Свобода или смерть! (СИ) - Седых В. И.. Страница 11

— Ты потащишь бурдюк с водой, — наказал языкастого туриста злой старик.

— Воду я понесу— я крепче, — добровольно взгромоздил тяжёлый рюкзак на плечи Хромой.

— Вот, не зря я за доброго человека хлопотал, — радостно заулыбался Жук, заботливо поправил рюкзак на добровольце и взял тюк с мануфактурой, тот, что полегче.

Файл в перепалку не вмешивался, взвалил на плечо узел с остатками имущества и занял место в середине цепочки. Зачем тащить рулон ткани от балдахина, пустые мешки и чужие обноски он точно не знал, но опыту бывалого зэка доверял безоговорочно.

Странник двинулся вдоль каменной гряды, высвистывая из колдовской свистульки замысловатую трель. Осыпающиеся камешки захрустели под ногами двинувшегося в след каравана. Чёрная стена отгородила ползоны с лева, а справа— злобно ухала Дикая Земля. Зелёные осторожно переставляли ноги, спотыкаясь через шаг, и ориентировались лишь на серую робу Странника. Дед не зажигал магических светлячков, но с верной дороги не сбивался, безошибочно отыскивая удобный путь в ночном мраке.

Безжалостный старик тащил за собой по камням усталых путников до самого рассвета. Зелёные все пальцы на ногах сбили и изрядно поободрали самодельные портянки, прежде чем поводырь разрешил слепцам остановиться. Уж и небо на востоке посветлело.

— Впереди ручей, — шёпотом известил Странник. — Днёвку удобно в расщелине устроить. Однако голодными спать мы не ляжем. Рядом знатная дичь бродит, крупненькая.

— Почём знаешь? — устало утирая пот, засомневался недовольный жизнью и проводником Жук.

— А ты, зелёный, один шажок вперёд сделай, — коварно поманил дедуся.

Жук настолько вымотался за полуночный переход, что не учуял подвоха и тупо шагнул, а лишь потом опомнился.

— Это во что я вляпался? — Жук брезгливо фыркнул, приподняв обмотанную изодранной робой грязную ногу. — Как же мерзко воняет!

— Не шуми зря, сними портянку и заверни в неё кучку, — грозно скомандовал Странник.

— Я дерьмо на завтрак жрать отказываюсь!

— Будешь и дальше так орать, то хозяин вонючих экскрементов сам тебя схарчит. Варан где — то рядом бродит.

— Сзади, по нашим следам, какая — то крупная ящерица уже давно крадётся, — оглянулась в сереющий мрак Немезида. — Только колдовской свистули боится, не приближается.

— Хромой, возьми у Файла поклажу, а копьё отдай, — распорядился опытный охотовед и, ухмыльнувшись в бороду, язвительно уколол вегетарианца — Сопливым интеллигентишкам на настоящей охоте не место. Лезьте с Жуком по тропке на скалу, вон за нависающий валун, прикиньтесь ветошью и не отсвечивайте, пока Файл с Немезидой зверюгу будут валить. Засаду лучше у ручья устроить, а я отойду чуть назад и свистом погоню дичь вдоль гряды.

Хромой злобно засопел, но выполнил команду. В сумерках друзья не заметили, как побагровела от неслыханного оскорбления «бандитская морда»— жестокого разбойника ещё никто не обзывал «интеллигентом».

— Судя по какашкам, этот самый варан— большой засранец, — взвесив в руке увесистый узелок, авторитетно изрёк Жук. Он не испытывал душевных мук от унизительной роли интеллигенции— Жук обладал очень гибкой моральной стойкостью— и всегда был готов геройствовать… в тылу.

Удобно усевшись за большим каменюкой, на высокой горке, аферист довольно расслабил натруженные ножки. Хромой тоже скинул с плеч тяжёлый рюкзак и выглянул за край укрытия. Долго ничего не происходило. Наконец, со стороны, откуда они пришли, раздался противный свист— злой старикашка гнал невинное животное на притаившихся охотников.

Однако у старика что — то пошло не по плану: хитрый варан не побежал к ручью, а вынырнул из тающего сумрака и показался на горной тропке. Длинное гибкое тело, ловко перебирая когтистыми лапами, полезло прямо на спрятавшихся зелёных. Может, хвостатый гад вонючее дерьмо в узелке Жука почуял, а может, привык от опасности в камнях прятаться. Это только Странник мог объяснить— потом.

