Луна желаний (СИ) - Горенко Галина. Страница 7

И подло напала, стоило мне всего на квази изобразить согласие с судьбой и смирение с будущим рабыни с торком на шее.

Нет, я не буду больше настолько доверчива, приближая к себе людей, разочаровываясь вновь и вновь. Я не в праве быть слабой, ради родителей и того, что сейчас движет моей жизнью — мести.

Я первой нанесла смертельный, практически безболезненный удар выше сердечной мышцы, туда, где шантильское кружево едва прикрывало полную, по девичьи упругую грудь. Её лезвие, спрятанное меж пальцами, прошлось по ключице, не задевая сонную артерию, которая была целью, но болезненно разрезая тонкую кожу костюма и плоть.

— Глупая, — упрекнула я умирающую подругу, подтягивая распластавшееся поломанной марионеткой тело к себе на колени, — мне ли не знать про лезвие. Ведь это я научила тебя прятать его.

— Прости, — вместе с дыханием из неё выходила и жизнь, хриплые стоны перемежались кровавым кашлем, — прости… — но её сожаление носило другой характер, неприкрытая ненависть во взгляде четко дала понять — ей жаль, что я не стала её первым драконом.

Спустя ун я покинула пансион. Кошелек впервые за несколько талей был полон, а две чеканные бляшки из серого олова покоились на дне походной котомки.

Я не стала дожидаться Тируму, отныне нам не по пути, а все совместные планы пусть катятся к демонам Изнанки.

Надеюсь, линии наших судеб не пересекутся.

Меня же ждал неблизкий путь.

Расаян.

*Марон — названа так за кроваво-красный цвет песка.

**Монди (moundi) — мир, значение имени Оливия — ветвь мира.

Глава 6. Лошади фыркают в дороге — к радостной встрече

Расаян, государство ранее диких, кочевничьих племен, которым последние шестьдесят талей правил Тан Карим Арунаян, издревле славилось лучшими скакунами среди стран Кватры и Круга. Несмотря, а может и благодаря тому, что единственная из стран содружества более пяти сентов назад она не отменила рабство, государство степняков выбилось в лидеры среди заводчиков ценных пород скакунов, сосредоточившись на селекции ценной алталирской породы.

Чистокровные алталиры — это необыкновенная красота и предел мечтаний любого конника. Легенда гласит, что элементали создали их из ветра и дыма костров.

Для большинства варваров эти кони ценились больше, чем жена. А если учесть то, что позволить себе коня такой породы могли лишь очень состоятельные степняки (за очень редким исключением породистых кобыл и никогда жеребцов продавали в другие страны), это говорило о небывалой стоимости лошадей.

Истоки истинного происхождения породы покрыты многочисленными легендами и тайнами и до сих пор остаются секретом Танского рода Арунаянов, первых селекционеров сумевших достичь таких небывалых результатов. Если вкратце, то диких лошадей пустыни одомашнили, а в суровых условиях тяжелого климата скакуны спустя несколько сентов приобрели небывалую выносливость, за что так ценились. Немалую роль в становлении породы сыграли постоянные набеги бедуинов друг на друга, во время сражений скакуны приобрели маневренность, резвость, силу.

В итоге получились крупные, плотно сбитые, но грациозные животные, незаконный вывоз которых за пределы государства карался смертной казнью.

На золото, что я получила после окончания КаноНуб, я могла бы шикуя прожить пару талей или экономя на всем — с десяток. Я же решила потратить деньги с большей пользой нежели притвориться, что всего этого со мной не происходило. Нет, я намерена стать не просто ассасином, но лучшим. И для этого нужен опыт и каторжный труд. Я не могла позволить себе отдых, да и деньги жгли спину, через кожу сдельной сумки.

Единственного чего мне не хватало для начала «гастролей» — лошади. О, я не притязала на алталира, слишком приметная порода, к тому же моих денег едва хватит на подкову повсеместно признанного из скакунов, но помимо этих воистину великолепных животных, степняки выводили и других, менее ценных, но отнюдь не уступающих в качествах и характере животных.

