Отдам босса в хорошие руки (СИ) - Ручей Наталья. Страница 45

Кстати, о вине…

Распрощавшись с парнем, который был так любезен, что не настаивал на продолжении знакомства, мы заехали в магазин, купили бутылку вина, сыр, который любит Ира, конфеты, которые люблю я, и подъехали к моему дому. По дороге Ира успела договориться с мужем, что он не только заберет детей из развлекательного центра, отвезет бабушку домой, но заедет и за ней, потому что она идет ко мне в гости и собирается выпить. Муж согласился, так что расположились мы на кухне с удобствами и чистой совестью.

Сделав нарезки сыра и колбасы (моей зарплаты пока хватало, чтобы она в моем холодильнике не переводилась), выложив в вазочку конфеты, разлив вино по бокалам, я открыла окно и, махнув рукой, приветливо предложила подруге:

- Располагайся!

День выдался содержательным, но уже свечерело, хотелось и продолжить приключения, и отдохнуть, поэтому Ира спорить не стала. Разулась и села на подоконнике, свесив ноги. Вскоре рядышком с ней примостилась и я. Легкий ветерок остужал не только раскаленный солнцем асфальт, но и наши лица, на душе было почти легко, по крайней мере, гораздо легче, чем вчера или еще утром, и мы просто молчали. С удовольствием, как молчат только с близкими друзьями. Без подтекста. И напряжения.

А когда за Ирой заехал муж, я проводила их до машины, и вдруг с удивлением поняла, что за целый день ни разу не подумала о Павле. Ни разу. И если бы он мне случайно не встретился…

А раз это возможно - не думать о нем, я была настроена и дальше придерживаться верного курса.

Не думать о нем… не вспоминать…

Я не хотела страдать по тому, кто сделал мне больно.

Некоторые ученые уверяли, что любовь – это всего лишь болезнь, и я склонна была им поверить, потому что очень, очень сильно хотела выздороветь.

Глава 24

Дни тянутся улитками, в палате нас только двое, если не считать телевизор, так что волей-неволей общаешься. Вернее, общается со мной Наталья, а я слушаю. Если надоест – закрываю глаза, и она замолкает, выключает телевизор, чтобы не мешал и тихо щелкает электронной книгой. Любит читать. Это еще одно сходство, которое я обнаруживаю.

Да, мы похожи с ней. В своей нелюбви к затянутым разговорам, неприятии зубоскальства из вежливости, и есть что-то общее в судьбах. Обе провинциалки, обе с высшим образованием, дипломы с отличием, обе приехали в большой город с ворохом «мечт» в ожидании принцев. А попадаются только мерзавцы с бракованными коронами.

Почти неделю мы рядом. Я знаю, что у нее есть женатый любовник, которого не впускают в палату по ее просьбе, но он все равно передает ей цветы, продукты и оплачивает лечение. Знаю, что была беременна от другого, но кто-то столкнул ее с лестницы, и она потеряла ребенка. Знаю, что ждет, когда любовник приедет и скучает, когда он уезжает, а увидеться так и не вышло из-за ее характера. Любит его. Сильно, если не притворяется. Я немного завидую ей. Да, она потеряла ребенка, но столкнул ее не любимый человек, и потом… тот, кого она ждет, рядом, пусть даже за дверью, пусть даже она пока притворяется, что не нуждается в нем, пусть делает вид, что не верит в любовь, пусть даже он женат и у него трое детей, которых он вряд ли бросит.

А у меня ни ребенка, ни любимого мужа.

У меня есть Макар.

Мне кажется, он не просто приходит, а живет в соседней палате. Появляется часто, подолгу сидит возле кровати, высматривая что-то в окно. Откровенного разговора не было и, пожалуй, не будет: не хочу тратить время на пустые слова. Очевидное очевидно: Яра нет, даже после всего, что он сделал. Просто выбросил за борт. А Макар устроил в больницу, оплатил лечение и койку в двухместной палате; он держал меня за руку, когда я умирала.

Он.

Любовник, ласки которого я не помню.

Я смотрю на него без злости. Ничего не чувствую, не ощущаю. Хочет помочь выжить – да как знает. Хочет платить за лекарства – ну, если врачи не против…

На него заглядываются медсестры, и он мог бы выбрать любую, чтобы потрахивать, а везучая я. Но и везения не вкушаю. Ни-че-го. Я как пустыня, где вместо песков черный снег. Как примятое поле с пшеницей. Впрочем, зря я вспомнила о пшенице, хотя… Странно, но тоже почти ничего не чувствую… Лучше бы выжглись не чувства, а память, лучше бы злость обошла стороной. А так я как маятник - от раздражения к ненависти и обратно, если остановлюсь – забвение, но жажда мести подталкивает.

