Легенда о проклятии (СИ) - Ежевика Катерина. Страница 35

— Но куда они по вашему могли деться? Неубиваемые все еще в своей долине сидят! — продолжал орать Председатель.

— Следов нет, они же ведьмы, уж следы заметать умеют. В ближайших городах их тоже нет. Лес насколько смогли, прочесали. Но ведьмы ловушки оставили. Почти все оказались в разной степени травмированными. Некоторые едва ноги унесли.

— Я велел тебе притащить ведьм сюда к нам, а ты мне "следов нет"! — орал еще больше краснея и обрызгивая ближайших соратников гневной слюной, окончательно взбесившийся старик. — Мне нет дела до наемников, мне нужны ведьмы!

О да, он уже все распланировал. Самых страшных и старых показательно казнят прилюдно за черное колдовство. Остальных они в рабыни разберут, он первый самых сочных и молодых себе выберет. Извращенные мысли, взращенные вседозволенностью, так и крутились в его голове, на лице при этом играла гаденькая ухмылочка.

— Ведьм кто-то предупредил. Но скорее они сами почувствовали опасность и ушли, на то им и сила. — все так же спокойно отвечал наемник, стоя неподвижно и глядя мимо неприятного человека.

— Найти их и доставить мне! — орал и стучал кулаками по столу. — Через неделю все до единой ведьмы должны быть здесь! Ты и так потратил слишком много времени! — лицо старика пошло пятнами, он совсем не сдерживал себя. Никогда еще со своими "друзьями" он не вел себя так. Во всей красе дурной нрав могли наблюдать только прислуга и прочие недостойные.

Старик схватил изящную кружку с отваром и одним глотком хотел выпить все содержимое, но, глотнув, вдруг побагровел, схватился за грудь и осел на пол, закатив глаза. Некрасивое зрелище.

В зале никто не пошевелился, не вскочил, чтобы оказать помощь, или позвать кого-то кто мог бы оказать эту самую помощь. Наемник, все так же спокойно стоял и смотрел в никуда. Двигалась только лужица отвара, растекаясь по светлому гладкому полу от осколков кружки.

Долина Проклятых, тот же день.

Юные девы оказались настолько впечатлены жизнью воинов, что щедро делились с ними благодатью своих сердец. Открытых миру и любви. И когда в долину вошли остальные ведьмы, старшие, полностью вошедшие в силу ведьмы почувствовали светлую энергию счастья разлитую вокруг.

— Здесь каждый желающий найдет свою любовь, счастье, верность и удачу в делах, даже если его желание запрятано очень-очень глубоко. — медленно и задумчиво произнесла старая ведьма и усмехнулась — Наши девочки постарались, видимо воины действительно тепло их встретили и смогли расположить к себе. Но это и не удивительно юные сердца наивны и способны на бескорыстную любовь. Эти старые проклятые вояки все правильно рассчитали.

Юрий.

Вечером старая ведьма почувствовала боль, сильную, душевную. Ее щедро разливал вокруг Юрий, стоя с каменным лицом у гроба своего отца. Инокентий, так его когда-то звали. Отец, казался уснувшим, на устах застыла вечным сном легкая улыбка. Кругом благоухали свежие цветы. Сын же был сильно исхудавшим и так бледен, что хоть рядышком клади. Вся долина пришла проститься со стариком и новоприбывших ведьм тоже проводили сюда, на большую поляну рядом с общим домом.

Марий приготовил кристалл для переноса гроба в поместье Юрия, именно там попросил похоронить себя старый воин. Девочки, прониклись любовью к воинам долины, они все были знакомы с отцом Юрия и скорбели, некоторые, особо чувствительные даже плакали и желали его душе покоя и счастья там, где он мечтал встретиться с женой.

Еще накануне, отец Юрия закончив очередную свою работу, затребовал от сына баню истопить. Юрий удивился, ведь обычно его не оторвать от работы, но просьбу выполнил, быстро протопил баню.

