Чёрное сердце: Ненависти вопреки (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas". Страница 20

На сей раз — проигнорировать не могу. Вадим такого не заслуживает, хоть и не вовремя приехал. Изо всех сил пытаюсь ему соответствовать и не обламывать душевный порыв сделать мне приятно. Получается едва ли… Вместо приятного и непринужденного обеда, выходит дёрганое сидение «на иголках» и зажатое ковыряние в салате, ведь перед тренировкой кушать много вредно — прочитала в инете по совету Андрей Влацловича. Неудобно перед Вадимом за своё поведение. Он так старается поднять мне настроение. Который день отмахиваюсь от расспросов: «Как дела?», — банальной фразой: «Всё нормально, очень устала». Муж распинается о предстоящем путешествии в Венецию. В красках описывает город на воде. Представляет экскурсию на гондоле. Удивительные пейзажи. Необычность мотеля. Мои же мысли витают в других плоскостях: не опоздать бы на тренировку, а то ещё не впустят; не забыть Славку отправить в страховую компанию; Милу загрузить поиском информации о новых турах.

В итоге прибываю на тренировку «на грани — двери для вас на сегодня закрыты». Наспех переодеваюсь, влетаю в малый зал ровно в 16.00, прыгая на одной ноге и поправляя шнурок на кроссовке другой, так и норовивший развязаться.

Приветливо улыбаюсь уже знакомым: блондинке и её инструктору, с серьёзным видом избивающему манекен. Останавливаюсь рядом с красавчиком шатеном лет тридцати, предположительно, Стасом. В узких чёрных трико, серой майке-борцовке и лёгких бутсах. Он поджидает на том же месте, где вчера Андрей Влацлович захламлял мне мозг теорией. Хмуро поглядывает то на настенные часы, то на свои руки, поправляя белый скотч на пальцах. Пронзительно синие глаза ловят меня на прицел, лицо смягчается:

— День добрый!

— Здравствуйте, — улыбаюсь как можно более открытей.

— Думал, вы сегодня уже не придёте! — отзывается мужчина.

— Простите, — мотаю головой. Слава богу, что директор с проверкой не нагрянул, а то бы выслушала массу приятностей. — Пробки, а на работе дел выше крыши.

— Понимаю, — дежурно отвечает, больше для диалога, чем реально проникся моими проблемами. И это правильно! Если на себя брать ещё и чужие, можно свихнуться. — Меня зовут Стас, — протягивает руку парень. Отвечаю пожатием:

— Вита Михайловна… То есть, — осекаюсь, — Вита.

— Очень приятно, — вновь звучит избитая фраза. — Приступим к тренировке? — смотрит в упор.

— Да, конечно, — секундная заминка, и шумно выдыхаю.

— Что вчера проходили?

Строю задумчивую гримасу:

— Теорию. Правила… Практику оставили на сегодня.

— Тогда вперёд! Нас ждёт кропотливая работа, — коротко кивает тренер на манекен.

Нерешительно переминаюсь с ноги на ногу и подхожу ближе.

— В тренировках уделим внимание: отработке атак, а не защиты. Неожиданности ударов. Изучению уязвимых места противника. Доведём до автоматизма несколько приёмов. Акцентируем внимание на освобождение от захватов. Научимся использовать подручные предметы вместо оружия…

***

Полтора часа из меня выжимают соки. Успеваю промокнуть несколько раз, ещё больше — мысленно умираю. Правильная стойка, сжатие кулака, блок. Махи, атаки… Хлесткие пощечины… Отработка одного и того же удара по сто раз. Как говорит инструктор: довести до автоматизма. Блок — удар — блок. Блок — удар — блок. Удар — наклон влево — удар — наклон вправо. Кувырки, падения…

В голове гул, ноги не слушаются, кровь мощными толчками больно пульсирует. Умереть — самый простой выход. Признаться, молила… Знала, что будет нелегко, но не также…

Когда сил уже нет даже на «разреветься от усталости», фраза: «Спасибо за тренировку. Вы — молодец!» — срабатывает глотком жизни. Еле плетусь до раздевалки, как принимаю душ и натягиваю одежду, вообще не помню. Очухиваюсь только, когда падаю на постель. Я дома! И я жива!

Вадим хлопочет рядом, растирает ноги, заставляет попить горячего сладкого чаю, запихивает в меня плитку горького шоколада:

— Ничего. Завтра я тебе мануальщика найму. Будет твои косточки вправлять, мышцы массировать — быстро в норму приведёт, на ноги поставит.

