Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины - Мещеряков Владимир Порфирьевич. Страница 60

№ 1724-733сс

23 июня 1941 г.

Совершенно секретно

Особая папка

Не для опубликования

Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП (б)

ПОСТАНОВЛЯЮТ:

Создать Ставку Главного Командования Вооруженных Сил Союза ССР в составе тт. Наркома обороны Маршала Тимошенко (председатель), начальника Генштаба Жукова, Сталина, Молотова, Маршала Ворошилова, Маршала Буденного и Наркома Военно-морского Флота адмирала Кузнецова.

При Ставке организовать институт постоянных советников Ставки в составе т.т. Маршала Кулика, Маршала Шапошникова, Мерецкова, начальника Военно-Воздушных Сил Жигарева, Ватутина, начальника ПВО Воронова. Микояна, Кагановича, Берия, Вознесенского, Жданова, Маленкова, Мехлиса.

Председатель Совнаркома СССР

Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) И. Сталин

(АП РФ. Ф.93 Коллекция документов).

Форма приведенного текста документа сохранена и трудно, не выразить недоумение, по поводу, содержания этого, якобы, «документа». Уже отмечалось исследователями, что обилие астрономических цифр, в регистрации (1724-733сс), заставляет усомниться в подлинности документа. Наличие же, грифов секретности (Совершенно секретно; особая папка; не для опубликования) не делают документ, более правдоподобным. Сам же текст поражает вопиющей некомпетентностью и неграмотностью в оформлении. Перенос слов выполнен неряшливо. Неужели, так было в подлиннике? Лица, упомянутые в документе, не только не имеют полного обозначения своего имени и отчества, но даже инициалов. Далее, одни военные указываются в воинском звании, другие, почему-то, нет. Гражданским лицам, указанным в тексте, кроме фамилии, вообще, отказано во всем. Удивляет, почему перед этой «Ставкой», не поставлено ни целей, ни задач. Для чего создана Ставка, очевидно, знает только, «Генеральный секретарь ЦК ВКП (б)» (?), под псевдонимом «И. Сталин», утвердивший данный документ и надо полагать, еще, та группа лиц, подготовивших эту «липу» к публикации. Публикаторам на заметку: «Генеральным» — Сталин был до 1934 года, на данный период просто — «секретарь».

Как уверяет нас Жуков, этот документ родился в недрах Генштаба сразу после нападения Германии. Правильно, чего же «резину тянуть».

И как же тогда понимать Георгия Константиновича? Видимо, так: принес, понимаешь, на подпись Сталину документ «О Ставке», и воспользовавшись моментом, когда Сталин впал в полузабытье, засунул этот документ в папку на столе у вождя. Затем убыл из Москвы «рулить» на Юго-Западном фронте, на основании не утвержденного документа. Ведь, Сталин после всего этого, что произошло в Кремле, уехал к себе на дачу больной и больше, как утверждает В. Жухрай, в своей книге, на работу не возвращался. Так кто же, на самом деле утвердил документ?

Все это, только подтверждает мысль о том, что реальный Сталин, к описываемым Жуковым событиям, не только не имел никакого отношения, но и вряд ли, присутствовал при этом. Хотя всё, приведенное выше, по мысли публикаторов, видимо, должно подтвердить тот факт, что Сталин, по версии Хрущева, находился в «прострации». Потому что, утвердить документ, чтобы самому оказаться в роли подчиненного(?) у своих подчиненных — это знаете, наверное, надо было быть Сталину, именно «Генеральным секретарем ЦК ВКП(б)», на тот момент. Так что, очень трудно, разглядеть между строчек Жуковских мемуаров, настоящего Сталина.

Еще несколько слов, о «командировке» Жукова на Юго-Западный фронт, якобы, по поручению самого Сталина. Утвердили, как уверяет нас официоз, проект создания «Ставки», официально — 23 июня. А на основании, какого же документа, и с каким мандатом убыл на данный фронт Георгий Константинович? Не по телетайпу же пришло подтверждение его полномочий, как представителя Ставки? Ладно, согласимся, что мандат, может быть, подписали загодя — время не ждет. Но почему, с 22-го и по 25-е июня включительно, Сталин даже и не поинтересовался делами на Юго-западном фронте? Послал Жукова и забыл, зачем послал? Даже, 26 июня, как пишет Жуков, Сталин позвонил на командный пункт Юго-Западного фронта и не поинтересовался тамошними делами, а только деликатно попросил будущего Маршала Победы: «Можете вы немедленно вылететь в Москву?». Даже трудно представить, чтобы произошло, если бы Жуков «взбрыкнулся»: «Занят! Не мешайте громить Гитлера! Как освобожусь, дам знать!».

