Лорд с Холмов (СИ) - Годунов Борис. Страница 39
Вообще говоря, отец — за что ему отдельное спасибо — быстро понял, что я к торговле склонности не имею, и купеческой премудростью мне особо не досаждал… Но основы вбил накрепко, потому что войны без торговли не бывает.
И первое правило у него — если взялся чем-то управлять, разберись, как оно работает. Неважно, что — хоть лавка, хоть лесопилка, хоть вся империя. И правда, если знаешь, где и что может пойти не так — успеешь вовремя заметить и исправить…
Второе правило — всё, что у тебя есть, должно приносить пользу. Не обязательно прибыль деньгами, а иногда и не обязательно тебе напрямую, но польза должна быть обязательно.
Само собой, всё это не только к торговле относится, а вообще ко всему на свете, но это до меня дошло отнюдь не сразу…
От размышлений меня отвлекли дворфы, бурно поспорившие с Мегалкарвен. Есть у неё идея, что каждому музыкальному тону соответствует свой оттенок цвета, и эту идею она всякий раз вываливает на знакомых музыкантов… А тут ещё и уши свежие.
Дворфы тут же кинулись её опровергать и в такие дебри залезли, что не только я их понимать перестал, но и Мегалкарвен тоже — правда, спорить ей это ничуть не мешало. Зато тетерева они своим гвалтом вспугнули — на нём-то я самострел и опробовал… Даже попал, что удивительно, хотя с одной руки стрелять неудобно. И перезаряжать его сложно — пружина тугая, сил нужно поменьше, конечно, чем с арбалетом, но ненамного, да и рычаг короткий, неухватистый. Зато и бьёт немногим слабее, не то что складной арбалет дроу, а спрятать его как бы не легче… Но дроу с их извращениями — это отдельная похабная песня, ну их к баатезу на рога!
В общем, скучать по дороге не приходилось, но следующего трактира я ждал не без опасений — вдруг опять какого-нибудь чудика нам в попутчики принесёт…
Не то, чтобы опасался я совсем зря — чудик имелся, но за нами увязаться, будучи трактирщицей, не мог. А что чудная — так полуорк-полудроу и не может не быть чудным… Уже хотя бы потому, что вообще на свете есть.
Стол в трактире был, по старому обычаю, один — так уж лет двадцать никто не делает, если не больше, зато сделанный из одной доски. Из одной-единственной полуторадюймовой доски! Это какой же величины должно быть дерево, чтобы из него такую выпилить… Не поверил бы, если бы сам не видел.
Ещё там были кошки — десяток, не меньше, здоровенные, пушистые и нахальные. Кошки с важным видом бродили по залу, запрыгивали на лавки, стол и колени гостей, точили когти о стены и стойку…
— Ну и зачем они тут? — поинтересовалась Мегалкарвен. Кошек она, конечно, уважает, но не в таких же количествах!
— Они тут настроение создают, — сообщила трактирщица. — Народ охотнее заходит, драк меньше стало… Крыс, опять же, извели подчистую, хотя их и без того много не было.
— А мне нравится, — заявила Хели, наклонилась и погладила самую пушистую кошку. — С кошками-то всяко лучше, чем без кошек…
Публика в трактире, понятное дело, была самая разная и не особо трезвая, но вела себя вполне прилично. Может, и впрямь кошки так влияли… А может — здоровенный дрын, который хозяйка держала под рукой. С таким дрыном и вышибала не нужен — его, кстати, и не было. Хотя вон в Замостье тоже нет — но у нас народ такой, что никакие вышибалы не помогут…
Уезжая, я подумал, что кошки в трактире — идея хорошая. Мало того, что мышей и крыс изведут, так ещё и людей порадуют. Правда, не все их любят — но тут уж надо смотреть, какой народ в трактир ходит и кому что нравится. Ну да это всё забота трактирщика, моё дело — предложить. Тем же Рыжим Волкам наверняка по вкусу придётся…
Вообще говоря, трактиры на имперском тракте — штука познавательная. Устроены они по указу, в котором подробно расписано, что в них должно быть, а чего не должно, так что получаются они, в общем, одинаковыми. Трактирщикам это, понятное дело, не по нраву, вот и старается каждый что-нибудь этакое устроить — в рамках дозволенного, но собственное… И вот тут фантазия пускается во все тяжкие, так что хоть книгу пиши. Может, кстати, и напишу когда-нибудь… Если друзья, родственники и подданные раньше со свету не сживут.
