На осколках тумана (СИ) - Ручей Наталья. Страница 20
Я по глазам вижу, что последнее он добавляет, чтобы постращать, и мой мандраж улетучивается; наверное, побочный эффект.
- А ты, действительно, собираешься присутствовать? – настаиваю на последнем вопросе.
- Да, - удивленно приподнимает брови, – если хочешь.
И я не знаю, что ответить. Хочу ли я дразнить быка красной тряпкой, пусть даже говорят ученые, что бык цвета не различает?
- А разве, - мнусь, - твое присутствие не будет еще хуже, чем если я вдруг не по теме разболтаюсь?
- Да, да! – вдруг оживляется Егор. – А я все ждал, когда тебя осенит!
Макар бросает на нас странный взгляд и больше не отвлекается от дороги, хотя мы уже не едем и даже не тянемся, мы стоим в пробке без конца и начала.
- Опаздываем, - волнуется Егор.
- Похоже, - соглашается Макар.
- Перезвонить ему? Сказать? – спрашивает мальчик и тут же отвечает сам себе: - А он терпеть не может не пунктуальности.
Меня подначивает сделать все, чтобы мой благоверный вышел из себя и даже если пробка рассосется, опоздать назло. Но эта встреча мне нужней, так что быстро нахожу выход и даже тихо радуюсь, что автоматом решен вопрос с присутствием Макара.
- Мы выйдем здесь.
- Как? – удивляется мальчишка. – Пешком мы только к вечеру дойдем!
- Макар, притормози где-нибудь у обочины?
Машина кое-как вклинивается в правый крайний и останавливается.
- Ты что? И дальше мы куда? – пыхтит Егор, когда я приглашаю на выход.
- А дальше, - заглядываю в салон и шепчу доверительно. – А дальше… на метро!
Вы никогда не видели ежиков в шоке?
Незабываемое зрелище: глаза как два бильярдных шарика, нос вздернутый, уши почему-то торчком вместе с прической, а рот изображает все фигуры с линейки эллипса поочередно.
- Подтолкнуть? – участливо интересуется Макар, и этой фразой вынуждает мальчика, покряхтывая и постанывая, выйти из машины.
- Брр, - ощетинивается, - дождь начинается!
- Я вижу, - раскрываю над ним зонтик.
- Да что я, как девчонка, под цветастым зонтиком пойду?
Я уже посматриваю в салон на Макара с мыслью: а не оставить ли Егора в тепле и сухости, но он улавливает мой взгляд и быстренько выхватывает зонтик.
- Я понесу!
- Вот это по-мужски, - одобрительно замечаю.
- Злата! – окрикивает Макар, когда миниконфликт улажен, и мы настроены на прогулку к метро.
И мне немного неуютно под понимающим взглядом: да, бросила его, да, не хочу, чтобы он был со мной в эту минуту. Считаю лишним показываться с ним на глазах у Яра. По крайней мере, пока.
- Я буду ждать у бизнес-центра, - отводит взгляд, - подвезу вас домой.
- Спасибо, - на это я согласна: хватит с моего темноволосого ежика культурного шока в одну сторону.
- Идем? – торопит ежик.
И мы, уворачиваясь от спешащих ботинок, каблуков, острых зонтов и пустых взглядов, идем к метро. Всего-то десять минут, я даже рада прогулке после продолжительного лежания на больничной койке. И ночь была бессонной, кажется, сейчас только и оживаю, прохлада на лице, прохлада в сердце. Главное – подобрать комфортную для себя температуру. А мне комфортно.
Пока стою в очереди за жетончиками, Егор посматривает на терминалы, потом как опытный бросает свой жетон и счастливо мне улыбается по ту сторону. Едва заметно киваю, мол, умничка моя, и мы в прекрасном настроении спускаемся на платформу. Отодвигаю мальчика подальше от белой полосы, пытаюсь ухватить за руку – вырывается, взрослый! – кладу ладонь ему на плечо и то спасаю от несущихся-выходящих, то подталкиваю внутрь под натиском жаждущих войти. Подпихиваю к окошку у противоположной двери, и пока он рассматривает мир с позиции рельсов, перевожу дыхание. Признаться, для меня метро – тоже стресс, но это самый быстрый и доступный транспорт в мегаполисе, приходится терпеть и запахи чужого пота, и чьи-то ловкие или невольные прикосновения, и отзвуки клаустрофобии.