И с утра отец повел себя странно. Долго не вставал. И от еды отказался, сказал, что наелся за всю жизнь, не хочет больше. И улыбался как блаженный. Юрий уж думал позвать кого, но тут этот звон. Он прислушался и почти сразу его посетила догадка, что проклятие спало. А еще было ощущение, что он будто пудовый груз с плеч уронил. Он посмотрел на отца, а тот счастливо улыбался глядя сыну в глаза. И только спустя долгое мгновение, Юрий наблюдал, как из родных глаз уходит жизнь. Он долго так сидел, не в силах пошевелиться, не в силах принять. По щекам Юрия сами собой бежали горячие, соленые слезы, но мужчина этого даже не замечал. Спустя время, он провел рукой по лицу отца, прикрывая ему веки, прощаясь с ним. В эту минуту, он прощался и с собой, со своей прошлой жизнью. Теперь он сможет осуществить свое желание и уйти от этого места подальше. И он постарается всю свою боль оставить здесь и больше никогда сюда не возвращаться. Наконец, он стал обычным человеком и сможет умереть как простой смертный.

Последние три месяца превратились тяжкое испытание. Рыжая ведьма проникла в его голову и он почти все время думал о ней. Частенько наблюдал, не будучи замеченным, но все чаще уходил подальше от этой ведьмы.

Вырвать сердце, вырвать душу и уйти. Оставить прошлое в прошлом.

Ненависть к ведьмам перевесила даже любовь. Да и любовь эта какая-то неправильная, болезненная, больная. Уж лучше простая женщина, чем самая красивая из ведьм. Пусть без любви, но и без боли. Он устал от боли, от метаний, от ведьм, от долины, ото всего. Пора. Краешком сознания мужчина понимал, что убегает от самого себя, но ему жизненно необходимы перемены.

Солнце догорало последними лучами. Дорий отпустил без лишних слов. Он очень переживал за Юрия, видел как тому плохо. И сейчас провожал взглядом уходящую высокую фигуру с прямой спиной и с огромной кровоточащей дырой в сердце.

Увидела воина шедшего к внешнему порталу и Жанелия. Ее сердечко тоже плакало. Но ее грусть была светлой и теплой, боль уже ушла. Теперь ведьма желала этому воину найти свой угол, где ему будет покойно. Где он сможет найти гармонию в своей мятущейся душе.

Юрий уже делал последний шаг в открывшийся портал, но вдруг оглянулся. Их взгляды встретились. Это мгновение растянулось для Жанелии на долгие часы. Ее сердечко екнуло, столько боли нес в себе воин. Но он сам призвал эту боль к себе. Жанелии было не понятно для чего он так концентрируется на страдании, позволяет ей прорастать корнями. И как же ей хотелось облегчить его мучения, показать, что мир не так плох и в нем есть много прекрасного. Тогда она в отчаянии кинула, в уже отвернувшегося и почти скрывшегося в портале воина, проклятие, самое светлое проклятие в любимого ею человека. Она всем сердцем пожелала ему быть счастливым. Беззвучно крикнула и буквально впечатала свое проклятие в гордую спину. Воин будто что-то почувствовал, пошатнулся, замер на миг, но так и не обернувшись скрылся в портальной дымке.

Жанелия смогла простить его холод. Но не смогла понять. Она догадывалась, что Юрий тоже полюбил ее, еще тогда два месяца назад. Когда он встретил ее в лесу, долго смотрел в ее глаза, а потом поцеловал. Страстно, чувственно, но с четко ощущаемой горечью, будто в первый и последний раз. Поцелуй был долгий, вечный, сладко-горький, руки воина с силой прижимали ведьму к твердому телу и с силой проходились по-девичьим изгибам. Жанелия млела и таяла, сердечко быстро билось. А потом он отстранился:

— Прости, ведьма. Я люблю тебя, но быть с тобой не могу. Я ненавижу тебя и себя тоже. Больше мы не увидимся. Отпускаю тебя.

Воин говорил быстро, смотрел мимо ее лица, куда-то в сторону. А потом также быстро покинул ошарашенную девушку.

Жанелия была так обескуражена поведением любимого, что не смогла сразу отреагировать. Зато потом она разозлилась, кричала вслед обидные слова, ночью плакала в подушку. А на утро решила, что не стоит он ее слез.

Больше Жанелия не плакала и старалась не думать о Юрие. Даже ежедневные вкусные подарки перестали появляться. Было тяжело, девушка отвлекала себя работой и постоянной компанией других ведьм. За ней ухаживали и другие воины, но сердце, глупое ведьминское сердце продолжала любить не того. Постепенно ее отпускала обида и в конце концов эмоциональная, но незлобивая ведьмочка смогла простить воина. Любовь еще жила в ее сердце, но больше не приносила боли, только светлую грусть. Ведьма решила отпустить воина, как он ее.