Квазар (СИ) - Легасова Татьяна. Страница 13

Оказавшись в моей каюте с ним наедине, сегодня я ощущала меньшую неловкость, чем вчера. Мы снова уселись на кресло, и Флор вновь коснулся меня.

— Не пытайся что-то прятать, — мягко сказал он, — попробуй отпустить, ни о чем не думай, просто будь.

— Я попробую, — сказала я, уже чувствуя его плавное внутреннее вторжение, — но мне будет легче, если я закрою глаза.

— Хорошо, закрой, — согласился Флор, и я окунулась в его бездонный внутренний океан.

Это снова было так, будто меня бросили в бушующую стихию, но сегодня я не воспринимала ее, как своего врага. Я попробовала расслабиться и через некоторое время поняла, что эта большая вода поддается моему контролю. Флор сегодня был более деликатным и двигался внутри меня медленнее, осторожно исследуя мою память, позволяя мне делать передышки.

Я очень хотела понять его изнутри. Я хотела знать, как он рос, как становился мужчиной, чем занимался, как и кого любил, о чем мечтал. И картинки его жизни постепенно загружались в мое сознание, описывая для меня его восхитительную историю.

Я видела целые поля огромных птиц, живущих в мелкой воде, на которых маленький Флор любил кататься в детстве. Я наблюдала, как в подростковом возрасте он покорял морские дали на животных, напоминающих китов. Я вместе с ним училась на разных планетах и поняла, почему он выбрал специальность инженера-судостроителя. Я видела, как, будучи студентом, он впервые влюбился, но со временем разница во внутреннем мире развела его с его девушкой с планеты Дуо. Странным образом оказалось, что наши с ним неудачные попытки построить отношения были весьма схожи. Он также, как и я, старался изо всех сил стать счастливым и осчастливить близкого человека, но все оказалось напрасным. И вот теперь мы, ненасытные и не верящие в то, что это происходило, сливались в обоюдном удовольствии и чем дальше мы проникали друг в друга, тем сильнее нарастало чувство взаимопроникновения. Я могла улавливать малейшие оттенки изменений внутри него и точно знала, что он ощущал тоже самое во мне. Сначала мне было неловко, но спустя какое-то время я адаптировалась, видя его открытость и поддержку. Путешествовать по его внутреннему миру было настолько захватывающе, что мы чуть не пропустили ужин. Из погружения нас вырвал неожиданный звонок Фильи, которая звала нас в столовую.

— Ты как? — нежно спросил Флор, не отпуская моей руки.

Я, все еще находясь в полумедитативном состоянии, немного помолчала, затем ответила:

— Это самое прекрасное путешествие за всю мою жизнь. И теперь я понимаю, что значит группа, мне кажется, что я очень близко знаю каждого из присутствующих на корабле, хотя с большинством из них я даже не общалась.

— Да, — сказал аквентиец, затем замялся и, наконец, вымолвил — не знаю, Агния, как я смогу отпустить тебя. Он замолчал, и я видела, что он борется с нахлынувшим внутри него протестом.

— Давай не будем об этом, — сказала я, потянув его вставать. — Пошли, нас снова ждет еда, а потом ты обещал много веселья. Я вознамерилась взять от этой недели все, что она была готова мне предложить, и мне не хотелось грустить. На грусть у меня еще будет много лет на Земле.

Игра оказалась занятной. Аквентийцы разбивались на группы до двадцати пришельцев из разных секторов. Ведущий мысленно транслировал задание всей подгруппе и каждый должен был изобразить то, как он понял загаданную идею. Изображать нужно было при помощи микро сценок нескольких участников, без слов объясняя каждому, какую роль он должен был играть в номере. Выступления получались настолько смешными, что я вообще забыла, где нахожусь. Особенно, когда Флор пытался без слов объяснить мне, что я должна сыграть роль темной материи. Смех объединял. К концу вечера я едва смогла себя заставить вернуться в свою каюту, потому что мое счастливое возбуждение требовало продолжения банкета. Пока Флор провожал меня, мы продолжали смеяться, и я поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил. Я знала, что это чувство было обоюдным, но было уже поздно, и я не могла быть эгоистичной настолько, чтобы не давать нам обоим спать.

