Исправление настоящего (СИ) - Терновский Юрий. Страница 33

— Для начала я хочу получить все оригиналы…

— Да нет никаких оригиналов, заладила, — возмутился пленник. — Правду говорят, не делай добра дурам, не получишь зла.

— Как же нет, если есть, я сама видела.

И тут наконец до связанного по рукам и ногам наконец дошло, какой диск имела в виду американка, но было уже поздно. Из дома показался заспанный хозяин собственной персоной в каких-то старых туфлях со стоптанными задниками на волосатую ногу и мятых шортах непонятного цвета, поддерживающих волосатый живот с острой пипочкой вместо пупка.

«Поезд едет, рельсы гнуться, — усмехнулась Кэт, внимательно изучая сонного типа, даже близко не производящего впечатление успешного человека, — под мостом попы дерутся, самый маленький попок оторвал себе пупок». Хозяйский дом — хозяйская крепость, как хотел, так и выглядел. Можно подумать, что другие по своим жилищам бродят в лучшем виде. Оставшиеся еще с боков над ушами редкие седые его волоски слегка после сна распушились, а мясистый пористый нос, служивший подставкой для массивных очков после дневного сна даже принял оттенок, характерный для уже принявшего на грудь.

— Здравствуйте, Владлен Ильич, не ждали? — протянула ему руку для приветствия гостья, внимательно вглядываясь в его глаза, оказавшиеся, слава Богу, одного цвета. Один, правда, был чуть розовее другого, но это от водки, тут же решила она и успокоилась. Русский если не работает, то пьет, и с этим бесполезно бороться, пусть он хоть трижды еврей, среда обитания всякого подстраивает под себя.

— Здравствуй, пропажа, — промямлил он в ответ своим скрипучим голосом, пожимая ей руку, — нас не ждали, а мы приперлись. А я-то думаю, кого это черти принесли, спугнув моего Россини на самом важном месте, а это ты, радость моя. Значит, все обошлось, — вздохнул он со смыслом, — а я уж думал, что уже все, если честно, украли тебя и с концами, ни слуху, понимаешь, ни духу, как сквозь землю.

— Я тоже думала, что сквозь землю, — честно призналась Кэт, — пережила такое, вам в самом страшном сне не приснится, но как видите, все обошлось. Я жива и даже почти здорова.

— А лицо-то, — сжал свои дряблые ладошки возле груди хозяин, — все в бинтах, тебя пытали или это после аварии? Извини, что спрашиваю, но я же тебя еще не видел.

— После аварии, — кивнула Кэт, — сама виновата, не справилась с управлением. Хоть не сгорела заживо, уже хорошо. Спешу сообщить, что в застенках меня не пытали и даже компенсировали все мои неудобства приличной суммой.

— Отпустили с компенсацией?

— Сбежала, — соврала зачем-то Кэт, — и деньги стащила. Да вот незадача, чуть не растрясла все по дороге, все полтора миллиона долларов.

— Сколько?! — закашлялся хозяин.

— Пошутила.

— Сейчас и за меньшее убивают, — произнес с сочувствием он, — шутница. У меня сердце и так слабое, чтобы еще и ты его травмировала. Главное, что живая, а деньги зря взяла, в покое теперь не оставят.

— Оказались в багажнике, я не специально, — улыбнулась Кэт, — но только я не одна, привезла и своего похитителя.

Владлен Ильич спустился к машине и молча уставился на заросшего седой щетиной типа.

— Америка снова спасает весь мир? — усмехнулся Босяткин.

— Типа этого, — не стала вдаваться она в подробности. — Погорел Вадим Сергеевич, маньяк собственной персоной и мой похититель. Местечко найдется?

— Найдем, — кивнул хозяин, доставая из кармана перочинный ножичек рна всякий случай, береженого бог бережет. Принесла нечистая. — Запрем в подвале и вызовем полицию, нехай разбираются. Правильно, что глаза злыдню залепила, нечего здесь глазеть.

— Чтобы не ослеп от вашего великолепия, — блеснула зубками Кэт. — Кое-что мне отдаст и пусть слепнет.

Хозяин почесал свой щетинистый подбородок и как-то сразу же успокоился. Бабе видней.

— Я пройду? — спросила гостья, притомившаяся уже в ожидании приглашения в хозяйские хоромы.

— Конечно-конечно, — залепетал взлохмаченный старичок, — проходи, в дверях правды нет, располагайся, а я пока твоего узника отведу под замок, чтобы не сбежал.

