Проблема выбора - Дашевская Анна Викторовна "Martann". Страница 37

— Думаешь, будут?

— Конечно! Иначе какой был бы смысл трудиться, устраивать провокации в провинциальных семействах, если столичные кандидатки останутся в игре?

— Посмотрим, — оборвала я их. — Идем в зал, вы садитесь сзади и смотрите внимательно. А я отправлюсь поближе к сцене.

Оказалось, что сегодня дипломы вручались лишь двадцати выпускникам, лучшим по итогам этого года. Интересно, и обе интересующие нас девы попали в этот список… Хотя, с другой стороны, все-таки выбирают-то королеву, а не консьержку, так что их успех закономерен.

Пройдя вперед, я заметила среди публики нескольких знакомых профессоров — впрочем, это и неудивительно, все-таки академия, в которой я имею честь преподавать уже вторую сотню лет, является частью коллежа Сорбонны. Самостоятельной, но частью.

— Госпожа Редфилд! — окликнул меня сидящий с краю в третьем ряду обладатель роскошной рыжей бороды, профессор кафедры теоретической механики Клацровис. — У меня тут как раз местечко свободное есть, составите компанию?

— С удовольствием, спасибо! — Я уселась рядом с гномом и спросила: — Кто-то из ваших учеников вошел в двадцатку?

— Ха! — гордо ответил он. — Не кто-то, а целых шестеро! Трое с дирижаблестроения, один судебный медик, архитектор и электрик.

— А зачем судебному медику понадобилась теоретическая механика? — искренне удивилась я.

— Вот у него и спросите сами, вы же почти коллеги! — весело ответил он. — Я вас познакомлю. О, вот, кстати, одна из моих девочек — архитектор Мелани.

Через полтора часа, дружески распрощавшись с Клацровисом, я догнала неторопливо бредущих по центральной аллее молодых людей и спросила:

— Ну, что скажете? Какие-то полезные наблюдения есть?

— Есть, — ответила Валери. — И, честно говоря, нам они совсем не понравились.

— Тогда я предлагаю сесть вон там, в кафе, и за чашкой кофе вы мне все и расскажете.

Кофе, пирожное, закатные лучи на листьях липы над столиком маленького кафе, плеск Сены где-то совсем рядом… Романтическая обстановка, а двое влюбленных со строгими лицами рассказывают мне о том, что они успели подслушать из разговоров вокруг за полтора часа официальной церемонии.

— У нас за спиной сидели две подружки Софии Монфор, — сказала Валери. — Одна из той же группы, вторая с детства с ней водится. Так вот, где-то с месяц назад, незадолго до защиты диплома, София вдруг стала, как эта подруга выразилась, «сбоить». Начала опаздывать, забывать что-то сделать или делать плохо. Вплоть до того, что интервью у режиссера музыкального театра, которое должно было прилагаться к диплому в качестве практической части, она не смогла взять.

— Как это?

— Он отказался его давать. Сказал, что не желает тратить время и силы на общение с непрофессионалами.

— Сдается мне, что с такими подругами и врагов никаких не надо, — мрачно прокомментировал этот рассказ Анри.

— Интересно… Значит, месяц назад у нее случились какие-то серьезные неприятности. О чем это нам говорит?

— О том, что загадочный недоброжелатель и здесь мог отметиться?

— Вот именно. А мог и не отметиться! — Я допила кофе и подозвала официанта, чтобы расплатиться. — А может быть, господин Монфор вдруг взял и проиграл в карты ее приданое, отчего девушка и расстроилась. Что еще говорили заклятые подруги?

— Из существенного — слегка перемыли ей косточки из-за того, что София отказала трем претендентам на ее руку, хотя никого на примете у нее нет. Или она это тщательно скрывает.

— Если это две лучшие подруги, то они должны были бы знать… Хорошо! — Я встала, оставив на столе три дуката. — Попробую выяснить, что происходило в благородном семействе Монфор месяц назад, вдруг да что-то куда-то просочилось?

— Госпожа профессор, а как быть со второй девушкой, с Мелани? — спросил Анри.

— А о ней мне много рассказал ее преподаватель по теоретической механике, и я уже знаю, что Мелани де Буалье остается в списке.

