Армия Солнца - Вольнов Сергей. Страница 35
Рыночная зона физически не могла вместить всех, но эрсеры все прибывали и прибывали. Потоки с улиц вливались в человеческое море; ряды прилавков и палаток давно утонули в его бурлящих волнах. Густая смрадная вонь грязных тел, смешиваясь с запахами рынка, плотным пологом стлалась над головами. Те, кто уже не помещался, карабкались на крыши прилегающих строений. Ветхие домишки вполне могли рухнуть под тяжестью, но опасность никого не останавливала. В центре открытого пространства что-то БЫЛО, и людям не терпелось увидеть что.
Они тоже сидели на крыше, как на береговой скале, и смотрели вперед. Сквозь раскосые щелочки глаз внимательно отслеживая хаос, затопивший рыночную площадь, парень пробормотал:
– Гляди… люмпены, придурки всякие, дервиши осатанели прямо… Да и прочие не лучше… полными психопатами выглядят.
– Толпа явно обработана. Создается впечатление, что мозги подверглись массированной психоатаке. Недаром особи с неустойчивой психикой первыми всполошились, – сказала девушка, козырьком ладошки прикрываясь от набирающего силы Танди.
– Однако, – парень вздохнул, – ни малейшего следа воздействия не зафиксировано…
В центре открытого пространства высился помост. На верхней площадке импровизированной вышки, сооруженной из трубчатых конструкций, копошились эрсеры… Еще минута – и над помостом взметнулся длинный тонкий шест.
Оказавшийся древком.
Порыв восточного ветра рывком развернул черное, как космос, полотнище, и оно гордо взреяло над толпой. На полощущемся знамени золотился герб низвергнутой Империи.
Солнечный круг, опушенный бахромой лучей. Символическое изображение имперской власти, дотянувшейся к иным солнцам.
Толпа остервенело взвыла от радости. Хоровой ор тысяч глоток был таким громким, что едва не посбрасывал зрителей с крыш. Сидящий на самом краю дряхлый зем совершенно ополоумевшего вида судорожно вцепился одной рукой в металлопластовые черепичины, а второй в одежду девушки. Она вздрогнула и напряглась, словно прикосновение старика доставило ей боль. А он, повернув к ней искаженную экстатическим восторгом морду, хрипел натужно:
– Вещий сон… сон… вещий… небо за нас… – и тянулся, тянулся, норовя обнять и поцеловать…
Парень резко вклинился между ним и спутницей, и желтый дедушка снова чуть было не упал с крыши. В эту секунду, прорываясь сквозь множественный гул, что покрывал рыночную площадь, с вышки донесся запинающийся от волнения баритон.
– Послание неба… добралось к нам… – Усиленный мощным громкоговорителем, мужской голос плыл над головами, ударялся о стены окрестных домов и вспрыгивал на крыши. – Очищение свершится. Века космического изгнания позади… Пора возвращаться на родину. Колесо времени вертится, и когда придет время отправиться в дорогу… путешествие будет тяжким, но мы отыщем верный путь… и придем домой…
– Но куда?!
– Как же мы отыщем то, что не существует?!
– То, чего уже нет?!!
У людей в толпе тоже имелись ретрансляторы, и ответные выкрики перекрыли баритон агитатора.
– А если есть?!! – повысил уровень громкости тот, кто скрывался в кучке земов, сгрудившихся на площадке вышки. – И было всегда?!
– ВСЕГДА ЕСТЬ!!! – зазвенело откуда-то слева. Звонкий женский выкрик вихрем торнадо пронесся над штормовым морем, и неисчислимые головы дракона-толпы единодушно повернулись. На краю плоской крыши бакалейного склада, превосходно освещенная утренним солнцем, просматривалась тонкая девичья фигурка в… скафандре высшей защиты. Боевом комплекте самом что ни на есть «иксовом», цвета лика Вселенной.
Воздев руки над головой, скрытой под черным шлемом, девушка вскинула вверх лицо, скрытое забралом, и чистым, пронзительным, хрустально-звенящим голоском запела:
– Но где бы ты ни был, я всюду и вечно с тобой! Я помню свой старт со скалы Эвереста…
И слитный хор в едином порыве вторил самозваной солистке:
– Последний мой старт со скалы Эвереста!!!!!
