Валид (СИ) - Шерр Анастасия. Страница 27

— Ну ладно, — я вздохнула, обняла себя руками. Стало жутко неуютно в её присутствии. Мало мне было Хаджиева с его камерами по всему дому. — Говори, что услышала.

— Этот цербер сказал, что если она продолжит встречаться с Валидом Саидовичем, то он, Шамиль, убьёт их обоих. Это всё, что я успела расслышать. Потом ко мне подошла официантка и я должна была уйти, чтобы не привлекать к себе внимание. Я этого Шамиля как огня боюсь. Нехороший он человек.

И этого было достаточно, чтобы у меня от гнева перед глазами запрыгали красные точки.

— А с чего он взял, что Валид встречается с Екатериной? — хотя вопрос риторический. Шамиль всегда в курсе дел своего хозяина. Таскается за ним, как пёс.

— Я не знаю, простите, — Анна пожала плечами, одарила меня таким жалостливым взглядом, что затошнило. Ненавижу, когда жалеют. Жалость унижает.

— Можешь идти. Если что-нибудь узнаешь ещё, сразу говори мне.

Ну Валид! Неужели и правда между ним и Екатериной что-то есть? И чего добивается Шамиль? Что за дела он проворачивает за спиной Хаджиева? Да ещё и убить его угрожает. Теперь я запуталась в этой истории окончательно, а в душе чёрной гадюкой шевельнулось неприятное чувство.

*****

— И куда мы едем? — Шах с интересом разглядывала яркие витрины, мерцающие разноцветными огнями, а Валид рассматривал её в полумраке салона. Ловил каждое её движение, каждый взмах длинных ресниц, нетронутых косметикой.

- У меня... Никого нет, Нина. Я просто ухожу. Наши отношения изжили себя, понимаешь? Пока...

Я кивнула на автомате, поражаясь его чёрствости и цинизму, а Варламов развернулся и ушёл. Дверь за ним закрылась, а я так и осталась стоять посреди кухни, комкая в руке пачку с сигаретами.

У него даже не хватило смелости признаться мне в том, что уходит к другой. Словно я чужой человек. Словно нет у нас детей общих и стольких лет жизни за спиной. Как будто с соседкой по квартире попрощался и ушёл. Просто захлопнул дверь, оставляя за ней всё, что пережили вместе, всё, о чём мечтали и что делили. Нашу жизнь оставил.

Адской болью взорвались доверие и надежды, болезненным хрипом из горла вырвались рыдания и я сползла по двери, царапая её ногтями, ломая и срывая их до мяса.

- Ненавижу... Ненавижу... За что? Как же больно, - задыхалась, свернувшись калачиком прямо на полу и тихо выла, кусая губы до крови, всё ещё сдерживаясь, чтобы не разбудить детей.

*****

Вячеслав

Сидел в машине уже второй час, бездумно смотрел в темноту и, слушая стук капель дождя по крыше, думал... Правильно ли он поступил? Может не стоило так резко сжигать все мосты? Может стоило подождать... Вдруг всё наладилось бы. В каждой семье ведь случается кризис, у кого-то раньше, у кого-то позже, но он случается.

А с другой стороны, чего, собственно, ждать? Если нет больше тех самых чувств, потухло всё. Да и не смог бы он после того, как изменил, молчать. Не смог бы утаить это. И не хотел. Прятаться, как крыса удел слабых соплежуев.

Закурил, чуть приоткрыл окно и вдохнул свежего воздуха. Тоскливо как-то стало. Не от того, что использовал девчонку и оставил её реветь в подушку, а потому, что впервые в жизни поступил, как мудак. И нет, это не было просто. Сказать жене, матери своих детей, что отношения угасли, вообще не просто.

Взглянул на окна, в которых всё ещё горел свет, пытаясь представить, чем сейчас занимается Нина. Плачет, грустит? Или, наоборот, радуется? Потому что ушёл, развязал ей руки. Выдохнула и будет жить дальше? Или, быть может, держит в руке телефон, чтобы ему позвонить? А может не ему?

Постучал пальцем по экрану мобильного и... Отбросил его. Уходя - уходи. И нечего жалеть о том, что сам отпустил.

Завёл двигатель и тронулся с места, бросая последний взгляд на окна. А там Нина. Стоит у распахнутого окна, обнимая себя руками и смотрит на него. Ему по привычке захотелось прикрикнуть, чтобы оделась, но вовремя одумался. Надавил на педаль газа и под визг покрышек скрылся из виду.

Отчего-то вдруг стало так хреново, словно не он сделал этот выбор, а кто-то за него. Как будто его поставили перед фактом и он уже ничего не может поделать. Паскудство какое...

Уснул прямо на парковке у офиса, в машине. Просто вырубился от усталости, забылся беспокойным сном.

*****

Лиана

Она была уверена, что всё получилось. Ведь он сорвался, переступил, наконец, ту самую грань, после которой становятся любовниками. И её бы даже устроили такие отношения. Для начала, конечно. Но неожиданно он сорвался. Просто поднялся с кровати и стал одеваться.

- Ты куда? - спросила его тогда, на что Варламов ничего ей не ответил, даже не взглянул в её сторону. - Что-то не так?

- Всё нормально. Слушай... - застегнул штаны и взялся за рубашку. - Давай оба забудем, что сегодня произошло, хорошо? Мне не хотелось бы отправлять тебя назад, в Саратов. Поэтому, сама понимаешь, распространяться о том, что между нами случилось не нужно.

Она поднялась и бросилась к нему, но мужчина лишь отмахнулся.

- Всё, сказал!

И теперь девушка, сцепив зубы, стояла у зеркала, вглядываясь в своё отражение с ненавистью и презрением. У неё снова ничего не получается. Он срывается с крючка, как и все остальные.

- Неудачница. Ты ничего не можешь! Я должна делать всё сама! - зарычала и, смахнув с тумбы все пузырьки и тюбики, вцепилась пальцами в свои волосы. - Отстань от меня! Отстань! Оставь меня в покое! Как же я тебя ненавижу!

Сползла на пол, выдёргивая пряди волос и взвыла от боли. Только так она может заставить её уйти. Причиняя себе боль. Боль очищает. Боль лечит.

*****

Нина

- Доброе утро, мамуль!

Уже собранная, аккуратно одетая Яна зашла на кухню, а за ней семенил Кирюша, всё ещё в пижамке, потирая сонные глазки. Он всегда долго просыпается и мне приходится одевать его самой.

Сейчас же не было сил ни на что. Я бездумно смотрела на детей, а они на меня.

- Что с тобой, мам?

- А что со мной? - даже собственный голос не узнала, словно не я говорю, а кто-то другой.

- Ты выглядишь... Так, - дочь явно не хотела меня обидеть, а потому, как именно я выгляжу озвучивать не стала.

Я взглянула на своё отражение в дверце холодильника и увидела там всколоченную, страшную ведьму. Старую и некрасивую женщину, которой только в фильмах ужасов сниматься.

- Яичницу или кашу? - спросила вымученно, а Яна подозрительно прищурилась.

- Яичницу! Ура! Ура! - Кирюша, в отличии от сестры, ещё многого не понимал, а может просто привык видеть меня такой... Непривлекательной.

Интересно, как часто такой видел меня муж?

- Садитесь, - подошла к плите, стала спиной к детям и поджала искусанные до болячек губы.