Рожденный на гильотине. В свете ночи... (СИ) - Литвинова Ирина А.. Страница 17

— Ясно, — буркнул Рагнар.

— Вот и хорошо. Вот еще что, возьмите по печатке: серебрянная — твоя, позолоченная — Роланда, передашь ему. Носить с собой постоянно, — в ладонь Рагнара перекочевали два сравнительно небольших, не особенно приметных перстня, однако фонили они чем-то странным. Вообще-то Рожденный на гильотине ни за что бы не принял от постороннего зачарованную вещь, окутанную магией непонятного происхождения, и уж конечно же не отдал бы не Роланду, но это же "папа"… — Когда закончишь познавать всю глубину своей неправоту и уладишь этот вопрос, возьмись за дела. Я вам привез ваше самое любимое: финансовые отчеты!

Толстенная папка упала на кровать под искренний протяжный страдальческий стон Рагнара, но королевский советник ожидаемо оказался глух к обуревавшей "сына" любви к финансам.

Его Светлейшество Шанс (2)

Давно забыты времена,

Когда на свет пришла Она,

И это не ее вина,

Что рядом боль и красота.

А Она, как этот мир,

Порой в цветах, порой — в крови,

И вся история людей —

История о Ней!

Помирить… Помирить… Помирить…

Как ж этих влюбленных помирить? Поморщившись от односложности мысли, которая упорно вертелась вокруг одного слова и ни в какую не желала развиваться, Рагнар который раз помянул тихим недобрым словом человеческую сущность брата и его избранницы. Вот были бы тоже детьми Хаоса, все было бы гораздо проще! Демоны в большинстве своем не могут долго обходиться без своей единственной, с которой связь закреплена, так же как и единственные не могут долго протянуть без любви демонов, так что естественный базовый инстинкт, помноженный на обоюдное желание, подводит к тому, что страсть сжигает все противоречия в рекордные сроки. А Роланд и Исабелика… Одно слово — люди! Ей надо накрутить себя на пустом месте, он тоже не может не накрутить себя, а потом будут выяснять отношения, а дело яйца выеденного не стоит! Нет чтоб в постели помириться… хотя… почему "нет" то?! В любом случае, вариантов других нет. А помочь им в этом нехитром деле — это он запросто!

Брат нарисовался в дверном проеме как ра в тот момент, когда сей утешительный вывод примирил демона хотя бы с одним заданием Шеда, и он, поспешно одевшись и развалившись на незастеленной кровати, как раз собирался приступить ко второму заданию, с некоторой опаской косясь на кипу бумаг, содержание которых — он знал точно! — ему не понравится.

— Рагнар, — позвал его принц, нерешительно переминаясь с ноги на ногу на пороге.

— Заходи, Высочество! — как ни в чем не бывало проговорил сын Хаоса, примеряясь к папке. С какой бы стороны начать? С этой? А может, тут как раз финансовый отчет? С задней? А вдруг и там отчет? Задачка…

Роланд нерешительно приблизился и внимательно вгляделся в брата. Вроде все как обычно: ледяная маска на лице, небрежность в движениях, скривленная физиономия при рассматривании не сулящей ничего хорошего документации. Может он действительно что-то надумал…?

— Брат… — снова начал принц… и опять запнулся! Никогда еще ему не было так страшно задать, вроде бы, не самый сложный вопрос. И еще страшнее получить на него ответ.

— Ну чего? — недовольно рыкнул демон. — Роланд, либо говори, чего хотел, либо не фелонь — Шед нам работенку подогнал.

— А, наша ежемесячная повинность, — не удержался от улыбки Его Высочество.

— Она, в Хаос! Так что давай рожай быстрее мысль!

— Рагнар, ты… Что у вас было с Бэль? — на одном дыхании выпалил принц и замер в ожидании ответа.

— Братишка, ты что, ополовинил запасы крепкого пойла и травки местного притона? — подозрительно глянул на него сын Хаоса. — Тогда у меня назрел вопрос: какого демона без меня?! А если серьезно, ты где так башкой приложился? Свадьба у нас была! Вчера! Вместе с твоей, между прочим.

— Я имел в виду… ночью…

— Ночь у нас была ночью, — продолжал издеваться демон.

— Рагнар! Я спрашиваю, спал ты с Бэль или нет! — не выдержал Роланд и тут же добавил. — Только попробуй сказать, что спали, как все нормальные люди, одеялом прикрывшись и сладкие сны видя!

