Кровный враг (ЛП) - Кокс Грег. Страница 47

Он нашел рабочую масляную лампу среди захваченной добычи и зажег фитиль, перед тем как войти под деревянные опоры у входа в шахту. С мечом в руке, он вошел в темноту. Ствол шахты опускался в гору под крутым склоном, и он быстро покинул последний проблеск солнечного света позади. Деревянные колонны поддерживали потолок из промокшего известняка, который был слишком низок для Луциана. Бесконечные процессии нагруженных рудой телег вырезали глубокие борозды в скалистом полутуннеле. Воздух был душным и пыльным, так что Луциан на мгновение остановился, чтобы привязать тряпку к своему рту и носу, чтобы избежать вдыхания любых летающих частиц серебра.

Температура резко поднималась, чем глубже он спускался, и Луциан вскоре весь пропитался потом. Пот капал на глаза, но он не мог вытереть его, не опуская ни меча, ни лампы. Грунтовые воды просачивались из пористых скальных стен, объясняя необходимость шахтёров в таком количестве вёдер. Солоновато пахнущая жидкостью стекала на пол шахты, что делало его более скользкой, чем Луциан хотел бы. Ядовитые подземных пары попадали в нос и лёгкие даже через тряпку, наряду с запахом бесчисленного количества потных человеческих тел. Крысы поспешили прочь от Луциана в узкие боковые проходы и дренажные туннели. Их глаза— бусинки сверкали в свете лампы.

«Спасибо судьбе вампиры никогда не заставляли нас, ликанов трудится в этих адских ямах», — подумал он, в первый раз увидев первый положительный момент в их наследственном отвращении к серебру, — «Как эти несчастные смертные переносят такие адские условия?»

Сначала серебра было немного, и с этим можно было мириться — верхняя часть шахты была уже лишена ядовитого металла. Но чем дальше он спускался вглубь, тем чаще стал замечать толстые жилы невыработанного серебра вокруг себя, проходящие через облупленную и точёную скалу. Черная и голубовато— серая руда, иногда с оттенком зеленого, пронизывала стены, пол и потолок, лишь изредка показывая намёк на металлически блеск серебра. Кварцевые кристаллы сверкали как алмазы на фоне унылой чёрной руды, наряду с яркими пятнами железа и меди.

Среди такого количества серебра Луциану явно было не по себе. Он осторожно продвигался по центру туннеля, делая все возможное, чтобы избежать контакта со стенами. Он подозревал, что если бы не толстые кожаные подошвы его сапог, то спуск по стволу шахты был бы сродни хождению по горячим углям.

«Разве я сумасшедший, чтобы так рисковать?» — спросил он себя, — «Возможно, это было не самым моим мудрым решением».

Он был почти готов отказаться от своих первоначальных намерений, как вдруг он услышал глухие звуки тихих человеческих голосов прямо впереди. Вглядываясь в свет своей лампы, он увидел мерцающее сияние на дне шахты.

Он ускорил шаг и наконец, вышел на самый глубокий уровень шахты, около ста футов под горой. Здесь узкий ствол шахты расширялся до кавернозной штольни, выдолбленный напряжёнными усилиями шахтёров. Деревянные столбы поддерживали потолок. Масляные лампы стояли на скалистых выступах, бросая тени на влажные каменные стены, а также на большую железную телегу, наполовину заполненную недавно добытой рудой. Заготовки для костра – хворост, лучина для растопки и остальное — были свалены возле одной из стен пещеры, приготовленные для установки пламени, чтобы ослабить особенно неподатливую рудную жилу. После этого нагретую после огня стену обольют холодной водой, что приведет к тому, что твёрдая скала потрескается и раскрошится.

Луциан заметил оставшихся шахтеров. По меньшей мере два десятка мужчин притаились в дальнем конце помещения, сжимая свои кирки и лопаты для обороны. Привыкшие трудится в очистительной жаре шахт, мужчины носили только льняные штаны, обрезанные да середины бедра. Их потная плоть была бледной от отсутствия солнечного света, так что они были почти похожи на вампиров, которые их наняли. Каменная пыль оседала на их лица и тела, скрывая их отличительные черты. Они настороженно смотрели, как Луциан вошёл в штольню. Немецкие проклятия и восклицания встретили его приход.

