Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия. Страница 58

Они сидели в допросной, за серо-белым столом.

Возле правой руки Корнилова истекала ароматным дымком чашка с кофе.

В пепельнице на середине стола тлела сигарета Домбровского.

Сам Коля, сложив руки на груди, стоял у серо-зеленоватой стены с фактурой из искусственного камня.

Он с нескрываемым сердитым осуждением испепелял презрительным взглядом Шишкина Эдуарда Ивановича, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, уроженца Туманного бора.

— Ну, Шишкин и чё? — дёрнул плечами задержанный.

Он был плотный, плечистый, коренастого телосложения. Явно страдал от заметного излишка веса. Об этом свидетельствовало и одутловатое, заросшее неряшливой бородой лицо, с прищуренными, глубоко посаженными глазами мутно-серого цвета. А так же заплывшие жиром округлые плечи, руки, и заметно выпирающее из-под несвежей, заношенной клетчатой рубашки пузо.

Вообще, весь внешний вид Шишкина полностью соответствовал портрету «прирожденного преступника» по теории Ломброзо.

Если бы науку итальянского врача-психиатра признали дееспособной, Шишкин Эдуард Иванович подходил бы чуть ли не под все параметры исконно криминальной личности.

Которой, он вне всякого сомнения и является.

— Знаменитая у тебя фамилия. — вздохнул Стас, вспомнив известного однофамилица задержанного и его картины.

— Чё? — туповато спросил Эдуард.

Корнилов поднял на него взгляд. Шишкин глядел на него со скучающей угрюмостью на бородатом лице.

Его темные волосы лежали сейчас на прямой пробор, являя миру уродливую лысину со шрамами от язв.

— Забудь. — покачал головой Стас. — Лучше расскажи мне, как и за что вы сожгли дом, где квартировался альпинистский клуб «Горный путь»?

Шишкин пару секунд взирал на Корнилова. Его глаза тускло поблескивали из-под сдвинутых, косматых, тёмно-каштановых бровей.

Затем, он как-то странно сдавленно хрюкнул, будто подавился.

— Ты чё, начальник… Не жгли мы их… На х** нам это было нужно?..

— Чтобы альпинисты никому не рассказали, что вы храните у них под клубом! — с неожиданной вспыльчивой горячностью воскликнул Николай Домбровский.

Шишкин взглянул на капитана Домбровского так, словного только сейчас обнаружил его присутствие.

Он шевельнул плечами, размял их. Наручники на его запястьях, глухо звякнули.

— Да вы, менты, походу ваще ни в курсах, чё там творилось… — его рот темным провалом в густой бороде, приоткрылся в ехидной усмешке.

— Хватит того, что мы нашли у вас ящики с тоннами наркотических веществ! — Коля подался вперёд, подошел к столу. — Альпинисты не могли не знать, что вы там бережёте!.. Вы ведь наверняка пробовали привлечь их? А? Пробовали заинтересовать их? Чтобы они молчали? Может даже предлагали им долю? Что смотришь, урка вонючая?! А когда альпинисты отказались… Вы их сожгли! Вместе с домом! Живьем! А ты знаешь, паскуда, сколько там тел было найдено?! Пятьдесят четыре человека! Вы, обрекли на страшную смерть, пятьдесят четырёх ни в чем не повинных людей! Ты…

— Коля. — прервал Стас. — Выйди и остынь.

— Стас, я… — у Николая лицо пошло красными пятнами, в глазах лихорадочно блестела ненавистная ярость, от него исходил жар бушующего в душе гнева.

— Выйди, приведи себя в порядок, и возвращайся. — с жестким холодком, произнес Корнилов, глядя в нефритовые глаза капитана.

Домбровский обжег Шишкина негодующим взглядом и послушно вышел из кабинета допросов.

Шишкин насмешливо хмыкнул, снова странно хрюкнул, закашлялся и с издёвкой произнёс:

— Нервные у тебя подчиненные, начальник.

Стас ухмыльнулся глядя в глаза задержанного.

— У нас с тобой есть минут семь, пока он вернётся. — Корнилов откинулся на спинку кресла. — Ответишь на мои вопросы, я не оставляю тебя с ним наедине.

Бородач ощерился в злой усмешке.

— Думаете я боюсь этого франта в модном пиджачке? Что он мне сделает?

— Как знать. — туманно ответил Стас. — У Коли племянница лежит в наркологической клиники. И свою ненависть за это, он экстраполирует на всех кто, связан с не законным оборотом наркотиков.

