Дом ночи и цепей (СИ) - Аннандейл Дэвид. Страница 44

Головной убор Адрианны Вейсс.

Внезапный порыв ветра всколыхнул перья, едва не сбив меня с ног. Он был сильным и коротким, словно взрыв смеха, а после утих.

Головной убор стоял на перевернутом комоде. Я медленно потянулся к нему, почти ожидая – и надеясь – что он исчезнет, как только я попытаюсь прикоснуться к нему. Прикосновение перьев к моим пальцам было невыразимо нежным и… одиноким. У меня перехватило дыхание. Рыдания застряли в горле, тяжелые и мучительные, словно камень.

Моя рука конвульсивно вцепилась в головной убор, я выхватил его из кучи мусора. Моя ладонь ощутила жесткую корку запекшейся крови.

Вейсс пришла в Мальвейль тогда, когда обещала. Она умерла здесь. Ее убил Мальвейль – или то, что прячется в нем.

Я повернулся и направился вверх по ступеням, подавляя желание броситься бежать. Больше я не испытывал соблазна вглядываться в груду хлама в поисках тайн, хотя краем глаза видел, что застывший вихрь мусора по-прежнему будто бы крутился. Я шел по ступеням осторожно, но старался шагать как можно быстрее. Тьма внизу, словно разверстая пасть, зияла за моей спиной. Мои лопатки ныли от напряжения, ожидая боли от удара, вцепившихся зубов или чего-то худшего. Выход из башни был так далеко. Слишком долго он словно скрывался за изгибом застывшего вихря мусора, и я не видел его. Я боялся, что останусь здесь навсегда, пойманный и проклятый в этой ужасной спирали.

Наконец я добрался до выхода, и Старая Башня отпустила меня. Она все-таки нанесла свой удар. Я захлопнул дверь, и эхо грохота разнеслось по Мальвейлю, словно звук пушечного выстрела. Теперь я мог бежать, не опасаясь споткнуться, хотя гореть осталась лишь часть свечей, которые я зажег перед тем, как спуститься в Старую Башню. Я бросился сквозь пустоту дома, стремясь попасть в иллюзорную безопасность своей спальни.

Когда я выбежал в вестибюль, в парадные двери кто-то постучал – раздался один тяжелый удар, как будто в двери стукнули большой палкой. Я немного помедлил, тяжело дыша, но потом решился открыть двери.

За дверями был Тервин.

Я был удивлен, что он стучал в двери с такой силой, и был еще больше удивлен вообще видеть его здесь. Я заплатил ему прошлой ночью.

- В чем дело? – спросил я.

- Мне нужна помощь, - сказал он. Его голос был странно лишен всяких эмоций.

- Какая помощь? – спросил я, крепче сжав головной убор Адрианны Вейсс. Я надеялся, что он не попытается шантажировать меня, хотя Белзек предупреждала, что он на это способен.

Но он лишь повторил:

- Мне нужна помощь.

Его голос был почти шепотом, немигающие глаза смотрели прямо на меня. Он трясся, дергаясь туда-сюда, так быстро, что его силуэт казался почти размытым. Его лицо искажали спазмы боли. Ужасная гримаса на мгновение перекосила его черты – и тут же исчезла.

- Покажи мне, - велел я.

Он развернулся и пошел прочь от поместья. Я последовал за ним. Дождь сменился сырым туманом, мгновенно покрывшим ледяной влагой мое лицо. Тервин шел медленно, но я все равно не успевал за ним. Он дергался все сильнее, как будто его одновременно тянули в двух разных направлениях. Я все еще нес с собой фонарь, его луч казался совсем слабым в сырой ночи. Я едва мог разглядеть Тервина в свете фонаря, казалось, он плыл над землей, его шатающиеся беспорядочные шаги несли дальше, чем должны были. Чем больше я пытался догнать его, тем дальше от меня он казался, но при этом не исчезал из вида. Он прошел половину пути вниз с холма, потом свернул с дороги и направился между гигантскими железными скелетами кранов и экскаваторов. Еще раз повернув, он прошел немного вверх по холму. Мне приходилось иногда отрывать взгляд от него, чтобы смотреть себе под ноги, выбирая дорогу среди камней и ржавого металлолома. Тервин остановился в нескольких десятках ярдов от входа в рудник. Я поспешил к нему, но споткнулся и упал. Когда я поднялся, измазавшись в грязи, Тервин уже исчез.

