Устремлённая в небо - Сандерсон Брэндон. Страница 88

Я кивнула, но все равно чувствовала себя преданной. Почему никто не рассказал мне этого раньше?

– Твой отец был героем, – сказала Бабуля. – Спенса! Ты меня слышишь? У тебя дар, а вовсе не дефект. Ты можешь…

– Слышать звезды. Да, я это чувствую. – Я подняла голову, но между мною и небом стоял свод пещеры.

Честно говоря, я больше не знала, что думать. Я пришла домой, но это привело лишь к еще большему замешательству.

– Спенса! – позвала Бабуля.

Я покачала головой:

– Отец велел мне стремиться к звездам. Но что они потребовали от него взамен? Спасибо за историю. – Я встала и пошла к лестнице.

– Спенса! – произнесла Бабуля с такой силой, что я застыла у лестницы.

Она смотрела на меня. Взгляд ее молочно-белых глаз был устремлен в мою сторону, и я почему-то знала, что она действительно меня видит. Когда она заговорила, ее голос больше не дрожал. В нем звучала властность, как в командах генерала на поле боя.

– Если мы когда-нибудь сумеем выбраться с этой планеты, – сказала она, – и спастись от креллов, то только с помощью нашего дара. Расстояния между звездами огромны, слишком огромны для обычного ускорителя. Мы не должны скрываться во тьме только потому, что боимся горящей в нас искры. Решение не в том, чтобы бояться искры, а в том, чтобы научиться ее контролировать.

Я не ответила, потому что не знала, что тут можно ответить. Я спустилась вниз, дошла до лифтов и вернулась на базу.

46

– По порядку рассчитайсь! – скомандовал Нос, командир звена «Кошмар». – Новички первые.

– «Небо»-один готов, – сказал Йорген, запнулся и со вздохом добавил: – Позывной – Зараза.

Нос хохотнул:

– Понимаю твои страдания, кадет!

За Йоргеном доложилась ФМ, потом я. Звено «Небо» – вернее, то, что от него осталось, – отправлялось на учения со звеном «Кошмар».

Я так и не надумала, что делать с той информацией, которую мне сообщила Бабуля. Я все еще пребывала в полном смятении, хотя пока решила продолжать летать, как советовал Йорген. Я же смогу избежать того, что случилось с отцом, убеждала я себя. Ведь правда же? Я смогу быть осторожна?

Выполняя приказы командира «Кошмара», я крутила «виражи» в надежде, что привычные действия помогут мне отвлечься. Приятно было снова оказаться в кабине «Поко» после нескольких недель испытания других моделей. Это было все равно что усесться в знакомое удобное кресло, промятое в точности по твоей фигуре.

Мы летели широким строем – Йоргена поставили в пару с одним из пилотов «Кошмара» – на высоте в десять тысяч. Мы осматривали местность в поисках обломков, следов кораблей в пыли и всего, что могло вызвать подозрения. Это было похоже на разведку во время боя, только еще монотоннее – если такое вообще возможно.

– Неопознанный объект на 53-1-8008! – сообщил один из пилотов «Кошмара». – Надо…

– Кобб нас предупреждал про шуточку с 8008, - скучающим тоном отозвался Йорген. – И про «приказать новичку эвакуировать септик со своего корабля». И про «приготовьтесь к инспекции».

– Вот тьма! – выругался другой пилот. – Ну почему этот Кобб такой нудный, даже не пошутишь!

– Наверное, ему не хочется, чтобы над его кадетами издевались? – предположил Йорген. – Мы должны искать креллов, а не тратить время на ритуалы инициации молодняка. Я был о вас лучшего мнения.

Я посмотрела через стекло кабины на ФМ. Та покачала головой. Ох, Йорген!

– Зараза, говоришь? – сказал один из пилотов. – Даже не представляю, и почему только тебе дали такой…

– Хватит болтать, – оборвал его Нос, выключая личные каналы. – Всем идти на 53.8-702-45000. Радар дальнего обнаружения показывает, что в поясе обломков над этой точкой что-то происходит.

В ответ раздалось ворчание. Забавно. Я представляла себе полноправных пилотов более… степенными, что ли. Может, это Йорген на меня так повлиял?

