Дело о краже артефактов (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади". Страница 40

— Нет. Наложить заклятье — не легче, чем убить. Для того, чтобы наложить заклятие с помощью этой дурацкой «Головы», нужно иметь хотя бы прядь волос жертвы. А еще лучше — немного крови. Наш эксперт говорит, что это заклятье чаще всего делалось во время клятвы кровью…

— Понятно, — начальник полиции слушал Ивана, все больше хмурился. — Но мы все читали рапорты наших полицейских. Когда и где убийца мог встретиться с Симом? Следили же не дети, в последние дни — вообще Тень…

— Думаю, что знаю где, — ответил сыщик. — Я привез с собой двух пареньков, они в вашей приемной…

— Пареньков? — начальник полиции вопросительно взглянул на Ивана.

— Мальчишки порой знают гораздо больше, чем мы можем подозревать, — ответил землянин. — Можно сказать, что это убийство раскрыли мальчишки.

Господин Томот позвал секретаршу и приказал привести «тех юных разумных, которых поручил ее заботам господин Дурин». Похоже, что девица от души позаботилась о пацанах: куртка того, что повыше, была усыпана крошками от печенья, а его низкорослый приятель облизывался, как сытый кот.

— Хочу представить вам, господа, самых глазастых жителей вашего города, — торжественно произнес Иван. — Перед вами господин Фрас Бооти, младший садовник, работающий по семейному найму в имении господ Суволли, и Пелеодор Тугрин, действительный и патентованный член гильдии чистильщиков обуви правого берега. Повествуй, Фрас!

— Когда вы про ботинки сказали, я про Пелку подумал, — начал сын садовника. — У Пелки ухо до сих пор болит… ну, я и подумал, что стоит порасспросить про того эльфа… А Пелка видел, где он комнату снял… мы пошли, а я смотрю — это хахаль Клаари… Он в пансионе матушки Нетаки на Виноградной улице. Я подкараулил служанку оттуда, за три пирожных она сказала, что живет он там уже дней двадцать. Я стал следить за ним. Вчера он ходил на реку, туда, к старым причалам, они совсем рядом с Садами. Только я не знаю, что он там делал, я близко подходить побоялся…

Фрас Бооти обладал двумя свойствами, которые в повседневной жизни ему скорее мешали, чем помогали. Он был непоседлив до такой степени, что остальные слуги считали его неисправимым лентяем, отлынивающим от любой серьезной работы, и любопытен, словно щенок охотничьей собаки. В доме не было закоулка, куда бы он не сунул бы свой нос. Естественно, что он знал про всех обитателей поместья больше, чем кто-либо другой.

Однако, к чести юного слуги, он ни разу не воспользовался своими знаниями кому-нибудь во вред. Сплетничать он тоже не любил, поэтому до разговора с Иваном никому не рассказал о том, что видел в комнате для коллекций Клаари и столичного художника. По большому счету, ему было наплевать, с кем встречается старшая служанка. Клаари не нравилась Фрасу, она была, на его взгляд, слишком манерна и вообще много о себе понимала. Сильвия — другое дело, она веселая и простая.

Застав целующуюся парочку, сын садовника постарался уйти как можно тише — так, чтобы его не заметили. Едва выбравшись за дверь, Фрасик выбросил из головы мысли о служанкином ухажере и не вспоминал о нем до того дня, когда сыщик начал расспрашивать слуг обо всех мелочах, случившихся в день накануне убийства.

— Отлично! — сказал Иван. — А теперь вы, уважаемый мастер Пелеодор, попытайтесь вспомнить, какими были подошвы у тех туфель, из-за которых пострадали ваши уши!

— Прорезные, как на охотничьих ботинках. Я подумал еще: с виду туфли вроде как бальные, в таких дальше, чем от кареты до крыльца, не ходят. А подошва — наборная с прорезями, как на ботинках, которые не скользят на мокрой траве или на хвое.

Иван достал гипсовый слепок, сделанный им на берегу канала возле поместья Суволли:

— Могли ли те ботинки оставить такой вот след?

Юный чистильщик уверенно кивнул:

— Очень похоже! Да!