— И в мыслях не было, — заверил его Рагнар с таким видом, что сразу было ясно: не то что в мыслях было, да еще и чуть-чуть с языка не сорвалось. — Никогда раньше не замечал за тобой такой щепетильности, братишка. И да, будь спокоен: не взимал я супружеский долг с твоей ненаглядной…

— Рагнар! — не дав ему договорить, воскликнул принц и, ловко перескочив папку, крепко сжал в объятиях брата, так что тот, опешив от его прыти, теперь сидел дезориентированный и растерянно моргающий. — Спасибо тебе! Прости, я такое подумал про тебя… Прости! Боги, да если я и могу верить кому-то в этом мире, то это тебе! Обещаю, я никогда больше не допущу даже тени подозрения, что ты предал меня!

— Да ладно, ладно тебе, — озадаченно пробормотал Рожденный на гильотине и, чтобы хоть как-то скрыть замешательство, потрепал брата по рыжим кудрям, как всегда растрепанным и так похожим на огненные локоны дивной царевны, и поспешно перевел тему. — На вот, это тебе, печатка. При себе иметь обязательно. И это, Роланд… пошел бы ты, освежился после ночи, что ли, перед тем как обниматься.

— Прости, брат, — Его Высочество тут же направился в ванную комнату, где вот уже полчаса как "приводила себя в порядок" Исабелика.

"Небось, от моего запаха отмывается," — хмыкнул про себя Рожденный на гильотине, закрывая дверь на засов, что так удачно вешался с обеих сторон двери повсеместно в северных землях, и с чувством выполненного долга вернулся к треклятой папке…

Его Светлейшество Шанс (3)

Пылают в кровь искусанные губы,

И сталь клинков порою сводит зубы,

Но лезвие, сверкнувшее во мгле,

Не станет милосерднее к тебе!

Зажав эфес вспотевшею ладонью,

За право жить плати чужою кровью!

Лицом к лицу — лица не различить,

Лишь руки, в крест сложившие мечи…

Смертельный бой, порою без причины —

Наверно так устроены мужчины!

Из века в век… И кто их разберет,

Что мир их постоянно не берет?!

Все решено: в одной короткой схватке

Чуть-чуть сожмет под левою лопаткой.

Молитвой краткой Господу воздав,

Ты жив — то непременно, значит, прав!

Опять схлестнутся бешеные черти

На грани жизни (где-то ближе к смерти),

И в ход пойдут не только кулаки,

А сталь ножа… Мгновение — в груди!

У многих игр правил не бывает,

Где каждый сам защиту выбирает,

Там честь и благородство — звук пустой!

Успей всадить перо — и ты герой!

Что жизнь? Бог дал, и Он возьмет обратно,

И все же до отчаяния досадно,

Что Бога ты не ставил ни во что,

Тебе и без того всегда везло!…

…Теперь меча ты в небо не поднимешь

И у врага победу не отнимешь.

Кому теперь докажешь, кто есть кто?

Ты проиграл, и значит, ты был — зло!

Еще раз покосившись на сиротливо лежащую на кровати папку с отчетами, Рагнар небезосновательно решил, что смотреть эти финансовые бумажки смысле нет никакого, причем абсолютно. Особенно — ему! Гиблое это дело — теодору эль-Гильотину цифры доверять, это всем в Веридоре известно! Магистр счётов и счетов у них Рансеваль, вот ему эту муть и разгребать. Рагнару же ясно одно: средств катастрофически не хватает!

Из месяца в месяц повторялось одно и то же: Его Величество, вознамерившись привить своему наследнику ответственность и начать по-тихонечку приобщать его к государственным делам (то, что остальные дети так же попадут в кабалу и взвоют гораздо быстрее Его Высочество монархом во внимание принято не было), приказал все казначейские дела взвалить на Роланда, а тот, не мудрствуя лукаво, спихнул составление бюджета и составление отчетов на своих ближайших соратников. Демон, конечно, от этой "чести" мигом откосил, а вот Рансеваль, напротив, ринулся навстречу излюбленным цифрам! Не раз Рагнар наблюдал за тем, с какой любовью младшенький выводит каждый столбец, как, высунув кончик языка от усердия, трижды складывает несколько чисел в разном порядке, чтобы и в коем случае не ошибиться, как с восхищением и чувством неподдельной гордости любуется подведенными итогами. Воистину, Рансеваль получал от этих скучнейших, на взгляд Рагнара, манипуляций такое ни с чем не сравнимое удовольствие, что демона нет-нет, да и передергивало.