Мы полетели в указанном направлении, и там, впереди, началось массовое падение обломков. Металлические глыбы рушились вниз: одни оставляли за собой полосы огня и дыма, другие, с антигравами или еще не разрядившимися подъемными камнями, опускались медленнее.

– Ну что ж, – сказал Нос, – мы вроде как должны показать кадетам кое-какие маневры. Пока креллы не появились, давайте погоняем сквозь обломки. Если заметите хороший антиграв, помечайте его радиомаячком для трофейной команды. Стрелок и Руна – вы первые. Берете с собой двух кадетов. Суши и Норд – ваш курс семнадцать. Берете с собой Заразу. Может, он прочтет вам лекцию, как все делать правильно. Видят звезды, вам, остолопам, это не помешает.

Мы с ФМ последовали за взрослыми пилотами. Те весьма осторожно и как-то уж очень неэстетично, что ли, пробирались среди обломков. Мы даже не использовали энергокопья. Стрелок – тот пилот, который потешался над Йоргеном, – ставил радиомаячки на некоторые обломки покрупнее.

– Ваш командир всегда такой? – спросил он у нас. – Разговаривает так, словно ему рычаг управления в задницу засунули?

– Йорген – отличный командир! – огрызнулась я. – И нечего обижаться на кого-то только за то, что от вас ожидают выполнения ваших обязанностей!

– Вот именно, – поддержала меня ФМ. – Если уж вы поклялись служить чему-то, пусть даже оно ущербно по сути своей, вам следует исполнять свой долг.

– Тьма, – сказал Стрелок. – Руна, ты это слышишь?

– Я слышу какое-то щенячье тявканье в канале, – отозвалась Руна; в ее резком голосе звучало явное презрение. – К несчастью, оно исходит от кадетов.

– Осторожнее! – не выдержала я, чувствуя, как закипает гнев. – Через неделю мы станем полноправными пилотами, и я буду состязаться с тобой в количестве сбитых врагов! Тогда и посмотрим, кто из нас настоящий ас.

– Несколько дней до выпуска? – хохотнул Стрелок. – Ух какие мы взрослые!

Он включил ускоритель и метнулся в поток падающих обломков, Руна за ним по пятам. Мы с ФМ полетели следом и увидели, как Стрелок приблизился к падающей глыбе, после чего развернулся вокруг нее при помощи энергокопья. Потом то же самое проделала Руна, только ее разворот оказался слишком резким и она промахнулась мимо второго обломка.

Мы с ФМ следили за ними, держась чуть в стороне. Потом ФМ сказала:

– Юла, они что, пытаются покрасоваться перед нами?

– Чего? – удивилась я. – С такими-то примитивными разворотами? Да быть не может, чтобы они думали произвести впечатление так… – Я не договорила – включился канал Стрелка.

– Это называется работа с энергокопьем, малышня. Может, вас и собрались выпустить из школы, но вам еще учиться и учиться.

Не веря собственным ушам, я посмотрела на ФМ. Теоретически я знала, что большинство кадетов сосредоточены на ближнем воздушном бое и стрельбе из деструкторов. Кобб говорил, что это часть проблем Сил самообороны и что пилотов натаскивают не на совершенствование летного мастерства, а на максимальное количество сбитых противников. Знать-то я это знала, но все равно была шокирована.

Они что, вправду ожидали, что мы испытаем благоговейный трепет при виде маневров, которым Кобб обучал нас еще в первую неделю занятий?

– Два-четырнадцать? – спросила я ФМ. – С двойным равнением в конце и расхождением по косой?

– Охотно, – согласилась она и включила форсаж.

Мы разделились и рванули встречным курсом вокруг большого обломка. Я обогнула второй горящий кусок металла промчалась под ним и резко ушла в небо – так, что антиграв отклонился назад. Потом проскочила между двумя обломками побольше, пометила их маячками и, развернувшись вокруг того, что был повыше, спикировала вниз.

ФМ шла прямо на меня. Я подцепила ее энергокопьем, после чего развернулась в обратном направлении и включила форсаж. Мы привычно описали круг вокруг друг дружки, используя инерцию. Мои гравикомы вспыхнули ровно в тот момент, как я завершила маневр.

После разворота ФМ полетела на восток, а я на запад. Каждая из нас отметила по обломку, а потом, синхронно сделав круг, мы вернулись к Стрелку и Руне.