полдня отпуска, чтобы подготовиться к церемонии выпуска – осталось всего две недели.

Я стянула шлем, передала его своему технику, а потом как во сне спустилась следом за ней по лестнице. Летный костюм я снимала чисто машинально, вяло переговариваясь с ФМ, после чего сунула руки в карманы комбинезона и побрела по территории базы.

Полдня. И чем мне заняться? Раньше я бы вернулась к работе над М-Ботом, но не сейчас. Эта работа окончена. И хотя я написала Тору, не впрямую, конечно, сообщив, что пробный полет состоялся, я не сказала ему, что корабль отключился. Я боялась, что он будет настаивать на передаче М-Бота Силам самообороны.

Вскоре я оказалась в саду, разбитом неподалеку от стены базы. Однако безмятежные деревья не принесли мне утешения, как прежде. Я больше не знала, чего хочу, но уж точно не любоваться деревьями.

Впрочем, это не помешало мне обратить внимание на ряд небольших ангаров. Один из них был открыт, внутри виднелся голубой аэромобиль и движущаяся рядом с ним тень – Йорген доставал что-то из багажника.

«Иди, – подтолкнул меня внутренний голос. – Иди поговори с ним. Поговори хоть с кем-нибудь. Хватит бояться».

Я подошла к гаражу и остановилась напротив. Йорген закрыл багажник и, увидев меня, вздрогнул от неожиданности.

– Юла? – удивился он. – Только не говори, что тебе опять понадобился энергогенератор.

Я набрала в грудь побольше воздуха:

– Однажды ты сказал, что, если нам понадобится с кем-нибудь поговорить, мы можем прийти к тебе. Ты сказал, что это твоя работа как командира звена – разговаривать с нами. Ты правда так думал?

– Я… – Йорген опустил глаза. – Юла, я просто повторил фразу из инструкции.

– Знаю. Но ты говорил серьезно?

– Да. Слушай, что стряслось? Это из-за ухода Артуро?

– Не совсем, – сказала я. – Хотя отчасти да. – Я обхватила себя руками, словно пытаясь удержаться. Стоило ли мне действительно говорить об этом? Стоило ли произносить это вслух?

Йорген обошел аэрокар и сел на передний бампер.

– Что бы это ни было, я помогу тебе все уладить.

– Не надо ничего улаживать. Просто выслушай.

– Я… Хорошо.

Я вошла в гараж и пристроилась на бампере рядом с ним, уставившись на дверной проем. На небо и далекий узор пояса обломков.

– Мой отец… – с усилием выговорила я, – был предателем. – Я сделала глубокий вдох – почему это так трудно было выговорить? – Я всегда боролась против этого утверждения, – продолжала я. – Я убедила себя, что это не может быть правдой. Но Кобб позволил мне посмотреть запись Битвы за Альту. Отец не обратился в бегство, как все о нем говорили. Он поступил хуже. Он переметнулся на другую сторону и сбивал наши корабли.

– Я знаю, – тихо произнес Йорген.

Конечно, он знал. Неужели все знали, кроме меня?

– Ты слышал что-нибудь про так называемый дефект? – спросила я.

– Я слышал сам термин, но родители не объясняли, что он означает. Они относились к этому как к глупости.

– Мне кажется… это что-то внутри человека, нечто такое, что заставляет его служить креллам. Может, безумие? Мой отец внезапно присоединился к ним и стал стрелять по своим товарищам. Что-то должно было произойти, что-то странное. Это очевидно. Когда я узнала, что ошибалась в нем, весь мой мир пошатнулся. Броня ненавидит меня, потому что она доверяла моему отцу, а он ее предал. Она уверена, что во мне точно такой же изъян, как у него, и в мой шлем вмонтировали датчики, чтобы это как-то выяснить.