Проблема выбора - Дашевская Анна Викторовна "Martann". Страница 20

— Не так уж и много, — пожала я плечами. — Думаю, казначейство могло бы пойти на такой расход. А что, призрак очень уж зловредный?

— Ну, как сказать… — Теруань, долго сдерживавшийся, наконец захохотал, да так, что форточка распахнулась сама собой. — Представляешь, ее донимает дух покойного супруга, недовольный расходованием унаследованных вдовой средств.

— Бедняга! — искренне посочувствовала я.

— Кто именно: он или она?

— Ну… пожалуй, оба! С активными призраками я сталкивалась, обычно они невыносимо занудны. С другой стороны, знать, что ты всю жизнь копил, а теперь собранное и любовно сохраненное профуфыкивают, тоже не мед с вареньем.

Гранд-полковник ухмыльнулся и вызвал секретаря, чтобы нам подали кофе.

Уходила я через полчаса, вдоволь повеселившись над историями, рассказанными Теруанем, и поделившись, в свою очередь, несколькими недавними случаями из моей практики.

Главное же — что историю имения Мондрагон, вдовы шевалье де Куртене и информацию о сомнительном некроманте я передала в хорошие, надежные руки. Вот теперь я могу точно быть уверена, что ни Луиза, ни ее любовник ни в какой криминал не влезут, и не по глупости или неумению, а оттого, что им не дадут.

Хранитель Либер был в библиотеке.

Собственно, он всегда был именно здесь, сколько я себя помню, — стоял возле стойки, что-то негромко говоря присмиревшим студентам, просматривал корешки книг в уходящих в туманную даль шкафах, изучал за столиком какие-то пожелтевшие свитки…

Сейчас Либер увидел меня, и его желтоватое лицо сморщилось в жутковатой гримасе, которую я определила как улыбку.

— Рад новой встрече, Лавиния, — сказал он, откидывая символическую доску, отделяющую хранилище от читального зала. — Проходите. Как ваша миссия, близится к завершению?

Ну да, поручение его величества было секретным, но Либеру я могла доверять куда больше, чем любому разумному на нашей планете.

— Какое там! — махнула я рукой. — И до середины не добрались.

— И кто у вас следующий?

— Две девицы из Нормандии, художница и целительница.

— Понятно. Вы хотите подобрать какую-то литературу по живописи?

— Упаси меня Великая! — Инстинктивно я сделала рукой жест охранения. — Нет-нет, я хотела посоветоваться. Не знаете ли вы кого-нибудь из старых богов, кого сопровождает сова?

— Сова? — переспросил хранитель. — А какая именно, не скажете?

Тут задумалась уже я. В первый раз мы увидели птицу ночью в развалинах монастыря. Если бы она была темной, даже силуэт был бы неразличим, так что светлая, если не белая. Второй раз — вчера, вернее, сегодня в предрассветных сумерках…

— Белая, — уверенно ответила я. — И большая, размах крыльев метра полтора.

— Интересно… — Желтые глаза заблестели. — У вас есть время подождать, госпожа Редфилд, или вы заглянете попозже?

Время, которое хранитель попросил на поиски, я провела в канцелярии коллежа Сорбонны. Решила, что, раз у нас две девушки из списка здесь учатся, нужно хотя бы их досье посмотреть. А еще лучше — скопировать и сравнить с информацией, полученной от коллег из Службы магбезонасности.

Возможно, кого-нибудь удивит то обстоятельство, что на семьи всех гипотетических невест существовали досье. На мой взгляд, это разумный подход. Конечно, я пристрастна, но не один раз при расследовании серьезных преступлений, совершенных с помощью магии, найти преступников помогала мне заранее полученная информация. Именно она правит миром, а вовсе не боги и не короли.

Либер повел рукой в белой перчатке, приглашая меня сесть в кресло, сам устроился напротив и выложил на столик толстую книгу и три небольших брошюры.

— Итак, дорогая госпожа Редфилд… Первая мысль, которая возникает у любого в ответ на ваш вопрос, — Афина Паллада. Как вы помните, ее птица именно сова.

