Исправление настоящего (СИ) - Терновский Юрий. Страница 56

— Понятия не имею, — пожал плечами Погорел, прямо у нее на глазах превращаясь во что-то непонятное или в кого-то непонятного в этом клоунском обличье.

— Тебе идет, — улыбнулась Кэт.

— Злодей в твоем окружении, в моем все уже закончились. У этого твоего кучерявого придурка попроще ничего для нас не нашлось, чем вырядить нас в скоморохов.

— Кроме еще директора твоей компании, — заметила Кэт, — мстящего за свою брошенную дочку. И этого в очках, которому ты рога смастерил, да и твоя Кира тоже может мстить.

— С того света?

— Извини, как-то не привыкла еще к мысли, что одной пешки на игральной доске уже нет. Как бы она и не оказалась королевой.

— Пойдем лучше на улицу, здесь совсем дышать нечем, — вдруг предложил Погорел, — да и стены здесь…

— Только сначала помоги застегнуть мне молнию на спине, — женщина повернулась к нему спиной и втянула живот. — Ой, больно! Кожу, изверг, не цепляй, ничего тебе доверить нельзя.

Пришлось потрудиться, чтобы удовлетворить ее прихоть. И пока он осторожно двигал по спине собачку молнии кверху, рассказала ему, что это она попросила доставить для них эти старинные наряды, обнаруженные ею случайно в гардеробной.

— Клоунские, — уточнил Погорел.

— Пусть так, — кивнула она, — у него много там разных нарядов для проведения домашних спектаклей, — пояснила она дальше, с улыбкой рассматривая новоявленного Пьеро в ядовито-зеленом балахоне с огромным кружевным воротником вокруг шеи. — Его бывшая супруга всегда имела слабость к театру и когда у них завелись деньги, подсела конкретно на домашние постановки.

— Театралы, твою…

— Я тебе нравлюсь? — покружилась на месте она, представляя и тому полюбоваться точно таким же нарядом на себе, только ядовито-синего цвета.

— Картинке не хватает немного красного и лестницы, — усмехнулся он, вспомнив недавнюю комнатку с узницей, если… Если, конечно, это ему не померещилось.

— Красное есть, — Кэт достала яркую помаду и принялась красить себе губы. Мгновение и перед ним уже стояла безликая клоунесса, будто сошедшая с картины. — Давай и тебе, — протянула она руку с помадой и к его губам.

— Сдурела, — отстранился он, — хватит и того, что я напялил на себя эту хрень.

— Как хочешь, не хочешь губки, давай пририсуем тебе кровавые слезки, возражения не принимаются.

— Ты тоже видела комнату с той ужасной картиной.

— Ничего я не видела, комнату видел ты, — возразила Кэт. — Мне Альберт в ночном клубе рассказал историйку про одного типа, пропавшего много лет назад при загадочных обстоятельствах. Он тоже намалевал картинку на стенке, облачился в такой же, как на тебе балахон и повесился в сарае, предварительно устроив в нем пожар, чтоб никто не смог его спасти. Вот и прикинула, может это здесь и случилось? Ты же комнату видел с рисунком на стенке…

— А причина?

— Альберт говорил, что приревновал свою любимую к столбу и убил, устроив завал в какой-то там заброшенной ветке метро при съемках фильма. Малый трудился режиссером, свихнулся на молоденькой артистке, не принявшей его ухаживаний, расправился сначала с ней, потом с собой.

— Сказки рассказываешь?

— Пересказываю, — усмехнулась Кэт, — то, что услышала в ночном клубе перед тем, как меня стащил в свой подвал один тип.

— А вот с этого места прошу поподробнее, пожалуйста, — попросил Погорел.

И Кэт в подробностях поведала ему об том странном выступлении худосочного Арлекина в маске, его историю и их последний разговор.

— Знаешь, — предположила в самом конце она, — у меня такое ощущение, что тот злодей только ради меня весь этот спектакль и затеял, чтобы потом украсть или убить, но ты ему помешал.

— Возможно… — кивнул Погорел, — что в одной из комнат этого замка я как раз и видел ту самую любовь, которую якобы завалило чьей-то сумасшедшей любовью в метро, если только это не ты, моя прелесть.