Я продолжал идти. В пещере что-то было. Сначала я разглядел лишь неясный силуэт, мешанину изломанных линий и какую-то массу в ее центре. Я был в нескольких футах, когда луч фонаря упал на труп Тервина.

Он был пронзен огромными каменными остриями, которые появились из стен пещеры и достигали нескольких дюймов толщиной, а в длину были от пола пещеры до ее потолка и от одной стены до другой. Они пронзили Тервина дюжину раз, разорвав его тело. Внутренности висели на каменных клыках над полом пещеры. Его голова была разорвана надвое. Нижняя челюсть оказалась в пяти футах от черепа, повиснув на каменном острие, пронзившем его по диагонали.

То, что я видел, было абсолютно невозможно. Каменные острия выпирали из стен пещеры, как будто вечно были там, а труп словно вырос вокруг них.

Земля была покрыта кровью. Мелкий дождь постепенно размывал ее, и ручейки потекли в пещеру, словно утоляя ее жажду.

Тервин умер только что – и одновременно был здесь всегда. Я не знал, как он мог оказаться здесь. Может быть, он хотел встретиться со мной. Может быть, его заманили сюда. Может быть, он ходил во сне.

То, как он оказался здесь, было неважно. Важно то, что мог сделать Мальвейль. Он мог по своему капризу убить того, кого захочет, а потом показать свою работу мне.

Я не мог вернуться в дом, и направился вниз по холму, замерзая под холодным дождем. Я думал лишь об одном.

«Поговори с Кальвеном. Исповедайся ему. Расскажи ему все – и немедленно».

Глупость моего нежелания рассказать ему все граничила с ересью. Но даже сейчас я не был уверен, не возможно ли решить дело иначе. Элиану нужно было спасти. И я не мог спасти ее один.

Что-то двигалось в темноте вокруг меня. Силуэты были размыты, и исчезали, как только я оборачивался, чтобы посмотреть на них. Вскоре, вернувшись на дорогу, я снова увидел Тервина. Он шел вверх по холму, его испуганные глаза смотрели в направлении места его смерти.

- Мне нужна помощь, - произнес он голосом, лишенным интонаций. – Мне нужна помощь. Мне нужна помощь.

Он прошел немного дальше и исчез. Еще раз он встретился мне недалеко от кордегардии, где жил Карофф.

- Мне нужна помощь. Мне нужна помощь. Мне нужна помощь.

Были видны и другие силуэты, неподвижно стоявшие под дождем. Я снова увидел Кароффа и слуг. Я увидел Катрин и Зандера. Взрослых. Холодные статуи безмолвно смотрели на меня.

«Маски сброшены».

Я остановился у кордегардии. Ее окна были темны. С карнизов капала вода. Я мог разбудить Кароффа и приказать ему вызвать Белзек, чтобы она отвезла меня в собор. Но я не знал, какой Карофф откликнется на мой стук. Я не был уверен, что это будет настоящий.

Я не был уверен, был ли настоящий Карофф.

Я ушел в ночь, направляясь в долгий путь к Площади Щедрости Императора. Мне предстояло пройти несколько миль. Я уже промок и замерз настолько, что думал, что, наверное, больше никогда не смогу согреться. Холод проник в мою душу. Этот путь пешком был моим наказанием за все, в чем я потерпел неудачу и за всех, кого я подвел.

Я потерял представление о времени. Улицы в заброшенном промышленном районе были пустыми, как всегда. Были они безлюдными и за его пределами. Холод и сырость ночи заставили всех вернуться в дома или искать убежища.

Но я был не один. Призраки Мальвейля были со мной. В тенях дверных проемов, на дальней стороне улиц, во мраке узких переулков, они были здесь, безмолвно наблюдая за мной. Их фигуры были достаточно видны, чтобы я мог разобрать, кто они, но по краям они были размыты, растворяясь в тумане и темноте.

Один раз – лишь один раз – я спросил себя, не являются ли они призраками моего разума. Головной убор Адрианны Вейсс, который я держал в руках, дал мне ответ раз и навсегда. Мальвейль обманывал меня снами и фантазмами, и грань между призраком и реальным человеком была размыта, но я знал, что сейчас я не сплю. И независимо от того, видел ли кто-то еще эти силуэты на улицах, я знал, что мои страдания не были воображаемыми.