Исправление настоящего (СИ) - Терновский Юрий. Страница 37

— Одолжила на время у правосудия за три копейки!

— Так понимаю, что выбора у меня никакого, — усмехнулся пленник, поднимая связанные руки, — развязывай.

— И дура-мышка, — покачала отрицательно головой Кэт, — взяла и развязала кота, чтоб тот ее сожрал. Фиг!

Глава 50

Хозяина особняка гости застали за обеденным столом на первом этаже особняка. Уставившись в одну точку на стене, он сосредоточенно молчал, погруженный в свои тухлые мысли и даже не сразу среагировал, когда его снова окликнули. А зачем, чтобы снова послали куда подальше? Не делай людишкам добра и зла никогда не получишь.

— Владлен Ильич, мы вернулись, — произнесла нараспев явившаяся мегера, будто ничего и не случилось, словно и не посылала старика никуда до этого. Правду говорят, Владлен с ненавистью взглянул на вошедших, что непрошенный гость хуже татарина, а уж если в дом заявились татары…

— Легки на помине, — буркнул он, — не верю глазам своим, частенько выдающие желаемое за действительное, я так вам рад, гости дорогие, вы даже себе не представляете.

— Ну извини, — обняла она его за шею, присаживаясь рядом, — нервы. Столько пришлось за последнее время пережить, еще больше, чем навалилось.

— Сладкая ложь всегда предпочтительней горькой правды, — вздохнул хозяин, — проехали… В моем доме самое лучшее всегда гостям, а все остальное уже кому придется. Банька готова, а гости так и не попарились. Злой похититель принцессы оказался добрым волшебником, а добрый хозяин, приютивший путников, злым колдуном, заманившим их в свою ловушку. Верь ему больше, принцесса, этот сказочник тебе еще и не такого наплетет. Небось напел уже, что я во всем виноват, про маски наплел, что и на тебя тоже маску нацепили. Дурное дело не хитрое, вешать дурам лапшу на уши.

— Так может вы мне скажете, — спросила его Кэт, — кто заказчик всего того дерьма, в котором эта дура оказалась?

— Так сама, — пожал плечами Владлен Ильич, — кто же еще… Всяк всегда сам кузнец своего дерьма. Не сядь ты тогда за руль, так и продолжения бы никакого не последовало. Своими действиями ты загнала его в угол, — ткнул он пальцем в сторону несостоявшегося киллера, — да так серьезно, что ему ничего другого больше и не остается, как валять дурочку дальше, пока окончательно ее не завалит.

— Тогда уж будем все дураками, — заметила спокойно Кэт, пройдясь взглядом по присутствующим, — чтобы мне не одной-то в этом вашем дерьме копошиться. Владлен Ильич, а что там у нас с тендером на строительство в этом городишке, как его?

— Так это, ты разве не в курсе еще? — удивился делец, точнее, сделал вид, что удивлен так, что она ничего до сих пор не знает, что произошло с их тендером в том сраном Краснохлмске, что у него даже сил уже не осталось об этом рассказывать.

— И каким это образом я должна быть в курсе? — пришло время удивляться и Кэт, — Вы мне в подвал по селектору не докладывали.

— Так это… — замялся Владлен Ильич, — так сразу и не ответишь, там такая каша заварилась.

— А вы уж постарайтесь, голубчик.

Последнего от неминуемого разоблачения спас звонок телефона в соседней комнате, с чем тот и удалился, прикидывая на ходу, как бы помягче сообщить этой сучке, что с тендером они, мягко говоря, пролетели. Разорвет ведь в клочья!

— Все нормально, — тут же успокоил он ее елейным голоском, как только вернулся, — тендер мы почти выиграли, остался последний штрих к чужому портрету и объект, можно сказать, у нас в кармане. Кэт такой ответ не устроил, но и обострять ситуацию тоже не хотелось, поэтому она и не стала задавать больше вопросов. Хотелось домой, но она тут же поймала себя на мысли, что совершенно не помнит ни своего дома, ни в нем своей спальни, не своих любимых в ней книжек и безделушек, кроме одной, какого-то «Прощального вальса» неизвестного автора. Причем увидела книгу так отчетливо, что у нее даже сомнений не осталось, что когда-то она ее даже читала, но вот про что эта книга, так и не вспомнила. Вспомнила только обложку с девицей, кружащейся в сигаретном дыму в танце с каким-то скелетом. Бред! И тут же вспомнила, где видела уже эту вещицу — в джипе у Альберта, когда ездили с ним к сгоревшему дереву. Она тогда даже ее полистала немного, прочла абзац про замурованную в подвале и вернула книгу на место, удивляясь, какую ерунду читает ее новый знакомый в промежутках между знакомствами с хорошенькими дамочками. Наткнулась на свое забинтованное отражение в зеркале, представила позади себя скелета и содрогнулась: уж не по этой ли книжице все и разыгрывается? А если это так, то и ее новый союзник вовсе ей не союзник, а сообщник Босяткина со компанией. Снова захотелось выпить. Только какое там к черту сладкое блаженство, горько усмехнулась Кэт, вспомнив минутное удовольствие от спиртного, когда вокруг творится такое. Блаженство в банке с ядовитыми пауками удовольствие может испытывать только сумасшедшая. А может она и в самом деле сумасшедшая, засомневалась Кэт в своей пригодности к нормальному обществу. Придумала сама себе новую жизнь после аварии, что она миллиардерша и радуется. Пока еще радуется, пока ей позволяют это делать, ведь все мы живем, чтобы завтра сдохнуть.