«Приветствую», — сказал он, пока у них не сдали нервы, и они не напали на него. Его голос был слегка приглушён тряпкой закрывающей рот. «Меня зовут Луциан, и это шахта теперь принадлежит мне. Чтобы вам не захотелось обратить свои кирки и молоты против меня, позвольте мне сообщить вам, что мои силы сейчас контролируют единственный выход из этой ямы. Если вы сейчас же не сдадитесь, никто из вас никогда больше не увидит дневной свет».

Он сделал паузу, позволяя своим словам осесть в их головах. Их поражённые выражения лиц были по— настоящему несчастными, и Луциан испытал момент жалости к несчастным людям, хотя и знал, что, как смертные, они бы с радостью приговорили каждого ликана и вампира к смерти, если бы могли. «Они должны быть благодарны, что я даю им возможность служить нам», — подумал он, — «Если бы ликаны сами могли добывать серебро для нашей казны, то не было бы вообще никакой необходимости в этих смертных».

Его глаза изучали их грязные лица, ища некий ключ к разгадке их намерений. Как ни странно, многие из них нервно поглядывали вверх. Луциан, наконец, тоже посмотрел как раз вовремя, чтобы увидеть разъяренного мужчину вампира быстро нёсшегося к нему с потолка!

Одетый в черный закопченный дуплет и рейтузы, кровопийца пересек крышу шахты, как большой черный паук. Лазурные глаза уставились на Луциана, вампир понял, что ликан обнаружил его. Громко зашипев, он бросился на Луциана, который нырнул в сторону, чтобы избежать стремительно падающего вампира.

«Проклятье!» — ругал он себя, понимая, как многому ему ещё нужно научиться, как воину и командиру. Я должен был догадаться, что возможно вампир— надзиратель скрывается в этих тусклых глубинах!

Вампир ловко приземлился на ноги всего в нескольких метрах от Луциана, который теперь узнал в нем Золтана, мёртвого дворянина, который иногда посещал замок Корвинуса. Его темно— коричневые волосы были убраны с лица и связаны в узел у основания шеи. Отпущенные коричневые усы обрамляли рот, полный клыков цвета слоновой кости. Злобные голубые глаза светились в темноте.

«Так, так, ликан в серебряной шахте». В отличие от своей человеческой рабочей команды, на хладнокровного вампира казалось, не влияла жара подземной комнаты. На его мелово— белом лбу не было ни капли пота. «Теперь я видел все!»

«Времена меняются», — сообщил ему Луциан, размахивая окровавленным мечом. Он хотел измениться, но без полной луны, чтобы пробудить своего внутреннего волка, но оказался в ловушке своего человеческого обличия. «Твои дни сочтены».

«Я так не думаю», — ответил Золтан. Без предупреждения он погрузил свои когти в наполовину заполненную телегу и схватил тяжелый кусок необработанной руды. Вампир со сверхъестественной силой швырнул его в Луциана.

Снаряд врезался в живот ликана, сбивая ему дыхание. Он согнулся от боли. Его лампа вылетела из рук, создавая огненную дугу, которая разбилась о скалистый пол всего в нескольких футах от сложенной растопки. Горящее масло распространялось через трещины и щели вдоль нижней части выдолбленных сводов штольни.

Стиснув зубы от боли и тошноты, Луциан кинулся на Золтана с обнаженным мечом в отчаянной попытке отогнать вампира от телеги с рудой. Но Золтан уклонился от удара мечом и схватил другую руку Луциана, используя ее, чтобы ткнуть его лицом в стену. Толчок потряc Луциана, особенно когда серебро, вкрапленное в скалу, ошпарило его кожу.

Воспользовавшись титанической схваткой между вампиром и ликаном, напуганные шахтёры как безумные побежали к выходу. Покинув просторную штольню, где разгоралась дуэль бессмертных, они быстро бежали вверх по наклонённому стволу шахты.

«Ты никогда не должен был спускаться сюда, ликан!» — прошипел Золтан, подойдя сзади к Луциану и скрутив руку с мечом за спиной, пока клинок не выпал из его рук. Луциан пытался предотвратить столкновение своего лица с ядовитым серебром, но Золтан безжалостно придавил профиль Луциана к широкой жиле сине— серой руды. Пар поднялся к потолку, и вся левая сторона лица Луциана покрылась волдырями и ожогами.