— Чего?.. — скривился бородач. — Чего он делает?..

— Вы все для него, виновны. — объяснил Стас, не скрывая зловещего намёка.

Бородач прокашлялся. Выражение его лица изменилось, как и взгляд. Там появилось, что-то напоминающее опасение.

Его плечи дрогнули. Звякнули наручники на отведенных за спинку стула руках.

— Слышь, начальник, ты чё это? А?.. — проговорил Шишкин, явно нервничая. — Ты чё меня пугать решил? Или чё? Чё он мне сделает, этот твой… У вас тут вроде всё…

Он оглядел комнату допросов, и неуверенно закончил.

— У вас же тут всё записывается.

— Не всё. — Стас позволил себя гадкую ухмылку. — Только то, что нужно.

Такой ответ явно не устроил Шишкина. Он поерзал на стуле, подвигал плечами.

На бородатом лице с мясистым, многократно сломанным носом, отразилось явное смятение.

— И че ты хочешь знать, начальник?

— Кто… сжёг… клуб «Горный путь»? — чеканя каждое слово, проговорил Стас.

Его серо-серебряные глаза испытующе глядели на Шишкина.

Тот снова хмыкнул, фыркнул и затряс бородатой головой.

— Я же уже сказал… Не мы это.

— А кто?! — рявкнул Стас.

Бородач, явно не ожидавший, крика вздрогнул, подался назад.

Корнилов встал, над ним, упёр кулаки в стол.

— Кто, сжёг живьем несколько десятков человек?! Кто?!

— Да сами они, начальник, сами! — вскричал явно испуганный бородач. — Сами они этот ср**ый клуб подожгли!

— Неужели?! — прошипел Стас не скрывая злости.

— Да чтоб я сдох!..

— Сдохнешь, — зловеще пообещал Стас. — Может не сегодня, но точно сдохнешь. В муках, тварь, подохнешь. Не сомневайся.

Шишкин побледнел, сник, глаза из косматых бровей таращились на Стаса.

— Начальник, я…

Тут дверь комнаты открылась. Стас обернулся.

Вошёл Николай. С каменным, мрачным лицом и безжалостным бесстрастием в угрюмых глазах.

Шишкин скрипнул стулом. У него участилось дыхание, округлый живот начал часто вздыматься.

Приоткрыв он глядел то на Стаса, то на Николая.

— Я выйду, покурю. — показательно потянувшись, произнес Корнилов. — А он… весь твой!

— Эй ты че начальник! — закричал Шишкин. — Ты чё это а! Я же всё сказал!.. Я же…

Он осекся. Домбровский не спеша подошел к столу, чуть наклонился к нему, оперся левой рукой на край стола.

Правой медленно взял лежащую в пепельнице сигарету.

Николай поднёс сигарету к губам, перевёл ледяной, уничтожающий взгляд на Шишкина.

Сигарета вспыхнула в его зубах.

Шишкин приоткрыв рот, часто, судорожно втягивая воздух, таращился на Колю.

— Сильно не шумите. — хмыкнул Стас и добавил уже для Шишкина. — Камеры мы выключали, Коль.

— Спасибо. — прошипел тот, не отводя хищного многообещающего взгляда от Шишкина.

Стас вышел, закрыв дверь.

Корнилов не смог скрыть довольной улыбки. Хотя на самом деле радоваться было не чему.

Не спешной походкой Стас пересек коридор, и зашел в соседнюю комнату для допросов.

Здесь его ожидал другой задержанный.

Худой, как жердь, пучеглазый, не складный и лопоухий мужчина.

У него были неряшливые рыжие патлы, торчащие во все стороны.

Крючковатый нос с очень широкими ноздрями.

Верхняя губа выступала над нижней. Худые руки с синеватыми прожилками вен, были покрыты наколками тюремного содержания.

Судя по ним, данный субъект отсидел приличный срок, но всегда занимал довольно низкое положение в тюремной иерархии.

— Здорово. — Корнилов сел напротив мужчины.

Он задержал взгляд на серой майке с логотипом хоккейного клуба.

— Как дела? — приветливо поинтересовался Корнилов у обладателя неряшливой рыжей шевелюры. — Не соскучился?

Мужчина, чуть повернув лицо, молча, с пугливым взглядом внимательно изучал Стаса.

Он вжимал длинную кадыкастую шею между своих узких, угловатых плеч. Его заостренный кадык то и дело дёргался от нервных глотков.