И тут ее осенило, а не прочла ли она еще и о том, что была возле того сгоревшего дерева в той проклятой книжке, а затем примеряла все на себя. Ерунда какая-то, отмахнулась она тут же от непонятного, постаравшись пока вообще об этом не думать, чтобы не вогнать себя окончательно в ступор. Другими словами: забить вообще на все с высокой колокольни, пока не решив для себя главного: кто она есть такая? И пока она сама этого не знает, ухо держать востро надо было со всеми, а посему, как не страшно ей было сейчас находиться в обществе похитителя, но оставаться один на один с хозяином дома, темнящего и не договаривающего, было еще страшнее. Первый хоть разрешил себя подстрелить, чтоб втереться в доверие, второй же не сделал и этого, истопил только баньку, чтоб угарным газом уморить там обоих.

— Развяжите ему руки, — попросила она Босяткина.

— С ума сошла?! — вытаращился тот, — он же нас всех порешит в пюре как терка картошку.

— Развяжи, я сказала, — процедила она сквозь зубы, теряя терпение, — или дайте мне нож, я сама.

Вот так раненый узник снова и стал свободным человеком со слегка подмоченной репутацией. Более того, ему даже предложили составить компанию в бане одной не очень приятно пахнущей особе. Оказали милость, так сказать, из соображения безопасности. Странное решение, объяснить которое можно только женской логикой. Оказавшись, наконец у своих, Кэт все больше и больше почему-то стала доверять чужому, тому самому, который дважды уже чуть не отправил ее на тот свет и продержал несколько дней в вонючем подвале, которого и она сама чуть не отправила туда же, продолжая уже сама с собой непонятную игру в кошки мышки. И хорошо, если бы она оказалась кошкой, гоняющейся за мышками, а не том единственным, загнанным уже в угол грызуном, на чью шкурку сейчас и нацелились, истекающие слюной, собравшиеся вокруг коты. Или скоты, как кому будет угодно. Один из которых от парилки тут же отказался, ему сейчас только веничка и не хватало, чтобы рану попарить, воспользовался душем, да и то очень осторожно, чтобы не замочить. И зачем Владлен Ильич так упорно приглашает их в эту свою баньку, уж не собирается ли и в самом деле отравить их угарным газом, а потом все свалить на печку? Но тут же и отбросила эту мысль, какой из этого пьяницы убийца, да и запах сразу почувствуется. Не знала, что угарный газ без всякого запаха. Память выдал противный запах от газовой плиты, которую когда-то в детстве залило выкипевшим молоком. Узнать бы еще, в какой стране это молочко выкипело, много бы вопросов сразу отпало.

Совершенно не обращая внимания на чужого мужика, она, как только они оказались в бане, находящейся в подвале этого же особняка, тут же скинула с себя опостылевшее рваное платье и направилась в одних трусиках, прикрывающих лишь лобок, в парную, сообразив лишь там, что и ей тоже с забинтованным лицом парилка противопоказана. Плюнула и продолжила париться, здраво рассудив, что ее изуродованному лицу все равно уже хуже не будет. Представила, как она голая вываливается из нее вся такая распаренная и дымящаяся, и тут же с диким криком восторга бросается в шикарный бассейн с голубой водой, и настроение еще больше улучшилось. Двум смертям не бывать, а одной не миновать, чтобы еще из-за всякой ерунды расстраиваться. Не убили до сих пор, уже было хорошо, а с лицом она еще разберется. В Америке самые лучшие в мире косметологи, все так заштопают, что будет лучше прежнего. И с этой оптимистичной мыслью она и принялась осторожно снимать прилипшие к лицу бинты. Больно не было… Было страшно, какую уродину она уже вскоре увидит в зеркале. И увидела, но при этом даже не упала в обморок, на самом деле все оказалось гораздо лучше, чем она себе представляла. У нее даже появилась мысль, вообще избавиться от бинтов, однако, немного поразмыслив, рассматривая себя красивую в зеркало после парилки, она решила оставить все как есть, сменить лишь грязные на чистые. Чмокнула висящего на шее кенгуренка и попросила через дверь, чтобы Погорел кликнул Босяткина с новыми бинтами, но при этом, чтобы сам к ней не заходил, не хотелось, чтобы еще кто-то пялился на уродину. Стащив с себя последнее, Кэт погрузилась в ванную с пеной, услужливо приготовленную для нее вдруг потерявшим доверие Босяткиным, который уж так старался, так старался, чтобы ей угодить, что чуть снова не довел себя до инфаркта. Но эта заграничная стервочка все равно была чем-то недовольна. Сама же, дура, в мышеловку и притащилась, прикидывала она, погружаясь в теплую воду. Лучшего способа, чем утопить ее прямо здесь, списав все потом на то, что она сама якобы захлебнулась, внезапно лишившись чувств, лучше и не придумаешь: дернул резко за ноги и порядок — вода уже в легких. Осталось дождаться лишь того, кто это сделает. Кэт закрыла глаза и ушла с головой под воду почему-то уверенная на все сто, что этим кем-то мог быть кто угодно, не обязательно Погорел или Босяткин, еще один, к примеру, нанятый киллер, спрятавшийся специально для этого за ширму. И все это было более чем реально, ведь если она докажет, что к покушению на нее Босяткин имеет самое прямое отношение, тому в этом большом доме больше не жить и в этой ванной не купаться. Единственное, о чем она сейчас пожалела, было то, что она отправила за бинтами этого бестолкового киллера, который даже сумкой с деньгами не смог как следует распорядиться, спрятать ее до лучших времен, когда сам вернется с зоны через несколько лет и хоть оставшиеся дни провести по-человечески. А то, что и его, придет время, Кэт тоже отправит за решетку, в этом она даже не сомневалась, выведет на чистую воду всю банду. Если конечно те быстрее не утопят ее в этой шикарной ванной. Оставила без присмотра двух хищников на свою голову, чтобы те поделили ее шкурку.