Ну в самом деле, почему бы нет? Милейший Клацровис, наблюдательный и хитрый, как все гномы, догадался, что меня интересует информация именно об этой его ученице, и, не задавая вопросов, самым лучшим образом ее охарактеризовал. Умница, с характером, знает себе цену и умеет работать; что она хороша собой, я увидела, ну а есть ли у девушки какое-то серьезное увлечение, мы узнаем. До скачек еще есть время.

Конечно, ничего о каких-либо неприятностях в семействе де Буалье гном не знал, но, задавая ему более или менее наводящие вопросы, я поняла, что Мелани в последние два месяца вела себя ровно и нервничала только, вполне естественно, перед защитой.

— Да, совсем забыла! — остановила я молодых людей, уже со мной попрощавшихся. — Через четыре дня будет бал в Опере, там мы с вами посмотрим на последних двух претенденток. Так что готовьтесь!

И, выпустив эту парфянскую стрелу, я удалилась.

Ну что же, к балу мне готовиться не надо. Я вполне могу надеть старое платье — надо только сказать горничной, чтобы его почистили и отгладили, — и провести время среди пожилых сплетниц. Они вообще очень полезны в расследованиях, а уж если направлять поток слухов в нужную сторону, так цены им нет! А раз подготовка на повестке дня не стоит, можно заняться тем, что я всегда не очень-то любила. А именно — аналитикой.

Достав из сейфа, я разложила на моем письменном столе десять папок с досье на возможных невест и список с моими пометками. Пока что никаких значков не стояло лишь возле последних двух имен — Камиллы де ла Виньо и Луизы Эжени Орелье. Ну, естественно, я их пока не видела и даже досье не читала, чтобы не отвлекаться от начала списка.

Итак…

Мари-Адельфина л’Этан Сарсена, дочь барона. Вычеркиваем. Хорошая девушка, но дядюшка-дезертир никак не годится в родственники королю.

Франсуаза Скавуа де Рикар, дочь покойного графа де Рикара. Сирена. Не уверена, что это подходящий талант для королевы, с другой стороны, ментально воздействовать на его величество невозможно, от этого он защищен. Оставляем.

Маддалена де Куртене. Некромантка плюс в анамнезе очень сомнительная мамаша. Вычеркиваем.

Лилиана Ролон. Художница, дочь Адальберта Ролона и правнучка очень активной Старой Мадам. Вот не уверена я, что у девушки нет никакой сердечной привязанности, это надо еще будет проверить.

Симона, дочь графа ла Мезьера. Целительница. Оставляем.

Адалаис, дочь шевалье Жильбера д’Альбона. Обладательница редкого дара «вуали спокойствия». Тетку мы вроде нейтрализовали, мамашу укротили, отец вменяемый. Оставляем.

Мелани, дочь барона Кристофа де Буалье. Архитектор, слабый маг земли. Пока небольшой знак вопроса, надо изучить материалы по семье, мало ли что?

София-Шарлотта, дочь виконта де Монфора. Журналистка. Большой знак вопроса.

Камилла де Виньо, дочь герцога де Немура.

Луиза Эжени, дочь барона Орелье.

Так, минуточку! Я вернулась к предпоследнему имени: дочь герцога де Немура. Двоюродного племянника короля. Сильного мага. Еще раз — племянник короля.

Предположим, Камилла становится королевой. Если после рождения ребенка Луи XI умрет… Ну, вообще-то, у него есть не один наследник, у него трое сыновей. Но ведь всякое бывает — эпидемия, несвежая рыба на ужин, стрела в спину или бешеный волк на охоте… Да, Луи сильный маг, и его сыновья, когда их резерв полностью разовьется, будут не слабее. Но я-то хорошо знаю, что любого мага можно ударить со спины кирпичом по голове, и ни один щит в этом случае не поможет.

И известно это не только мне.

Король умирает, принц Леопольд и его братья выводятся из игры, тогда коронуют этого гипотетического ребенка, и Камилла станет регентшей. А ее отец получит в руки всю полноту власти в стране.

Домыслы, скажут мне.

Домыслы? Возможно. Но лучше заранее убедиться, что не сиятельный герцог старался вывести из числа возможных невест как можно больше девушек, а просто звезды так сошлись. Только если это действительно так, я… готова съесть собственный ботинок!