Любой потомок имперцев знал, конечно же, слова ЭТОЙ песни. В разведанном космосе вряд ли сыскался бы хоть один/одна зем/земляшка, котор/ый/ая не зазубрил/а слов еще в детстве. Кем бы потом ни стал/а, повзрослев…
Пение, несшееся отовсюду, было столь мощным, что явственно показалось: даже воздух потемнел. Словно сконцентрированное ЖЕЛАНИЕ сгущалось в нем. Еще миг – и произойдет чудо, и волшебство состоится, и ветер превратится в течение времени, и оно либо повернется вспять, либо совершит такой резкий скачок вперед, что все изменится…
«Песня о Прометее»… – зашевелились губы парня. Он искоса поглядывал на старика; тот, самозабвенно закатив глазки, вплетал в покрывало ора свой голос, уже позабыв, что едва не свалился наземь. – «Единственная частица наследия, которую вечно ссорящиеся и глотки друг дружке рвущие кланы признают все до единого, независимо от ориентации… И кто он такой, этот реваншист без фамилии? или без имени?»
«Допотопный спецназовец, – прочитав по губам, умело ответила таким же шевелением девушка. – Его за то, что провел операцию против богов, обокрал их и огонь людям отдал, к скале приковали и на муки вечные обрекли… Если коротко, этакий добровольный козел отпущения, за все человечество отдувающийся».
«А-а-а, понятно… Герой тот еще».
«Уходим», – велела девушка и отпрянула от края крыши. Напарник послушно кивнул и, как бы невзначай пихнув локтем старика, устремился за нею. На этот раз дряхлый зем сорвался со «скалы» и утонул в бушующем море раньше, чем двое нырнули в треугольный провал чердачного окошка…
Они с неимоверным трудом пробивались сквозь толпу. Люди кругом точно ополоумели. Ничего и никого больше не боялись. Ни напланетной полиции, ни небесных карателей, ни занесения в прескрипционные списки. Путь к центру рынка превратился в отчаянное, рискованное путешествие. Но они все же продвигались ТУДА, неудержимо приближаясь.
«Их будто воспалил кто-то, – злобно посверкивая узенькими глазками, говорила на ходу девушка, – зажег! Дремали, дремали и на тебе, проснулись как от ведра холодной воды».
«Точно. Вчера еще спокойно все было. А тут будто им всем приснилось что-то… – согласился напарник. – Или кто-то. Явился всем во сне, одновременно, и призвал: вставайте! И они проснулись уже другими. Не такими, какими засыпали вчера… Странно. Я лично никаких снов не видел».
«Ох не к добру это!.. Я помню разные бунты, всяко бывало, но никогда не случалось ничего подобного. Подменили их, что ли… и такая решимость во взглядах… Значит, так. – Движения губ девушки внезапно ускорились, из медленно-задумчивых стали решительными, приказными. – Разделяемся. Ты отслеживаешь баритона. Я ту, что слева. Запевалу».
– …Есть подключение! – отрапортовал оператор, лихорадочно сучащий щупальцами в сенсорной сфере. – Картинка идет шикарная, прямехонько из гущи…
– Источник? – спросил начальник райуправления, глядя на «картинку», что лилась в инфоприемник планирующего флайера с перехваченного канала.
– Там, прямо в толпе, двое «серых» иксов бригады антиземов. Выходцы из эрсеров. Джуниор-лейтенант ФаньГуань и капрал НьянгБионг. Эмкабэшники затерялись в гуще земов и ведут наблюдение.
– ФаньГуань не пожалела энергии, чтоб заслать непрямую материопроекцию, ретранслированную через наводчика, через управляющего движениями посредника-наблюдателя?! В пределах досягаемости ее взгляда рынок никак находиться не может… Ничего себе! Это ж сколько галобайт в обе стороны приходится прокачив…
– Нет же, нет, шеф! Самолично, во плоти.
– Планетарная резидентша Патруля… и в Чина Рэйнбоу собственной персоной?.. – медленно произнес комиссар полиции. Выглянул в иллюминатор, обозревая ареал, что проносился в паре километров ниже. Даже отсюда, с высоты, «невооруженным» взглядом было видно движение, наполнившее улицы и площади гетто.
– Я иду туда, – не отводя взгляда от поверхности земли, сказал пожилой, зеленовато-сиреневый лабистянин обоим подчиненным. – Запускай дистанционку, – сказал сетевому оператору, – поднимись повыше и зависни над рынком, – сказал пилотессе своего личного флайера, – постарайтесь не сжечь меня, – сказал обоим, – не выпускайте из виду, не сбейте наводку.