— Полундра, братан! — толкнул в плечо расслабившегося другана Хромой и встал в полный рост, перегородив тропу. Убегать от проворного монстра бесполезно— придётся драться за жизнь!

Жук на четвереньках шустро заполз повыше на валун и, свесившись, взглянул вниз.

Трёхметровая зубастая ящерица, нагло высовывая из слюнявой пасти длинный раздвоенный язык, неумолимо наползала на, почти безоружных, дружков.

Жук внезапно осознал, что нервно сжимает в руке узелок с сухим дерьмецом, а боевой кистень остался внизу, рядом с поклажкой. Спускаться назад за оружием очень не хотелось.

— Давай ко мне, Хромой! — обернувшись к товарищу по несчастью, дрожащей рукой поманил Жук. — Авось, «божья тварь» мимо проскочит.

Жук, как заворожённый, наблюдал медленное, но неумолимое, продвижение вестника смерти. То, что в зоне все умирают понарошку, он сейчас забыл.

— Не проскочит, — стиснув зубы, прорычал Хромой, прочитав в горящих злобой глазах хищной рептилии смертный приговор.

Хромой вытянул вперёд ладони с растопыренными пальцами и тоже оскалился.

Дикий ящер вперил взгляд в безрассудного чудака и, раздувая ноздри, упрямо полез вверх по тропе. По — змеиному гибкое тело ползло медленно, будто встречая ощутимое физическое сопротивление плотного воздуха. Но бушевавшая внутри животная ярость сжигала ментальный напор горе — заклинателя. Смерть, шаг за шагом, приближалась.

Неожиданно из прорехи в рубахе Хромого высунулась змееподобная голова Мерзавчика и храбро зашипела на злого собрата.

Оскаленная пасть варана замерла в шаге от груди Хромого.

Растопыренные пальцы которого почти соприкасались с нервно метавшимся раздвоенным языком хищной ящерицы. Появление Мерзавчика, словно вдохнуло в заклинателя дополнительно силы.

Варан уже напружинил короткие лапки для смертоносного прыжка, но мышцы сковала неведомая сила, загипнотизированный мозг не смог подать последнюю команду машине смерти.

Хромой и варан превратились в скульптурную композицию из окаменевшей плоти. Даже Мерзавчик, раскрыв пасть, не шевелился.

Жук не мог вынести нервного напряжения и, скатившись на попке вниз, подхватил разбойничий кистень, прыгнул к «замороженному» варану и, со всей дури, оглоушил ящерицу каменюкой по темечку.

То ли дури у афериста было много, то ли ящерка оказалась на голову слабой. Но кистень с хрустом проломил основание черепа— гадина протянула лапки в стороны, так и не прыгнув. Лишь хвостом пару раз нервно дёрнула и затихла.

— Смерти нет! — наконец раскупорил стиснутую страхом глотку Жук и выронил кистень из дрожащей руки. Коленки у афериста тоже заметно вибрировали.

— Смерти нет… — выдохнул Хромой, устало опустившись на каменную осыпь, пальцы на руках нервно трепетали, словно после непосильной переноски тяжести.

Два копья одновременно, хотя и запоздало, вонзились в спину дохлой рептилии. По склону, натужно пыхтя, взобрались Файл с Немезидой.

Странник даже не удосужился посетить ристалище. Остался у начала тропы, поджидая, когда притащат его охотничий трофей. Старик выглядел очень довольным собой. А у Хромого, тащившего вниз по камням «божью тварь» за хвост, не осталось сил плюнуть в наглую морду жестокого учителя.

Однако, после урока, от жареного мясца вегетарианец больше никогда не отказывался. Может, боялся, что опять интеллигентом обзовут? А может, на практике прочувствовал разницу между «божьими тварями»— хищников укрощать оказалось куда труднее.

Рассвет отряд встретил в маленьком ущелье, на берегу горного ручейка. Изодранные «портянки» и сухие веточки кустарника помогли приготовить скромный завтрак из требухи наспех разделанного варана. Но для основательной заготовки припасов, требовалось горючего материала побольше. Зелёные готовить ящериц на костре не умели, поэтому Жука с Хромым послали собирать дрова: ломать кустарник вдоль ручья, только наказали сразу обдирать листья, чтоб дыма не было. А Файла рекрутировала в мясники опытная повариха. Немезида тоже взялась за «дубление шкур интеллигентов»— уж слишком изнеженными казались бывалым зэкам дикзелы.