— Так, блин, все, — захлопала в ладошки Кэт, — нам и своих страшилок достаточно, чтобы забавляться еще и чужими. Проехали. Лучше бы я выбрала старинное платье элегантной графини и ее седовласый парик с чудесными локонами до плеч, а тебя бы вырядила в форму офицера времен императора Павла, там такая тоже была.

— И заняться поисками самого Павла, — улыбнулся Погорел, — чтобы его задушить.

— Ты точно прирожденный убийца, — вздохнула она.

— Идем, — потянул он за руку женщину, — хозяин уже заждался. Доставим старику удовольствие своим идиотским видом, раз он так любит маскарады.

Кэт послушно последовала за ним, не забыв при этом нацепить на лицо еще и осточертевшую маску, предусмотрительно прихваченную еще из гаражного подвала. И уже когда они оказались на свежем воздухе, Погорел, убедившись, что подслушивать их уже не могут, продолжил:

— Ты в своих этих компаньонах уверена на все сто, что они тебя не кидают, что не они тебя и заказали? Как показывает практика, дела семейные — это дела семейные, в которых самым главным аргументом зачастую оказывается кухонный нож.

— Зачем им меня кидать или резать, со мной можно заработать гораздо больше, чем у меня украсть, не вижу смысла.

— А авария?

— Мое в ней участие — чистая случайность, это тебя подставляли конкретно, разыгрывая или проверяя на вшивость, не знаю уж ради чего.

— Пусть так, — кивнул Погрел, — разыгрывали меня, но на скамью подсудимых сядем мы уже вместе, если не докажем свою непричастность к этой забаве.

— Я-то за что?

— За брелок на своей чудной шейке, — ответил он уклончиво. — Допустим, что для кого-то все так удачно сложилось, когда ты попала в аварию, что не воспользоваться этим он просто уже не мог.

— У нас очень солидное предприятие, связи компаньонов в верхах и мои деньги…

— Насколько я понял, — перебил ее Погорел, — с отставкой Лужка, на их связи там рассчитывать уже не приходится. Иначе хозяин-то в рабочее время дома бы не сидел, спиртным бы не баловался. Похоже, что вышибли-то из-под него правительственную подпорку.

— Я так не думаю, — уверенно заявили Кэт. — Просто сделал себе выходной, в его возрасте это уже нормально. Когда все налажено, то можно и среди недели отдохнуть. Нет, он воровать точно не будет, при его-то миллионах, не смеши меня.

— Воруют не только по тому, что все уже есть, а исключительно из-за того, что чего-то еще не хватает. Допустим у твоего надежного компаньона безвыходная ситуация: вложился в одно дельце и прогорел. И все ваши общие денежки тю-тю… Ясно, что ни о каком дальнейшем бизнесе не может уже идти и речи, а им еще по кредитам платить, ты бы как поступила на его месте? Отталкиваемся от того, что ты не подсадная кукла Клинова, исчезнувшая с радаров тоже в это самое время, что и твоя авария и до сих пор не объявившаяся.

— Прежде всего, я не брала бы чужих денег. Мои компаньоны не такие, — уперлась в свое Кэт, — они солидные люди с чистыми руками, они…

— Будем надеяться, ваша темная светлость, — вздохнул Погорел, усаживаясь на скамейку возле дома и закуривая. Кэт, приподняв широкий подол своего изумительного платья, присела рядом.

— Вот и надейся, вредный гвардеец, надежда всегда подыхает последней.

— Ты сядешь за перевод из-за бугра двадцати миллионов?

— Это мои деньги.

— Корпорации, — уточнил Погорел, — которую ты со своими сообщниками и развела на кругленькую сумму. Если только жулики тебя не использовали в слепую.

— Никто меня не использовал, — возразила Кэт. — Это цена входного билета в солидный строительный бизнес. У вас же по-другому дела не ведутся, все через вась-вась…

— Через дашь-на-дашь, — поправил ее Погорел. — Хорошо, если так, в чем я очень сильно сомневаюсь. Американского адвоката к тебе не подпустили, тебя к ним тоже не выпустят, была американка и сплыла, а вместе с ней и двадцать лимонов, которые она сама же куда-то якобы и дела. Гадкие мальчики за твои делишки никакой ответственности нести не будут, откуда они знают, как ты ими распорядилась, на тряпки потратила.

— Мы тендер выиграли на строительство…