О-Л 2 (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади". Страница 55

Выговорившись, Норто-махан облегченно вздохнул.

— А больше господин Золотой Лист не спрашивал про карты? — уточнил я.

— Нет.

— А Жужуку?

— Конечно, нет. Господин Золотой Лист, как и многие, считает, что она — простая степнячка, которая хороша лишь тем, что ее брат — один из вождей Волчьих Всадников. К ней многие сватались, ведь у Всадников сейчас сила, и породниться с вами полезно. Но ее брат выбрал меня. И еще ее считают немного безумной за то, что заставляет молиться какому-то шаману из степи. Но многие простецы молятся…

Теперь настал мой черед облегченно вздыхать. Молодец Жужука! Пусть ее считают бабой-дурой и чокнутой — так безопаснее.

— А что с этими планами на самом деле? Они есть?

Старик кивнул:

— Гостевой дом, в котором живет господин Золотой Лист, построен еще до того, как возводился дворец. Пятьсот лет назад, после окончания войны с высокими эльфами. На побережье океана, наверное, можно найти тех, кто помнит строительство. Но не среди Тиу. Высокие эльфы были честны и предусмотрительны. Они оставили записи о том, как поддерживать охранные заклинания и заклинания «прохладного дома». Эти свитки написаны на всеобщем. Но есть еще несколько документов на староэльфийском, видимо, для тех, кто захочет что-то изменить в планировке. Долгоживущие были уверены, что мы, зеленокожие, никогда не научимся строить, и поэтому, если понадобится, призовем их мастеров.

— И? — поторопил я старика.

— Я могу понять записи на двадцати языках — практически всех, на которых говорят в обитаемом мире. Даже узелковое письмо южных дикарей. В тех записях, что сделаны на эльфийском, есть указания на тайные ходы…

— Так все-таки: можно попасть в покои этого господина Золотого Листа, или нет?

— Да, — опять кивнул Норто-махан. — Правда, я не уверен, что правильно разобрал эльфийские заклинания, запирающие эти проходы…

Пятьсот лет назад высокие эльфы умели делать бумагу. Правда, Норто-махан сказал, что это — особым образом обработанная кора дерева линт, но с виду листы ничем не отличались от вощеной бумаги, которую хозяйки подстилают на противень, когда готовят в духовке что-то особо парадное: чуть желтоватые, плотные, полупрозрачные, тихо шуршащие при прикосновении прямоугольники. И, что самое приятное, нанесенные на них коричневой краской знаки ничуть не потускнели от времени. Правда, для меня эти письмена мало отличались от китайской грамоты. Однако Норто-махан, принеся стопку листов, оставленных эльфами, начал нараспев читать: «Камень стены, камень и снова камень, вверх и вниз, а здесь — листва стучится в стекло, обрамленное медью, стеклянные стены, медь и каменный свод…» Я заглянул старику через плечо: одинаковой длины строчи, ни пробелов, ни точек, ни запятых, ни абзацев… То и дело повторялся значок, с которого текст начинался, и который, как я понял, обозначает «камень известняк». И — ничего похожего на схему или вообще какой-нибудь рисунок.

— И сколько таких листов? — пряча разочарование, спросил я.

— Двадцать. Хотя в последней строке написано, что листов двадцать и еще один, который будет.

— А почему ты заключил, что тут речь идет о тайных ходах?

Норто-махан лукаво взглянул на меня:

— Эльфы — прекрасные рисовальщики, но когда им нужно передать месторасположение тех или иных предметов в пространстве с максимальной точностью, они всегда пишут на староэльфийском, в котором каждый знак — целое слово, которое может быть и цифрой, и названием предмета. На четвертом и шестом листе часто встречается знак «запертый проход».

— Уроды, — ругнулся я.

Если бы я не был когда-то землянином двадцать первого века, то вряд ли бы сумел понять, что означают эти сплошные строчки символов. Они напомнили что-то смутно знакомое… Для того чтобы сообразить, где я видел похожее, мне потребовалось минут двадцать. В конце концов до меня дошло: если открыть в текстовом редакторе графический файл — получается такая же самая абракадабра из повторяющихся групп знаков…

— Мне сложно прочитать, не имея в руках того самого, двадцать первого, листа, — я решил проверить родича на сообразительность, а себя — на то, насколько моя догадка правильна. — Прикажи принести его.

