Луна желаний (СИ) - Горенко Галина. Страница 33

Первым делом искусник посоветовал отцу отвести сына в публичный дом. Девственность мешала полной инициации, к тому же контроль над даром был слабым.

Мужчина, краснея, признался, что сам, с тех самых пор, как заключил союз, других женщин не знал, обожая супругу, опасаясь ранить любимую и во избежание слухов, попросил отвести Лукаса своего друга. После нескольких таких вылазок сын стал спокойнее, сосредоточеннее, стал учиться лучше, да даже мастер заметил это. А потом он пропал.

Слуга же заметил, что основная одежда на месте, пропало несколько тренировочных костюмов, пара плащей и шкатулка со сбережениями. Родители выделяли неплохое содержание, которое мальчик тратил на книги, но последнее время он копил, сумма по словам родителя была не маленькой, так как на именины парню так же дарили деньги.

Распрощавшись с родителями, я сразу же направилась в Сорумскую Школу для мальчиков, перехватив после занятий одного из лучших друзей Лукаса. Он то и развеял мои сомнения относительно участия кого-то из школы. Изначально я решила, что это учебное заведение для богатеньких деток, балованных будущих хозяев жизни, но нет, оказывается, здесь получали знания только одаренные дети, умом и магией. Многие учились по государственным стипендиям и возможностями получить дорогу в новую жизнь дорожили, лучший друг по школе герцогского отпрыска был сыном пекаря, за Лукаса искренне переживал, но помочь ничем не мог.

Все остальные расспросы привели к тем же неутешительным, для родителей пропажи, результатам, учителя и ученики в один голос твердили, что знай они хоть кроху информации, что могла помочь — тут же бы всё выложили, как на духу. Но увы и ах…

Очень странно что тоже самое не могли выяснить люди герцога, чтобы я могла не терять время, которое утекает сквозь пальцы, но с другой стороны, Сорум, жаркий курортный городишка, в нем уже очень давно ничего не происходило, примерно с тех самых пор, когда один из правителей Орума, сентов пять назад не повывел пиратов и контрабандистов применив кардинальные меры — виселицы и гильотины. Думаю, именно поэтому, привыкшие к этой ленивой неспешности, родители, а затем и нанятые сыщики шевелились как разомлевшие под жарким солнцем мухи, медленно и печально. Сразу не забили тревогу, сразу предположили, что украсть мальчишку могли лишь из-за дара, когда требования выкупа не получили. В общем темный лес.

В КаноНуб нам развивали логику, дедукцию, индукцию, да и в принципе любой метод мышления, необходимый для того, чтобы стать не просто высокооплачиваемой машиной для убийств, а что бы при этом мы могли думать и принимать решения основываясь на полученной информации, анализировать факты и самое главное делать выводы. Итог, что я подвела был крайне неприятным для моих нанимателей, они в пустую протратили практически терил времени, упустив возможного похитителя и затоптав все следы, по которым можно было преследовать злоумышленника. Видимо то, что они покинули Демистан потеряв лишь часть нажитого поколениями имущества дурно сказался на их осторожности, никто из семьи Аутстофе не погиб, никого не отправили в казематы или пыточные, и герцог, в общем-то неглупый молодой мужчина расслабился, когда как ему следовало всегда держать ухо востро.

Ему было что терять.

Я отправилась в публичный дом, предаваясь этим невеселым мыслям, но, естественно, «несса» разговаривать со мной не пожелала, а вежливый, но настойчивый охранник, попросил меня покинуть заведение, шепнув мне о том, что клиентские тайны хранятся как фамильные драгоценности. Намекая тем самым, что, если я рискну повторить свой визит, он воспримет меня как вора, вознамерившегося спереть бабушкино колье.

Я, конечно, могла убить его, или обездвижить, потом долго и со вкусом пытать хозяйку борделя, выцеживая из нее драгоценную правду по капле, как редкий яд из дабойи**, но перед столь кардинальными мерами я решила воспользоваться второй движущей эту планету силой. Деньгами.

Какая первая? Конечно же похоть.