Мычу в ответ, глаз открыть не могу. Час прострации, коматоза и я заставляю себя подняться. Как сомнамбула брожу по комнатам, заглядываю на кухню — ароматно пахнет, но есть не хочется. Опять иду в поисках мужа и нахожу записку в большом зале под букетом роз: «Уехал по делам! Не волнуйся, я в городе! Ложись без меня. Крепко целую».

Уже привыкла к подобным запискам. Вадим часто исчезает по работе, а когда возвращается, рассказывает массу интересных вещей об открытом туре или загадочном месте. «Я обязан проверить на себе», — повторяет из раза в раз. — «Как можно отправить человека, не зная, куда и заставлять ждать, не зная, чего?»

Радует, что в городе… Скоро ведь ехать в Венецию. Остаётся всего ничего — три дня.

Ещё немного пошатавшись, чтобы поубивать время, ложусь спать — тело благодарно расслабляется, но больная голова никак не желает проходить. Мысли, точно непрерывный круговорот жизни. Завтра будет новый день, вот бы он принёс спокойствия.

Как бы ни так! Наутро еле поднимаюсь. Тело не слушается. Мало сказать болят руки, ноги… Нет! Болит всё! Муж уже дома — спит в зале. Чмокнув его на прощание, еду на работу. К обеду расхаживаюсь, но резкие движения причиняют неудобство. Когда наступает время тренировки, уже мечтаю об её завершении. Стас методично рассказывает, показывает, заставляет отрабатывать удар за ударом. Новые приёмы, атаки, повороты, шаги, броски… Как же это всё сложно?!. Но умирать рано — Вадим заблаговременно позвонил и напомнил о вечеринке по поводу нашего путешествия через два дня. Завтра он не сможет — важные дела, должен будет уехать из города. Обещал вернуться послезавтра ночью, а с утра — летим в Венецию.

Планы — грандиозные, главное пережить тренировки. От мысли: буду в отпуске лежать по-пластунски, отдыхая от изуверов-тренеров, наполняюсь необычной силой, но, вспомнив, что Стас летит с нами, — будет следовать тенью, — вновь хмурюсь и расстраиваюсь.

Ещё надо домой заскочить. Переодеться для вечера. В салоне красоты сделать причёску. Не уверена, что организованное мужем мероприятие — праздник. Скорее, обязаловка, но по приятному поводу. Хорошо, что Вадим сам всё делает. Моя главная обязанность — прибыть в ресторан вовремя.

Стас заканчивает чуть раньше:

— На сегодня всё. До встречи в ресторане.

— То есть? — недопонимаю фразы и часто моргаю.

— Отныне я — ваши глаза и уши, — терпеливо поясняет инструктор. — Домой заскочу, соберу вещи и буду охранять вас днём и ночью, — осекается и уточняет: — Разве вас не предупредили?

— Нет, — растерянно хлопаю ресницами и беру себя в руки: — Уже сегодня?

— Андрей Влацлович рассказал об угрозах и отдал распоряжение. Должен был ещё со вчерашнего дня приступить, но мне пришлось…

В голове гудит эхом: Андрей Влацлович… рассказал… распорядился…

— Знаю, — перебиваю упавшим голосом. — У вас мама в больнице. Кстати, — запинаюсь на миг, — как она?

— Идёт на поправку, — чуть медлит с ответом Стас, явственно подбирая слова. — Сиделку нанял, теперь буду полностью ваш!

— Отлично… — бормочу, не ощущая радости.

Причины для опустошённости нет, но почему же так грустно и тоскливо?..

Серёжка как всегда, будто такси самого дьявола, успевает меня доставлять по местам с педантичной точностью и непостижимой скоростью. Натянув вечернее платье василькового цвета в пол, — открытое, обтягивающее, глубоко декольтированное, — встаю на высоченные шпильки-босоножки и придаю образу роскош набором из настоящего жемчуга. Колье, увенчанное бусиной-слезой, будто скатывающейся в ложбинку между крупных грудей и серьги с бусинами на увеличение, зрительно удлиняющими шею.

Выделяю глаза чёрной подводкой, обильно крашу ресницы синей тушью, губы — алой помадой. Щеки и без того румяные. Ещё бы, столько бегать, падать, вставать.

В салоне, пока стилист колдует над причёской, маникюрша наносит перламутровый лак на ногти. Мастер непослушные волосы укладывает в аккуратную ракушку, оставив только несколько прядок обрамлять лицо. Красоту закрепляет шпильками, лаком и, — вуаля, — я готова к вечеру.