От трактира до перекрёстка мы доехали без приключений — но на то и перекрёсток, чтобы там что-нибудь приключалось. И уж лучше бы это были разбойники или нечисть какая… Но нет. На нас вынесло странствующего барда, и ему, разумеется, тоже надо было в столицу.
Дворфы переглянулись и перевесили топоры поудобнее.
Мегалкарвен дёрнула ухом (а я и не думал, что она так умеет).
Танир явно ничего не поняла, но копьё перехватила поудобнее — на всякий случай.
Странствующий бард, художница и дворфы-музыканты — это, считай, неизбежное безобразие, это пострашнее Бренора с его зельями… Только и остаётся надеяться, что рванёт уже в столице. И ведь не прогонишь его — дорога-то общая…
Впрочем, бард себя повёл вполне прилично и даже сразу представился — звали его Ним, и был он вполне добропорядочным членом Коллегии. Само собой, в добропорядочность его я ни капли не поверил — не бывает. Добропорядочных бардов не бывает, а уж странствующих — и подавно. И бард неизбежно будет побит… Причём даже не мной — даже Мегалкарвен может так приложить, что только держись, а про остальных и говорить нечего.
Приличия барду хватило до вечера…
А в трактире этот негодяй принялся петь про Рагнара Рыжего.
Кто не слышал — тому повезло… Если говорить коротко, то там про то, как этот Рагнар куда-нибудь пришёл, побил всех воинов, перепортил всех девок, выпил всё пиво и пошёл дальше. Сколько там куплетов, никто не знает, потому что морду певцу бьют обычно на десятом-двенадцатом, на моей памяти предел — пятнадцатый. В этот раз публики хватило на девять куплетов — и кто-то запустил в барда кубком. Тот увернулся, кубок угодил в стену и помялся — олово, что вы хотите… Следующей пролетела деревянная кружка, облив народ недопитым пивом, а за ней — дворф. Не долетел, правда, плюхнулся на стол, спрыгнул и бросился на барда.
Ну что сказать — на четвереньках под столом Ним пронёсся не хуже нормального бегуна по нормальной дороге. Видно, песня про Рагнара у него любимая… А мастерство не пропьёшь. Выскочил — и даже из трактира сам сбежать успел. Правда, настырный дворф погнался за ним… А за ними — Мегалкарвен, смотреть, чем дело кончится. По мне — так ничего интересного, сбежит бард. Дворфы — так себе бегуны, ноги у них короткие… зато сотню миль пройти без привалов — как две щепки сострогать. Даже не запыхаются…
Так, само собой, и получилось. Дворф долго не пробегал — с четверть часа, не больше. Потом — час спустя или около того — явился бард, и только совсем уж по темноте пришла Мегалкарвен. Она, видите ли, рисовала закат… И подарила рисунок трактирщику. Ну, теперь ему и слава, и прибыль гарантированы, правда, ценители прекрасного набегут, из тех, которых отец мужеложцами считает. А это сброд такой, что уж лучше какой-нибудь очередной тёмный властелин — они, конечно, самовлюблённые дураки, но не настолько…
Следующие несколько дней обошлись без приключений и нашествия чудиков — разве только Нима всё-таки побили, но это на приключение не тянет. Я уж надеялся, что запас безобразий, наконец, закончился, но зря…
До столицы оставалось два перехода, мы как раз заканчивали завтрак, когда в трактир ввалилось это…
Существо было более-менее человекообразным, наряженным в ярко-зелёный охотничий кафтан с не менее ярким розовым плащом, со всклокоченными белобрысыми патлами — словом, это был типичный сынок местного лорда, такой же дурак и пьяница, как и его папаша. Он обвёл зал мутным взглядом, пошатываясь, подошёл к нам и выдал:
— Эй, ты, сопляк! Живо мне белобрысую шлюху отдал!
И ткнул пальцем в Хели.
— Вон отсюда, — спокойно приказал я.
Недоумок выкатил на меня глаза, отвесил челюсть и замер. Видимо, пытался осознать случившееся… И не справился.