Норто-махан лукаво улыбнулся, кивнул. Правда, позвать кого-нибудь из слуг, не вставая из-за стола, деду не удалось. На его лице проскользнуло недоумение, он досадливо взглянул на амулет «купола тишины» и, встав, направился к двери. Крикнул что-то в коридор — и через миг в кабинете появился мальчишка с пачкой чистых пергаментов в руках.

Через пару часов у меня в руках был вполне сносный план Гостевого дома. Сложнее всего было сообразить, что описание дано «в объеме». Каждая группа знаков описывала часть здания по вертикали — от крыши до подвала, словно кому-то пришло в голову нарезать дом, как торт, на узкие «столбики» с квадратным сечением и перечислить, как чередуются слои: крем — бисквит — орехи — джем.

Я чертил, заполняя каждую строчку в соответствии с описанием: «камень — камень — застекленный проем — снова камень…», завидуя той скорости, с которой работает даже самый простенький компьютер. Он-то считает любую картинку за секунды! А тут расширение — грубее некуда, один «пиксел» — сантиметров в двадцать, а то и больше: дверь не может быть уже восьмидесяти сантиметров… а знаки «порог» и «над порогом» повторялись на одном «уровне» в разных «столбцах» по четыре раза.

Заполнив чистый пергамент несколькими десятками рисунков, я облегченно вздохнул:

— Какое счастье, что эльфы не додумались до векторной графики!

— До чего? — навострил уши мой зять.

— До той системы описания объемных предметов, которую я не знаю.

— Но о ее существовании знаешь? — не успокаивался родственник.

— Потом, — отмахнулся я и уставился на рисунки.

Теперь было понятно, что в стенах Гостевого дома множество пустот. Видимо, строители, создавая систему вентиляции, надеялись не только на магию. В перекрытиях прятались трубы, достаточно широкие, чтобы пробраться по ним, встав на четвереньки. Кое-где внешние стены были лишь видимостью, тоненькими переборками в половину кирпича. В подвале было отмечено несколько «запертых дверей». Норто-махан сказал, что это — вовсе не двери в привычном понимании, а некие участки стен, в которых магическим образом можно открыть проход. Из подвала, точнее, из одного из закоулков, отделенных от остальных помещений добротной стеной с парой таких же «запертых» проходов, несколько лестниц вели на оба этажа и на чердак.

— Как ты думаешь, дорогой родственник, где господин Золотой Лист принимает гостей? — задумчиво спросил я.

— Я знаю точно: вот здесь, — Норто-махан вынул из кучи листов тот, что соответствовал уровню пола первого этажа и ткнул в один из больших квадратов. — Сюда приходят гости.

Кивнув, я взглянул на уровень чуть повыше. Есть! В одной из стен — ниша. От нее проход ведет вглубь дома, в аналогичную нишу в коридоре, соединяющем несколько комнат и заканчивающемся лестницей в подвал. Но еще одна из стен этого каменного «мешка» — некий «закрытый» проход. Метра три он идет рядом с первым, а потом упирается в стену… Я взял планы соседних уровней. Правильно, это — не тупик, проход резко загибается вверх, и там сливается с широкой вентиляционной трубой.

Интересно, господин Золотой Лист в курсе того, что стены эльфийской резиденции похожи на изъеденное древоточцами бревно? И, если в курсе, все ли ходы изучил? Судя по тем усилиям, которые он потратил на поиск планов, кое-что ему известно, но он не уверен, что знает все хитрости дома, в котором живет.

— Думаю, можно рискнуть, — произнес я вслух.

Норто-махан испуганно взглянул на меня, но ничего не сказал.

— Что бы ни случилось, ни тебя, ни Жужуку я в это дело вмешивать не буду, — ответил я на невысказанные мысли родственника. — От вас же я хотел бы лишь обычного гостеприимства. И…

Я попытался поточнее сформулировать то, что мне было нужно:

— У тебя, дорогой родственник, есть ученики. Из каких они кланов?