Зверский укус (ЛП) - Райли Алекса. Страница 6

— Тогда отпустите меня, — прорычал я сквозь стиснутые зубы. — Вы ошибаетесь. Я должен добраться до Джульетты.

— Ты сам себя слышишь? Ты говоришь, как псих. Ты сходишь с ума по человеку! — последнее слово Равана буквально выплюнула, и близнецы потащили меня вниз по каменной лестнице. — Тебе сейчас нельзя доверять. Ты должен успокоиться, пока мы не выясним, что происходит. Женщина дала тебе какой-то препарат?

Когда мы добрались до нижней ступени, я дал волю гневу и вырвался из рук близнецов.

— Черт бы вас подрал, парни! Просто посмотрите на мой член. Она — моя пара!

Они обмерли и шокировано уставились на мою ширинку. Равана шла последней, поэтому ничего не увидела, но ей хватило выражения лиц близнецов. Услышав ее вздох, я попятился на шаг.

— Твою ж мать, — хором выдохнули Эзра и Эрик.

— Так не бывает. Наша раса не связывается с людьми. После обращения мы создаем пары только с другими вампирами, иначе не сможем жить вечно. Так мы остаемся в живых.

— Тебе не приходило в голову, что я в курсе? — закричал я и, застегнув пуговицу пиджака, скрыл провокационную выпуклость. — Если ты не забыла, сестричка, нам с тобой рассказывали одни и те же истории.

— Думаю, нам нужно поговорить с Бишопом, — выступил Эрик и, едва я собрался заспорить, вышел вперед. — Я не оспариваю твои права на девушку, потому что волшебство, бесспорно, сработало, — он поднял руку, чтобы ударить меня по ладони, но я лишь закатил глаза. — Круто. Мне бы так.

— Эрик хотел сказать, что нам нужно поговорить с нашим предводителем, прежде чем выпускать тебя, спятившего вампа, бежать по следу киски, — прошептал Эзра, но мы были чертовыми вампирами и не могли не услышать. — Каково это, снова получить стояк? У меня его не было так долго, что я уж и не помню.

— Хватит, — оборвала Равана. — Проедем по тоннелю к Бишопу и там все выясним. Сейчас я не хочу рисковать и выходить наружу.

— Я за рулем, — заявил Эрик.

Решив сдаться и поехать с ними, я забрался на заднее сидение Mercedes SUV. Эзра уселся рядом со мной. Равана заняла пассажирское сидение, и машина рванулась во тьму. С нашим ночным зрением не было потребности включать фары. Да и дорогу мы знали, как свои пять пальцев. Тоннели были отстроены добрую сотню лет назад, задолго до нашего появления, но для нас. Зачастую умирающий вампир завещал все состояние кому-нибудь из своего рода или ковену. Тоннели соединяли наши дома и были спроектированы, чтобы мы могли добраться друг до друга днем. Я не любил по ним ездить и пользовался ими только в крайних случаях.

Существовали ковены больше нашего, как и бродячие вампиры, жившие в одиночестве. Мы подумывали расширить семью, но чем ближе Бишоп был к двухсотлетию, тем реже поднимал эту тема. Я подозревал, что ему было бы грустно создать нового члена семьи, только чтобы вскоре его покинуть.

Хоть поездка не заняла много времени, моя кожа словно натягивалась, и жжение в животе усиливалось. То оно появлялось, то исчезало. То от боли у меня подкашивались ноги, то она стихала до неприятной пульсации. Я не понимал, почему мне легчало.

Эрик остановил машину, и мы вышли из нее. Впереди была лестница такая же, как в моем доме, и мы вчетвером поднялись по ней. Зайдя в холл, мы направились прямиком к кабинету. В это время ночи Бишоп всегда был там, писал картины или документировал нашу историю. По его словам, он не хотел умирать, не передав нам все, чему научился. Если спросите меня, Бишоп не нашел пару только потому, что практически не выходил из дома. Кажется, он решил, что нужнее нам в роли персонального вампира-летописца.

— Заходите, — пригласил Бишоп, не поднимая глаз.

Ввалившись в кабинет, мы встали перед отцом, ожидая, когда он закончит писать и посмотрит на нас. Уже через секунду Бишоп отложил ручку и откинулся на спинку стула. Будучи древнейшим вампиром из присутствующих, он не выглядел таковым.

— Сегодня вечер пятницы, и вы решили все разом навестить меня? Ребят, семейные ужины по вторникам. Вспоминаем расписание.