Егор ведет себя спокойно, глаза, правда, все еще как блюдца, но расширяются еще больше, когда от краевидов города переключается на пассажиров. Я в подростковом периоде жутко комплексовала, если на меня засматривались ребята: казалось, смотрят на прыщи, а потом услышала фразу, что на некрасивое смотреть неприятно, и успокоилась. А зря, выходит. Егор, к примеру, уже две остановки не отрывает взгляда от потертой бомжихи, и вряд ли он находит ее привлекательной.
На остановке с центральной улицей города нас практически вдавливают в окно, и мальчик крутится и так и эдак, но за спинами мрачных мужчин не рассмотреть ту, что заинтересовала.
- Я ща, - протискивается сквозь толпу и возвращается через одну остановку, когда я вся на нервах, что его потеряла. Но вслух изображаю беспечность:
- Куда ходил? Что видел?
- Так, - прячет взгляд, - общался.
Меня пронзает нехорошая догадка, принюхиваюсь – запах тот же, без примесей болезни и перегара. А, может, зря я думаю все самое худшее? Что общего у мальчика- миллионера и нищенки? Готовимся на выход, нам на следующей и вдруг… я замечаю, как по ту сторону, за закрытой дверью, стоит бомжиха, ехавшая в вагоне, и от Егора не отводит взгляда. В нем столько боли, недоверия и столько тьмы, дрожащей от искусственного света, что в приступе внезапной паники я обнимаю мальчика за плечи. И взгляд бомжихи переходит на меня.
Пусть я. Пусть мне достанется кусочек тьмы, не мальчику…
Но вижу слезы, утираемые новенькими купюрами, улыбку вижу и надежду…
Вагон поехал дальше, а надежда – там, на станции, нас провожает.
- Ты скоро разоришься, - целую темную макушку, - маленький Рокфеллер.
- Мои счета лежат нетронутыми в банке, - пожимает плечами.
И как отчитывать его, что мог ведь нахвататься болячек и насекомых? Как цинично поучать, что не поможешь всем, а та бомжиха, вероятнее всего, потратит деньги на спиртное? Я буду мыслить позитивно. Он разоряет Яра – и кто против?
- Ты умница! – на остановке все-таки хватаю за руку и вклиниваюсь в поток. На эскалаторе вновь возвращаю ежикам пыхтящим свободу.
- Фуух, - переводит дыхание, - это экстремальней, чем прыжки с парашютом.
- А ты, что, прыгал?!
- А ты, что, нет?!
И прежде чем в глазах мальчишки отразится превосходство, я спрашиваю:
- А ты в трамвае когда-нибудь ездил? А в троллейбусе? А в маршрутке с курящим папиросу водителем?
В мальчишеских глазах наравне с диким интересом высвечивается почет мне и уважение, и мы до бизнес-центра по заказу экстремала тарахтим на трамвае. Едва успеваем сбежать от контролеров, потому что ну, кто же платит за одну остановку, если нет кондуктора? Повизгивая и подскакивая, мчимся к зеркальному бизнес-центру, и там приводим в серьезность лица, стряхиваем от дождинок зонтик и радуемся, что не нужно поправлять макияж. Ну все, я к испытанию готова.
- А вы к кому? – останавливает безликий охранник в форме неопределенно-мрачного цвета.
- К себе, - опережает Егор. – Мой брат уже в конференц-зале?
Откуда только важность такая взялась, и где мальчишеская непосредственность, от которой я без ума? Я так и застываю у двери в холле, пока охранника пронзает осознание, кто перед ним, и он с улыбкой бешеного медведя приветствует нас с добрым утром и указывает на дверь в конце холла.
- Да знаю я, - отмахивается Егор и, взяв меня за руку, отводит чуть в сторонку. – Тэкс, позвоним твоим адвокатам, где они?
- Да, надо позвонить.
Мне как-то безопасней войти в ту дверь вместе с ними, потому что Егорка хоть и мой защитник и вообще, но пока маленький и если его оттолкнут…
В глазах темнеет, и я плюхаюсь на мраморный бордюрчик для искусственной пальмы.
- Жуть какая! – возмущаюсь, осматривая место приземления. – Кто держит в бизнес-центре огромные безжизненные цветы?!
- Но клумба-то пригодилась!
Неопределенно машу рукой: смысл спорить с очевидным? Пока Егорка выясняет, где наши адвокаты, прихожу в себя, взбодрившись посиделками на прохладном мраморе и брызгами фонтанчика под мертвой пальмой.