Я кивнула. Что-то царапало память, но пока на поверхность не всплывало. Хранитель библиотеки продолжил:

— Но тут есть одна деталь, которая сводит на нет тщательно выстроенную конструкцию. Богиню часто изображали с небольшой птицей на плече, и это всегда была даже и не вполне сова, а ее родственник, домовый сычик. Так что метровый размах крыльев исключается. — Он отложил в сторону одну из брошюр и потянулся за книгой. — Далее. Традиционно сова считается спутником великого Мерлина.

— Какая? Тоже сычик?

— Достоверно это неизвестно, но я склонен предполагать, что это коулвидская сова, та самая, к которой Гвррир отправился с вопросом о местонахождении похищенного Мабона.

Как ни плохо знала я кельтские легенды, но эту почему-то помнила.

— Там была сова столь большая, что под ее тяжестью гнулась ветвь дуба, не так ли?

— Да, верно.

— Тогда тоже не получается, теперь птица чересчур велика.

— Согласен. Варианты богов, которым молились майя или тлинкиты, рассматриваются? Богиня дождя Теотиуакан?

— Мм… Наверное, нет. Далеко, давно… Да и через океан магические существа плохо перебираются.

— Тогда последнее, что могу предложить, — норны. Сестры судьбы, живущие у корней Иггдрасиля.

— Нордхеймские легенды? «Младшая Эдда» и прочее?

— Именно. — Хранитель кивнул и раскрыл передо мной последнюю из брошюр как раз на развороте, где я увидела гравюру: огромное дерево, его узловатые корни, выходящие из земли выше человеческого роста. И три женщины: старуха, средних лет и молоденькая девушка. Рядом с девушкой — большая белая птица. — Похожа?

— Ну не то чтобы я отличала одну сову от другой… Да, похожа.

— Норна Скульд, изображаемая юной девой, не символизирует будущее в понятии неизбежности. Это именно «возможное будущее», то есть один из его вариантов, который может и не произойти, если не будут совершены определенные действия.

— То есть проблема выбора?

— Именно так.

Надо будет завтра рассказать студентам об этом. Интересно, сколько им понадобится времени, чтобы сообразить, какое отношение к нашему заданию имеет написанная девятьсот лет назад скальдическая сага и ее персонажи?

У меня оставалась еще одна запланированная встреча, вот только я не была уверена, что она состоится. И дело вовсе не в необязательности другой стороны, просто никакой предварительной договоренности у нас не было. Я просто знала, что каждый день вне зависимости от погоды, природы и окружающих событий Гарланкер отправлялся обедать в кабачок «Третья склянка». Он приходил туда ровно в половине второго, садился за свой любимый столик под прикрепленным к стене штурвалом, заказывал в холодную погоду луковый суп и пол-литра красного вина, а в жару — камбалу и белое вино.

Ну, во всяком случае, последние семьдесят два года, а именно столько мы были знакомы с Фенгари Гарланкером, этот неизменный ритуал им соблюдался всего лишь с двумя отступлениями. В первый раз Фенгари пропустил несколько обедов в «Третьей склянке» по моей просьбе, как раз, когда мы познакомились. Во второй — он на неделю уезжал в Подгорное королевство на похороны верховного правителя гномов и выборы нового.

Ибо Гарланкер был гномом, почтенным мастером из хорошего рода, столь хорошего, что его присутствие на похоронах и участие в выборах было необходимо. Как и положено порядочному гному из, повторяю, очень хорошего рода, он стал ювелиром и достиг в этой области немалых высот. Ну, например, малую корону для короля Спаньи делал именно Фенгари.

А когда почтенному мастеру стукнуло девяносто, он вдруг понял, что размеренная жизнь добропорядочного гнома ему надоела донельзя. Отдал мастерскую племяннику, попрощался с прочей родней и уехал в Лютецию. Здесь купил верхний этаж одного из домов на улице Шапталь прямо напротив художественной галереи, устроил там мастерскую и… стал рисовать.

Можете не говорить мне, что гномы художниками не бывают, — ювелирами, горнодобытчиками, банкирами, финансистами сколько угодно, а художниками нет, поскольку не дан им талант придумывать что-то свое. Только перенимать и улучшать. Оказывается, и живописцами сыны подгорного народа становятся. Просто крайне редко.