Когда мальчишки ушли, капитан Томот подошел к окну, откуда открывался вид на площадь перед полицейским управлением, и посмотрел им вслед:

— А знаете, милейший Пфалирон, из этого долговязого может получиться неплохой дознаватель. Поговорите с его отцом.

— Берите выше, господин капитан, — добавил Иван. — Я перемолвился парой слов с Мисси Тоорли… он говорит, что у парнишки — задатки Тени, и что он готов начать его обучение. Пока тут, в Кнакке, а в будущем — кто знает?

— Да, оба сына старины Бооти талантливы, каждый по-своему, — согласился господин Томот. — Но, к сожалению, показания мальчишек слишком мало стоят.

— Почему? — не согласился Иван. — Теперь у нас есть подозреваемый: Тайтрил Кипер. Он — тот столичный художник, который работал с коллекциями Суволли. Он живет в пансионе госпожи Нетаки. Кстати, единственный из постояльцев, подходящий под описание. И остальное сходится: молодой эльф, способный очаровать глупую служанку, перепрыгнуть широкую канаву и пробраться сквозь заросли, не зацепившись ни за одну колючку. Он бывал в доме Суволли. Он носит именно такую обувь, как та, следы которой мы нашли на берегу канала. Он интересуется раритетами эпохи Темного Властелина. И вообще пренеприятный тип, я в этом убедился на своем опыте. К счастью или к несчастью, но милейший Пфалирон посоветовал мне тот же пансион…

— Лучший в Кнакке! — вставил реплику толстячок.

Обычно он трещал без умолку, но сейчас ему пришлось сидеть тихо, и только упоминание госпожи Нетаки позволило ему вклиниться в разговор.

— Этого слишком мало для того, чтобы даже вызвать его не допрос, не то, что задержать, — ответил Ивану господин Томот, проигнорировав своего помощника. — Насколько я знаю, Киперы — древний эльфийский род, один из самых значимых в Империи. Когда-то Кипер Водораздел был даже самостоятельным княжеством. А у нас что? Слова каких-то мальчишек, одному из которых что-то привиделось в полутьме, а второго он оттаскал за ухо, то есть парень вправе затаить на него обиду? И, главное, зачем Киперу нужна была эта авантюра?

— Артефакты — не мотив? — удивился Иван.

— Нет, — покачал головой начальник полиции. — Я расспросил о пропавших вещах Алтан… наставницу Анастис. Она считает, что их практически невозможно продать: слишком уж это известные артефакты, а воспользоваться ими может лишь очень сильный маг. А Кипер… Тайтрил Кипер — художник, работает в издательстве. Талант — сущность непредсказуемая, бывает, что талант рождается у тех, у кого древней крови — капля, а бывает, что и в роду магов появится бесталанный ребенок. К тому же талант может проявляться не только в магии, но и в других искусствах. Видимо, так случилось и с Тайтрилом. Его дар лежит в области рисования, а не магии, иначе бы он, как все, кто способен управляться с невидимыми силами, поступил бы в Академию…

— А что мы знаем про этого Кипера? — перебил Иван. — Только то, что он предъявил господину Суволли рекомендации из издательства. А обучался он магии или не обучался — это надо узнавать в Академии. К тому же могу предположить, что в собственности таких семей, как Киперы, может находиться немало полезных для магов книг…

Глава 22

Еще один труп.

На следующий день, когда серебряные колокольчики прозвонили, приглашая к завтраку, и Иван уже предвкушал ароматы свежих булочек с корицей, которые искусно пекла сама хозяйка пансиона, в его комнату без стука влетел взъерошенный Пфалирон.

— Быстрее!!! Несчастье!!! Причалы!!!

— Подожди, не части! — воскликнул ошарашенный Иван, от неожиданности перейдя на «ты». — Говори, что случилось?

— Убили конюха! — выпалил Пфалирон, сел на диван и вытер пухлой ладошкой пот со лба. — Который муж кухарки!

После этого толстячок шумно выдохнул, достал носовой платок, вытер руку и уже чуть спокойнее продолжил:

— Фу! Совсем замаялся!

Иван, забыв о завтраке, бросился к шкафу:

— Одну секунду!

Для того, чтобы переодеться в уличное и нацепить кобуру, понадобилась пара минут. Но Пфалирон ждать не стал, чуть отдышавшись, вскочил с дивана и кинулся к двери, крикнув на ходу: