Квазар (СИ) - Легасова Татьяна. Страница 34

— Нет, — с горечью призналась она.

— Почему? — удивилась я, еще не понимая всех нюансов.

— Когда твои любимые умирают, а ты остаешься, твое сердце умирает вместе с ними, — скорбно объяснила она.

— Да, — ответила я с пониманием.

На Земле я сталкивалась с уходом близких людей и была знакома с этой драмой не понаслышке.

— Те, кто хочет жить вечно, не понимают, с чем им придется столкнуться, — продолжила она грустно, поправляя свои длинные волосы.

— Но если ты не хочешь жить вечно, ты же не должна? — спросила я.

— Я уже сказала, что мы не всегда можем выбирать. И она встала, показывая, что больше не хочет это обсуждать. Я замолчала, не желая нарушать ее границы.

— А ты хочешь вернуться на Землю? — вдруг спросила она.

— И да, и нет, — честно ответила я.

— Почему? — спросила она.

— Мое сердце осталось на Аквенте, — сказала я откровенно, — но дома меня ждут мои дети и семья.

Эта информация привлекла ее внимание, и она как-то странно взглянула на меня. Однако вслух она произнесла лишь:

— Понятно.

Я была уверена, что она что-то скрывает, но выпытывать у нее это было бесполезно, поэтому я решила перевести тему.

— Мне очень скучно здесь, — начала я, — не представляю, что буду делать эти два дня до прилета корабля.

— Тут на горе действительно нечего делать, если у тебя нет работы. Компьютер здесь только один в центральном офисе, думаю, ты с ним уже знакома, — хитро улыбнулась она, и я хихикнула в ответ. — Книги здесь только на нашем языке, прочитать ты их не сможешь. Разве что уговорить брата сыграть нам как-то вечером.

— Сыграть на чем? — удивилась я, ведь Ан Ар совсем не создавал впечатление творческого человека.

— На хангах, — ответила Вин Ар, — мы используем их для медитаций, но мой брат великолепно играет, почти лучше всех, — сказала она и осеклась.

Я уловила, что она о чем-то умалчивала и это меня снова насторожило.

— Я очень хотела бы послушать, — призналась я, — хотя образ твоего брата совсем не ассоциируется у меня с музыкантом.

Вин Ар улыбнулась.

— В нем много скрытых вещей, многие он прячет, прежде всего, от себя самого, — философски сказала женщина.

— У него всегда был такой скверный характер? — спросила я.

— Нет, — к моему удивлению ответила гурутийка, — в молодости он был веселым и открытым парнем.

— Что с ним случилось? — поинтересовалась я.

— Для того чтобы попасть в Орден ему пришлось от много отказаться, — пространно ответила Вин Ар и тут же перевела тему.

— Давай помоемся и обработаем раны, — предложила она, и я сразу же согласилась. Женщина налила мне таз с водой и после того, как я немного освежилась, она помыла мне волосы, что привело меня в полный восторг.

После всех процедур я почувствовала себя свежее, и приложенные мази немного обезболили раны. С сожалением я попрощалась с Вин Ар, которая вынуждена была уходить, пообещав прийти завтра утром.

Я снова осталась одна, наблюдая за тем, как за окном садятся Солнца. Так хотелось выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха. В доме было тихо, это означало, что хозяина все еще нет. Я попробовала встать и, прихрамывая, дошла до двери. Выглянув в коридор, увидела, что на первом этаже горел камин, видимо его разожгла перед уходом Вин Ар. Огонь освещал очень уютную комнату в деревенском стиле с мягким диваном и креслами и толстые светлые ковры на полу. Я решила попробовать спуститься вниз, потому, что оставаться на одном и том же месте весь день было невыносимым. Одетая в халат, который утром принес Ан Ар и шерстяные носки, я, локтями опираясь на лестничные перила, потратила около двадцати минут, чтобы спуститься вниз. На первом этаже было так приятно, что я пожалела, что ночую не у камина. Взяв с одного из кресел теплый плед и сунув ноги в теплые тапочки, которые стояли рядом, я поковыляла в сторону выхода. Выйдя на крыльцо, вдохнула аромат зимнего свежего воздуха. Это было восхитительно. Задрав голову к небу, я стала рассматривать звезды, которые выглядели еще ярче, чем на Аквенте.