— Спасибо тебе за сегодняшний день, — сказала я, когда мы остановились у моей каюты.

Он ничего не ответил, просто смотрел на меня так, что по моей спине побежали мурашки. Его медовые глаза стали чуть темнее, когда он заправил локон моих выбившихся волос за ухо. Мое сердце зашлось в бешеной гонке, и я опустила глаза на его матовую кожу в открывшемся проеме платья у шеи. Его тело выглядело таким мужественным, что я боялась своих собственных фантазий о нем.

— Ты очень красива, — вдруг сказал он голосом, срывающимся на хрипотцу. Я хотела запротестовать, но поняла, что это будет неуместным. Я допускала, что красоту он видел не в моем теле, а лично во мне. Мне хотелось прикоснуться к нему, но я боялась, что если сделаю это, не смогу остановить себя, прилипну к нему и не смогу оторваться. К тому же я в принципе не знала, возможны ли близкие физические отношения между нашими расами. Он был таким большим по сравнению со мной и вообще, у них в этой сфере все могло сильно отличаться от привычного мне. В общем, я подавила в себе все свои порывы, подняла на него глаза и слегка улыбнулась.

— Что мы будем делать завтра? — спросила я. Он ответил не сразу. Казалось, ему потребовалось какое-то время, чтобы понять то, о чем я спрашивала.

— После завтрака будет общее собрание в зале заседаний. На связь выйдут другие планеты нашей солнечной системы, которые тоже будут принимать участие в работе с черной дырой. Будут обсуждаться детали, тебе во все это не обязательно вникать, к тому же мы будем использовать межгалактический язык, не известный тебе. Однако я бы попросил тебя прийти, я хочу, чтобы ты энергетически познакомилась с другими расами. Знаю, тебе это будет интересно.

— Конечно, я приду, у меня тут нет никаких дел, я не хочу умирать от скуки в каюте.

— Я этого не допущу, — хитро улыбнулся он и я уже, кажется, знала этот его лукавый взгляд. — После обеда нам нужно будет еще посонастраиваться, но сделаем мы это по-другому, уверен, тебе понравится.

— Звучит загадочно, — с улыбкой сказала я, кокетничая.

— Я сейчас должен уйти, — вдруг сказал он совершенно серьезно, и мне показалось, что он подавляет внутри себя нечто, напоминающее агонию.

— Спокойной ночи, — ответила я в легком недоумении от такой резкой перемены, а он, опустив глаза на мои губы, как-то неестественно дернулся в сторону и, уходя, бросил:

— До завтра.

Оказавшись одна, я провела полчаса в душе, чтобы прийти в себя. Слишком сильно я была взбудоражена всеми событиями дня, а главное близким общением с Флором. После ванной я легла на кровать и, наконец, смогла все обдумать. Невероятно, но я словно перенеслась на двадцать пять лет назад, когда я была открытой, искренней девочкой, видящей мир волшебным и сказочным. Я чувствовала себя влюбленным подростком, который не видит ничего, кроме своего счастья. Мой земной опыт твердил, что счастливые истории всегда заканчиваются печально и что радость неминуемо сменяется горем. Да, мне недолго суждено быть в этой сказке. Но все же пусть это будет моим личным выездным раем, который я пронесу внутри своего сердца через всю оставшуюся жизнь. Каким же бесподобным мне казался Флор. Сколько бы я ни встречала мужчин в своей земной жизни, сколько не видела безупречных лиц и тел в постановочных сценах фильмов, никогда я не сталкивалась с таким совершенством! Меня влекло к нему так, словно он был моим личным наркотиком и это пугало. Да, мне было страшно, ведь такая привязанность однозначно сотрет меня до тла, стоит мне потерять объект своего обожания. И я безумно боялась утратить свои границы, хотя в такой короткий срок это вряд ли мне удастся, что эти две-три недели по сравнению с целой жизнью будущего одиночества? Плевать, даже если я совсем потеряюсь в этой своей неожиданной привязанности, это ненадолго. Будет время анализировать, размышлять над ошибками, заниматься самобичеванием. Сейчас хотелось любви, неистово, безмерно, безгранично. И я намеревалась разрешить себе любить и возможно, даже быть любимой.