— Ты взгляни на член Кейна! — восторженно заявил Эрик.

Я закатил глаза, Равана со стоном спрятала лицо в ладонях, Эрик с Эзрой стукнулись кулаками.

Бишоп чуть не рассмеялся, но тогда опустил взгляд и ошеломленно округлил глаза. Встав со стула, он посмотрел сначала на Равану, затем на меня.

— Вы…

— Нет, — хором ответили мы.

— Тогда кто она? Почему не приехала с тобой? Разве ты не знаешь, что первые несколько месяцев вы будете мучиться порознь? — сообщил Бишоп, обходя стол.

— Она человек, — сказала Равана, и в комнате стихли все звуки.

— Это правда? — сдвинув брови, Бишоп снова посмотрел сначала на нее, затем на меня.

— Сегодня вечером она пришла в мой дом, — кивнул я. — Перелезая через ворота, поранила руку. Я собирался обработать порез и велеть ей уйти, но ее запах… — при воспоминании об аромате роз мой рот наполнился слюной. Невинная Джульетта наверняка была сладкой на вкус. У меня отяжелели веки, и все тело запульсировало от потребности взять ее. Отвоевать, если придется.

— Кейн, — скомандовал Бишоп, вырывая меня из марева. — Присядь. Нам нужно поговорить.

Развернувшись, он подошел к стопке книг позади стола и начал просматривать их, пролистывая страницу за страницей.

— Бишоп, не хочешь ли ты сказать, что подобное уже случалось? Есть шанс, что это по-настоящему? — спросил Эзра.

Я сел перед столом, в то время как Равана мерила шагами кабинет.

— Случалось, но давным-давно. Если я правильно помню, засвидетельствована всего пара случаев, — замерев на секунду, Бишоп схватил маленькую книжицу и принес ее нам. — Вот здесь.

Мы столпились вокруг него, пока он зачитывал отрывок. Заметка была написана создателем Бишопа и рассказывала о том, что произошло еще до его обращения. Согласно ней, подобное случилось в одном древнем роду, и вампиры порой связывались с людьми. После соединения избранник или избранница обретали бессмертие, как и сам вампир. Мы могли пить кровь своих человеческих пар, после первого укуса питавшую нас до конца времен.

Бишоп откинулся на спинку стула, и я видел, что мысли у него в голове носились кругами. Равана молчала и смотрела на меня, ожидая каких-то слов. Близнецы перешептывались, но на них никто не обращал внимания. Вне всяких сомнений, по одному запаху крови я уверился, что Джульетта принадлежит мне.

— Тут много сложностей, — начал Бишоп, сложив пальцы домиком. — Женщина ничего не знает о нашем мире. Забыть ее не вариант, но ты должен быть осторожен. Если она узнает о нас и отвергнет тебя, ты можешь умереть.

Никто не осмелился сказать и слова, и в кабинете повисла тишина. Я помнил историю, однажды рассказанную Бишопом. Якобы если одного из пары убивают, второй вскоре умирает. Я не знал, существовали ли истории про отвергнутых вампиров, но был готов рискнуть. Я был готов на все, лишь бы получить свою Джульетту.

— Мне все это не нравится, — заговорила Равана, и я повернулся посмотреть на нее. — И не нравится раскрывать тайны человеку, который может отказаться от нашего образа жизни.

— Разве кто-нибудь из нас выбирал эту судьбу? — возразил я, поднимаясь со стула. Снова пробудился гнев, и я знал, что причиной тому была разлука с желанной женщиной.

— Не выбирал, но у нас не было выхода. А у нее есть, — Равана подошла ко мне. Я видел, как закипал ее собственный гнев. — Она может разрушить все, что мы создали. Весь наш мир рухнет только потому, что ты послушался члена.

Отвернувшись от меня, она подошла к окну. Солнце должно было вот-вот встать. Я нутром чувствовал близившийся рассвет.

— Вы или оставайтесь здесь, или отправляйтесь по домам. На сегодня разговор окончен. Кейн, — наши с Бишопом взгляды скрестились. — Ты не должен ничего предпринимать, пока мы все не обсудим.

Я кивнул и, развернувшись на пятках, направился к тоннелям. Раз я не слышал за спиной шагов, значит, остальные решили переночевать здесь. В доме Бишопа у каждого из нас была своя комната для сна. Я же всегда был одиночкой. В основном из-за шрамов, но также из-за любви к тишине. Близнецы всегда шумели.