— Ты ведь где-то там? — шепнула я, обращаясь к Флору, — ищешь ли ты меня? Сможешь ли ты предположить, кто похитил меня и куда увез? Я так скучаю по тебе, мой Флор.

На глазах блеснули слезы, и сердце сковало тоской. Одна. Теперь уже точно до конца жизни, если только мне не удастся сбежать отсюда. Как бы мне хотелось сейчас за одну секунду оказаться в объятиях моего родного аквентийца и услышать, что он всегда рядом. Я немного выпала из реальности, как вдруг услышала хруст снега и приближающиеся шаги. Я была ни в том положении, чтобы быстро спрятаться или вернуться в дом, поэтому я замерла и уставилась в направлении звука.

— Это просто невероятно, — услышала я привычно раздраженный голос Ан Ара, стремительно приближавшегося к крыльцу, — ты решила спровоцировать температуру?

Не давая мне шанса и рта открыть, он, добравшись до меня за несколько секунд, поднял меня на руки так легко, будто я вообще ничего не весила, и вошел в дом. Разувшись, он отнес меня к камину и усадил на кресло.

— Ты ведешь себя не разумно, — продолжал отчитывать меня он, — и как только ты спустилась сюда в твоем состоянии?

Сейчас у меня не было сил спорить с ним, расстроенная воспоминаниями о любимом, я тихо ответила:

— Я больше не могла сидеть в этом замкнутом помещении, мне хотелось глотнуть воздуха.

— Могла бы дождаться меня, — упрекнул он, и я с удивлением посмотрела на него. Не думает же он, что я смогла бы попросить его выгуливать меня? Он сердито глянул в мою сторону и, ненадолго задержав на мне взгляд, помрачнел еще больше.

Несколько раз пройдя по комнате, он спросил:

— Тебе больно?

— Да, — ответила я, грустно глядя на огонь.

Мне показалось, что в комнате повисло напряжение.

— Вин Ар обработала твои раны? — спросил он озабочено.

— Те раны, которые у меня болят, нельзя обработать, — обреченно сказала я, понимая, что не могу прийти в себя от нахлынувших воспоминаний об Аквенте.

Он резко отвернул голову, затем, повернувшись обратно, сердито спросил:

— Ты уже второй раз говоришь про это, поясни, что так сильно причиняет тебе страдание?

Его тон стал меня раздражать.

— Что именно тебя так злит? — спросила я с вызовом.

— То, что ты говоришь загадками, — буркнул он. — Да, я забрал тебя, но намеренно боли тебе не причинял, я поселил тебя в комфортные условия, и мне очень жаль, что с тобой приключился этот ужасный инцидент. Виновные наказаны.

— Ты думаешь, меня это хоть как-то заботит? — выпалила я, — мне наплевать на эту женщину, мне здесь вообще на все наплевать, я хочу назад на Аквент к тому, кто меня любит, кто сейчас мечется в поисках, сходит с ума из-за твоего мерзкого поступка!

Мне показалось, что мои слова резко хлыстнули его, потому, что на фразе «к тому, кто меня любит» он неестественно дернулся и почернел. Не говоря ни слова, он встал и отошел к окну.

— Об этой боли ты все время твердишь? — наконец, глухо спросил он, не оборачиваясь.

— Да, — выдавила я с вызовом, — ты разбил мне сердце, — срываясь, почти выкрикнула я, — ты ничего не знаешь, ты не знаешь, как я жила на Земле, сколько мне пришлось вытерпеть, и когда судьба подарила мне крошку счастья, ты отобрал и ее!

Мне показалось, что комната буквально накалилась, потому, что меня бросило в жар, и энергетически я ощутила сильное давление, исходившее от него. Он не двигался, но было видно, что его тело окаменело. Казалось, он не дышал, и я пожалела, что не могла сейчас вскочить и убежать от сюда куда-нибудь далеко. Этот гурутиец был жестоким и злым. Какое ему могло быть дело до моих страданий? Я для него никто и чужая боль — это последнее, что могло его волновать. Он продолжал молчать какое-то время, и я немного успокоилась, отвернувшись от него и рассматривая сполохи огня в камине. Я убеждала себя, что мне все равно. Я попробовала отделиться мысленно от него и, обособившись, ушла в свои грустные мысли.