Надоело валяться без дела. Скорей бы подняться, уйти из больницы! И Макар единственный, кто мне помогает. Я не знаю его мотивов. Не знаю, за что он так поступил со мной. Сейчас мне важно другое: он не бросил меня и он может мне пригодиться. Из-за чувства вины – он ведь чувствует, он – не я, - из-за страсти, симпатии – мне плевать. Я использую, что дают, а потом выброшу в форточку. Мне не больно, не стыдно. Мне никак.

Даже странно. Я – не я. Но в этом есть и свои преимущества…

Как-то вечером по телевизору показывают Яра на светской тусовке, но я не переключаю, наоборот прибавляю звук, и слушая легкий бред, спокойно рассматриваю его новую пассию. Брюнетка-анорексичка: то ли ведущая, то ли модель, такой красоты, что смотреть не на что да и страшно. Я и то в больнице выгляжу лучше. А она щебечет о совместных планах, об очередном ювелирном салоне, подаренном папочкой. По статусу она ему больше подходит, да и взгляд пустой, как у моего мужа. Стеклянный. Посмотри он так на меня в первый вечер, я бы мимо прошла, даже за все шубы мира, а брюнеточка собирается замуж, за него.

- Но, Ярослав, разве вы не женаты? – делано удивляется вездесущая Катя.

Прекрасная журналист, прекрасная у нее память.

Мой муж отмалчивается, а брюнеточка, вцепившись в его рукав, щебечет, что это слухи, слухи и ничего кроме слухов, никакой жены у Ярослава и не было.

- Но я сама брала интервью у вашей жены, - не сбивается с толку ведущая.

Умничка, я и сейчас могу тебе дать эксклюзив. Вот пусть только кое-кто попробует сказать, что меня в его жизни не было! Я уже привстаю воинственно на локтях, когда слышу уставший голос Яра:

- Я женат, Катя, вы правы. – И глядя на девушку рядом с собой, чуть помедлив, словно вспоминая, кто она, добавляет: – Совместные планы лучше согласовывать со мной. Вдруг я не в курсе?

Уходит, не оборачиваясь, брюнетка бросается следом. Ведущая усмехается, камера ловит момент, а мне все равно.

- Ну и сволочь! – слышу презрительное с правого бока.

Повернув голову, вспоминаю, где я и кто со мной рядом, и переключаю канал.

- Ты даже не представляешь какая…

Но это я так, бормочу, никакого разочарования нет, а Наталья хватается за слова и предлагает все рассказать.

- Рассказать что? – начинаю злиться.

- Кто он тебе, - делает вид, что злости не замечает.

- А тебе-то зачем?!

- Да так, - пожимает плечами. – Может, выскажешься и тебе станет легче?

И тут до меня медленно, но доходит. Она не узнала Яра! Не узнала! Но чтобы убедиться, я задаю невинный вопрос:

- Симпатичный мужик, правда?

- Да, - не лукавит.

- Такого один раз увидишь и…

- И что? – придвигается на кровати поближе. – Любовь с первого взгляда? У вас именно так и было?

Да нет, убеждаюсь, не притворяется. Она, действительно, его не узнала. Так что же их связывает? А я-то предполагала, что разгадка вот она, только протяни руку. Ну что ж, поговорим? Как с попутчиком. Ее-то историю я уже знаю…

И я рассказываю о Яре, о нашей встрече, поспешном замужестве, о том, что имела глупость влюбиться в него; о ребенке, которого потеряла, а под конец вспоминаю о свадебном платье. Деталь, которая не дает успокоиться. Наталья, выслушав, соглашается, что деталь очень важная.

- Знаешь, - говорит задумчиво, снова откинувшись на подушку, - мне кажется, все было подстроено.

И вот впервые после случившегося я испытываю хоть какое-то чувство: а именно узнавание. Да, подстроено, и ведь интуитивно я знала это с самого начала, но сама себя уговаривала поверить. Случайная встреча в баре, по случайному совпадению туда приходим я и Лариса, громкий разговор в соседней кабинке и мое спонтанное решение на спор с подругой. Какие шансы по теории вероятности? Один к миллиону или чуть меньше?