— Племянник как, боюсь даже спрашивать? — полюбопытствовала Кэт, ничего не знавшая о нем с момента покушения.

— Божьей милостью жив, — откашлялся Владлен Ильич, толкая связанного киллера в направлении подвала. — Работает уже, пуля в руку попала, а не в сердце. Десять сантиметров бы левее, кхе-кхе, и все, — развел он руки в стороны, — уже бы мальчика похоронили. Тебя, кстати, защищал.

— Плохо защищал! Я к вам с претензией, Владлен Ильич… Вы знаете, где я провела последние дни? — спросила она. — В бомжатнике с порнографическими кассетами, потухшей лампочкой и под протухшим одеялом. Спасибо той охране, которую организовала мне ваша компания.

— Насколько мне известно, Катенька, ты сама отказалась, за тобой два джипа ездили, — сказал с упреком Владлен Ильич.

— Но не до такой же степени, чтобы в меня стреляли и похищали. Одну машинку могли бы и оставить, меня украли, ваша вина.

— Моя, — вздохнул Владлен Ильич, — каюсь. Прости старика, сам инфаркт схватил, вот и не усмотрел. А с молодежи какой спрос, кхе-кхе, нешто мы не понимаем, што тебе пришлось пережить: сначала эта авария, а потом и вообще, кхе-кхе, жизнь по принуждению с отморозком.

— Чего?! — сморщилась Кэт. — Так это вы за диск полтора миллиона выложили?

— За диск полтора миллиона?! — остолбенел он. — Катенька, ты спятила в своем злоключении, откуда у старика такие деньги.

— Доллары, Владлен Ильич, доллары!

— Тем более… Это он так решил на тебе подняться, трахать и загонять видео, молодец. За полтора миллиона! — схватился он за голову. — У нас есть кретины, готовые выложить столько за порно?

— Он вам не предлагал?

— Я вообще его первый раз вижу, — пожал плечами Босяткин. — Выкинь из головы и не парься, даже за видео с тобой столько никто не выложит. Скажи, ты сама готова выложить такую сумму, если тебе вдруг предложат выкупить это кинцо? Почему тогда решила, что могут другие? Мы сначала думали, что из-за той рекламы на столбах тебя похитили, но это такая мелочь, из-за которой людей не похищают, согласись?

— Соглашаюсь, — кивнула Кэт. — Побывав в преисподней, ко многому начинаешь относиться гораздо проще. Убивают и за меньшее. У вас в России ведь все вопросы только так и решаются…

— Бритвой по горлу и в колодец, знаю, — усмехнулся Босяткин. — У нас еще и медведи по городам бродят как по тайге, не встречали?

— Встречала! Вы поэтому и решили меня убрать сразу по прилету, организовав аварию, чтобы меня не съели?

— А вот этого не надо, дочка, — из добродушного старичка Владлен Ильич тут же, скинув маску, превратился в жестко дельца, — сама пьяненькой уселась за руль, а я виноват? Не выйдет, — поводил он пальцем перед ее забинтованным носом, — это на твоей совести.

— А на чьей совести организация повторного на меня покушения? — не унималась Кэт. — Или я сама на себя уже два раза напала?

— Тебе виднее… Только, если б охотником был я, решившим во чтобы то ни стало уничтожить золотое копытце, на кой черт мне было гробить свой новый кабриолет, да еще с тремя миллионами долларов в багажнике?

— Следствие разберется, — заметила Кэт. ‒‒ Так много сгорело?

— Для меня и полтора выше крыши! Следствие Разберется, — Владлен Ильич от перенапряжения даже снова схватился за сердце, — куда вы мои денежки с Альбертом пристроили, так я ему и поверил, что «мерседес» не завелся. Так я и поверил, что тебя похитили. Приехала, чтобы всего вытрясти как грушу?

— А что с моим адвокатом? — спросила Кэт, которой порядком уже поднадоел этот непонятный треп.

— Ты о Клэнси? Понятия не имею, если бы прилетел, то уже бы объявился, — ответил сухо Босяткин. — Звонил мне из Штатов, обещался все тут разнести, если мы тебя не найдем.

— И разнесет, будьте уверены, — произнесла задумчиво Кэт, не зная кому верить больше — киллеру-неумехе, утверждающему, что ее адвокат умер якобы от инфаркта или компаньону, в которого она уже вбухала уйму денег и который ее саму считает уже бандиткой.