Мне не пришлось долго уговаривать одного из встреченных мною, в не очень приличной таверне, мужчин скоротать со мной вечерок, главным моим условием было то, что сделаем мы это в заведении «нессы» Пуссон, с участием одной из её девок, и конечно же расходы я беру на себя. Где была голова у этого любителя остренького не знаю, я бы крепко задумалась, в сложившихся обстоятельствах, но, судя по всему, тот решил, что удача ему улыбнулась во все зубы и чуть ли не бежал впереди, роняя туфли.

К сожалению, найти ту же шлюху, что обслуживала наследника нам не удалось, то ли она была занята, то ли у нее был выходной, но по крайней мере я выяснила её имя. Вырубив нажатием на сонную артерию «счастливчика», я с пристрастием допросила девицу об Элене. Узнав о том, что работать ей сегодня придется лишь языком, и это лишь в вербальном смысле слова, она запела соловьем, выкладывая всё, что знает о товарке, пожирая взглядом стопку золотых монет, аккуратно составленных мной на низкий столик красного дерева.

— Она работала у нас всего ничего, появилась недавно, ни с кем не сближалась, деревенская кажется, из Тулумы, — информация никогда не доставалась мне так легко, — около дема она работала только с одним клиентом, он выкупил её, и приходил каждый вечер, больше ничего не знаю, несса. А, еще, поговаривают она сбежала, но от Пуссон не сбежишь, вот как я вам скажу.

— Хорошо, деньги твои, все что найдешь в карманах уставшего клиента — возьми на чай, меня не видела и не слышала, отдыхай. До утра он точно не проснется.

— Спасибо, несса, — бормотала проститутка, жадно пересчитывая золото, — самая легкая ночка в моей жизни, везучая какая…

Я покинула бордель через окно, не встретив препятствий в виде обычных решёток, тем болие магических, все-таки этаж был четвертый и выходил на скалы, мало найдется самоубийц, желающих так бесславно проститься с жизнью. Утром уточнив кое-какие детали, я отправилась к герцогу и рассказала все, что успела узнать.

Искать сбежавших влюбленных я не собиралась, думаю дальше Тулумы они не добрались, а через пару унов, от Аутсофе пришли деньги и подтверждение каждого из моих предположений. Мальчишка инициировался, но привязка к объекту инициации была столь сильна, что он внушил себе чувства, которые, впрочем, со временем, подкрепленные частым донорством и постоянным сексом переросли в любовь, в академическом понимании бесхитростного домашнего мальчика. Уверена, что девушкой по началу двигала лишь корысть, но кто знает, возможно и её чувства со временем вылились в нечто большее, раз она не просто решилась на побег, а вернулась в ту жизнь, от которой старалась убежать.

…До начала учебы я решила остаться в Сорумских Варах, и хотя Мозес звал меня в столицу, а Рунар прислал пару заманчивых предложений, всё же лето у меня было насыщенным, а оно еще не подошло к концу, так что его остаток я решила провести на море, за принятием полезных солнечных ванн, посещением горячих, серных источников и в дегустации разнообразных вин этого благодатного на винокурни края. Я сняла крошечный, уютный домик практически на самом берегу и полностью отрезала себя от внешнего мира.

Нет, я, конечно, просматривала корреспонденцию на предмет важных сообщений, следила за новостями по периодике, каждый терил получала отчет поверенного, но делала это с ленцой и неторопливостью свойственной коренным жителям курортного городка. Моё утро начиналось с пешей прогулки до дикой бухты, пляж и дно было каменистым, поэтому она не пользовалась большой популярностью, а в такую рань, здесь вообще не было никого. Поэтому я могла потренироваться без посторонних глаз, а затем с удовольствием остудиться в прохладной соленой воде, которая помогала мышцам расслабиться после напряженных занятий.

Затем я приводила себя в порядок и завтракала в городе. После нескольких неудачных экспериментов я остановила свой выбор на скромной, семейной ресторации в которой уже с утра подавали разнообразные блюда, не ограничиваясь стандартным набором для завтрака. Омлет, каша и выпечка мне надоели сразу, но пироги с мелкой рыбешкой и кислым соусом, картофельные зразы со сливками, фаршированные дичью овощи и разнообразные морские деликатесы, приготовленные тысячей и одним способом умелыми руками толстяка кухмейстера, заставляли меня возвращаться сюда и на обед, и даже иногда и на ужин.