Несколько демов я вела переписку с конником, проживающим на севере от Алэка, столицы Расаяна. Не сказала бы, что заводчик не хотел продавать мне коня, но у степняков так принято — смотреть в глаза тому, кому продаешь животное, особенно если это житель другого государства, вдвойне особенно, если это женщина.

Я, с неизбежностью солнечного диска, каждое утро встающего на западе и каждый вечер садящегося на востоке, отправилась для знакомства с табунщиком и будущим приобретением, благодаря Великих за то, что этот упертый бедуин стал просто разговаривать со мной.

В пансионе у нас естественно были уроки верховой езды, именно там я заприметила внешне неказистого мерина, который на проверку оказался сильным, выносливым, маневренным, а самое главное на диво умным. Пегой масти конь был шаримахом. Лошади наравне с некоторыми породами хаундов и ловчими птицами всегда отличались интеллектом, но этот экземпляр был выше всех похвал. Конюх, обожавший своих подопечных, мог часами рассказывать об их характере, особенностях и индивидуальных чертах. Он то и поведал мне об этой породе, делая упор на ум, а также дал контакт заводчика.

Пыльная дорога под жалящим солнцем степи, мерно скрипящая повозка и запах незнакомого разнотравья настраивали на лирический лад. Закинув руки за голову, перекидывая пахучую травинку из одного уголка рта в другой, я щурилась от слепящего солнца, лежа на твердых мешках с овсом и лениво рассматривала окружающий пейзаж. Небо было высоким, бледно-голубым, далеко на горизонте несколько пышных, словно пена, прозрачных облачков нехотя плыли нам на встречу.

Несколько леоров я тряслась на телеге младшего сына Тамира, заводчика нужной мне породы, желание сменить декорации и получить наконец-то обещанного коня гнали меня без устали несколько унов. Погода и люди были благожелательными, а времени у меня было предостаточно, поэтому я наслаждалась временной передышкой, вздыхая полной грудью запах степи и свободы.

Но по приезду в табун меня ждало разочарование. Погонщики, во главе с главным табунщиком увели лошадей на водопой и мне придется остаться на несколько унов, дожидаясь его возвращения. Без слова старшего своё животное я не получу, хоть осыпь я их золотом.

Для дорогой гостьи, то есть для меня, был выделен один из шатров. Он был сложен из выделанных шкур, имел форму усеченного конуса, видимо для того, чтобы дыму от костра было куда подниматься, не задымляя небольшое помещение. На полу так же лежали шкуры, но скорее похожие на дифжир, мягкие, овечьи, сложенные в одном месте, они были и для сна, и для приема пищи. Несколько небольших домотканых ковриков изображали различные сценки из жизни табунщиков и, конечно же, лошадей.

— Отец сказал показать тебе перваков, — подошел ко мне один из многочисленных сыновей Тамира после того, как я освежилась и удобнее расположилась в шатре. Он подал мне глиняную, дымящуюся странным запахом пиалу. Заглянув в неё, я мысленно содрогнулась. Поверх густого, смолянистого, травяного отвара бултыхалась толстая пленка из бараньего жира. Я сглотнула едкую горечь, отказаться выпить поднесенный напиток, значит попрать закон гостеприимства.

— Благодарю, пусть трава мягко стелется под твоими ногами, — произнесла я и сделала щедрый глоток перчённого напитка, мужественно поборов рефлекс.

Белозубая улыбка осветила смуглое, красивое лицо.

— Пусть твоё пламя, горит даже под дождем, Долор, — ответил на традиционное пожелание мужчина, принимая меня в круг достойный для общения.

Оставшиеся в табуне лошади были или слишком молоды, или слишком стары для долгого перехода на водопой. Глаза мои разбегались, в нос бил крепкий запах навоза, свежей травы и готовящейся на костре пищи. Судя по всему, даже еда будет с ароматом конских лепешек, потому как посреди степи кроме как высушенным лошадиным дерьмом, топить костер больше нечем. Мы обошли каждую подходящую особь трех талей отроду и не один не пришелся мне по нраву. Может я выберу коня среди тех, что сейчас на перегоне.