Что можно сказать, по поводу, якобы, телефонного звонка Сталина? Это может быть только, в том случае, если Сталин его туда не посылал. А если Сталин перед ним не поставил никаких задач, то, что же он с него будет спрашивать? Во-вторых, если Сталина не было в Кремле эти дни, то, разумеется, не будет и никаких телефонных звонков от Сталина с вопросами к Жукову. И, в-третьих, может быть статься, что Сталин вовсе и не звонил Жукову?

Но это всё же, одна сторона дела. Рассмотрим другую. По Жукову, Сталин послал его и других представителей Ставки, чтобы помочь командующим, так как те «не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись». Но вот Жуков 26 июня вернулся в Москву, и рассказывает нам, что застал в Кремле в кабинете Сталина стоящих на вытяжку (?) наркома обороны и своего первого заместителя. Сталин, как видно, еще «не вышел из прострации», так как, напрочь забыл, зачем посылал Жукова на Юго-Западный фронт. Кроме того, чего им (военным) стоять навытяжку, если карту решили изучать?

«Поздоровавшись кивком, И.В. Сталин сказал:

— Подумайте вместе и скажите, что можно сделать в сложившейся обстановке? — бросил на стол карту Западного фронта.

— Нам нужно минут сорок. Чтобы разобраться, — сказал я.

— Хорошо, через сорок минут доложите.

Мы (Жуков, Тимошенко и Ватутин — В.М.) вышли в соседнюю комнату и стали обсуждать положение дел и наши возможности на Западном фронте» и т. д. и т. п.

Если бы не Жуков, то Тимошенко с Ватутиным простояли бы на вытяжку, наверное, до конца войны. Кроме того, два часа до Жукова изучали, но до «умного» Жукова далеко. Тому всего сорок минут надо, чтоб любую карту изучить. Как видите, Сталин не спросил, а Жуков скромно промолчал, по поводу, своей «командировки» на Юго-западный фронт. А почему?

Ну, ладно, Сталину не стал рассказывать, видимо, из-за своей «врожденной скромности», но читателя-то, что же, не стал посвящать в дела давно минувших дней? Нам и до сего дня неясно, помог ли Георгий Константинович командующему Юго-Западным фронтом справиться «с растерянностью» и пошел ли тому на пользу его (Жукова) богатый военный опыт?

А вообще, могла ли такая встреча состояться, и могло ли там произойти то, о чем нам поведал Георгий Константинович? Давайте, посмотрим этот злополучный «Журнал посещения…». Что он нам о военных говорит? В этот день 26 июня, было два посещения Кремля Жуковым и компании. Дневное посещение, это Тимошенко и Ватутин в 13.00 часов и Жуков в 15.00. Правда, есть один досадный момент. Тимошенко со своим 13.00 часовым посещением перенесен в Журнале на более позднее время вслед за Яковлевым — 15.15. Могло ли такое быть в действительности? Разумеется, нет! Если, конечно, часы не пошли в обратную сторону или высокий Тимошенко так быстро прошмыгнул в кабинет Сталина, что секретарь, ведший записи, видимо, вовремя его не заметил. Для чего это сделано с перестановкой по времени, трудно сказать, но можно предположить, что это или небрежность при подготовке архивных документов к публикации или второе, — немного развести по времени действующих лиц, чтобы, в Журнале не бросалось в глаза их взаимосвязь. Но есть и третий вариант. Честный историк специально сделал неправильно запись, чтобы привлечь внимание к фальшивке. Если следовать Журналу, то получается, что сначала в 13.00 у Сталина в кабинете были Тимошенко и Ватутин, а затем в 15.00 к ним присоединился Жуков, и они покинули кабинет все вместе в 16.10. Но там кроме них находились другие лица и поэтому «стояние навытяжку» наркома обороны Тимошенко несколько проблематично. В более позднее время Жуков тоже был в этот день в Кремле. Опять же в компании с Тимошенко и Ватутиным. Но это было в 21.00 вечера и опять, же они были приглашены в составе других лиц, где «стояние навытяжку» наркома обороны, тоже кажется надуманным фактом со стороны Георгия Константиновича.