История одной любви "Любить волка. Быть волком" (СИ) - Мигаро Лилия. Страница 42

— Сначала обед, а потом дела. Поговорим мы дома, точнее в квартире. Там нас не услышат лишние.

Я молча согласно кивнула Князеву, и мы пошли на выход из здания. Обедали мы в кафешке в парке у дома. А потом я в сопровождении Князева, Пети и Сени отправились в квартиру, но не в ту где жили мы с Сергеем, а в ту, о которой он говорил, что принадлежит его родителям. Князев поставил чайник, заварил зеленый чай с фруктами и сел за стол. Он внимательно посмотрел на меня, словно собирался с мыслями. Я не торопила.

— Я начну с далека. Ты помнишь процедуру объединения стай? — Я угукнула и положительно кивнула головой. — Тогда мы все были в разных местах, но собрались вместе, словно в одном общем сне. Вожак стаи связан со своей стаей, он может мысленно дотянуться к любому. Может так говорить и слушать. Я потом научу тебя. Чтобы связаться сразу со всей стаей вожак прибегает к помощи совета. Сам даже самый сильный оборотень не справиться. Со своей семьёй может связаться любой оборотень имея достаточно сил или при помощи своего вожака, совета. Я могу связываться со своей семьёй. Всегда мог. Так и нашёл тогда девочек. Ещё есть связь пар, особенно сильная она у истинных пар. Такой как ваша. Поэтому Сергей смог приходить тебе во снах ещё до объединения. Он даже не знал, что приходит к тебе, думал, что ему просто снится то, о чём мечтает. Знаешь, это моя вина. Он рос в любви и заботе и не понимал, что бывает иначе, пока с девчонками не случилась беда. Поэтому до сих пор ведёт себя порой словно мальчишка, глупый мальчишка. Оборвать связь можно. — Резко сменил тон Князев. — И не только смертью. Фонберины принимали в стаю и ломали человека и волка — это рвало связи. Ещё причиняя боль, сильную, до потери рассудка. И… Наркотики, сильные наркотики разделяют разум человека и волка. Волк прячется глубоко внутри, и оборотень даже теряет способность к обороту. Он в тумане, остаётся зависимый и слабый человек. — Он замолчал. Обнял своей рукой чашку с остывшим чаем и уставился в одну точку. А потом с резким вдохом проговорил, зло и печально одновременно. — Он дурак. Был не осторожен. Стремился побыть в одиночестве. Он очень переживал из-за своей глупости. И этим воспользовались. Его предали его ребята с качалок. Несколько подростков и пару взрослых мужиков. Их подговорили оплатив не малой суммой предательство. Они подсунули ему бутылку со снотворным и отвели его на пустырь. Помнишь ту стражницу, что дважды устраивала сцены у тебя дома, она забрала его и увезла. Я не могу пробиться к нему. Ни сам, ни с советом. Ни как. И он сам не связывается. Думаем его накачивают наркотиками.

Князев замолчал уставившись на меня, внимательно, изучающе. Я же, у меня все внутри скрутило. Мне даже холодно стало.

— Как давно это случилось?

— Через три дня после его отъезда с твоих земель, в последнюю вашу встречу.

— Откуда вы узнали о причастности той стражницы и почему она на свободе?

— Мы нашли тех, кто его предал. Они заключены под охрану. Они и рассказали о той, с кем договорились обо всем. За стражницей Буровой следят. Её трогать нельзя. Ты же понимаешь, что она разменная пешка в игре больших людей, точнее оборотней. Слежка, скрытая. Из того, что нам уже известно она часто была на посылках у Вячеслава Фонберина и даже влюблена в него. Толи она действует от себя ради своей влюблённости, толи с кем-то, мы до конца не знали. Поэтому слежка и разведка и никакой спешки. Она не одна. Мы это точно знаем.

Князев посмотрел на Сеню и кивнул ему. После этого жеста продолжил Сеня.

— Тебе приходили электронные письма. В скрытых чатах. Мы все их перехватывали, но чаты не отследить даже до айпишника. Там были угрозы его жизни и здоровью с видео и фото подтверждениями. В них требовали выдать Фонберина, точнее организовать ему побег и нескольким его приближенным. Тому деду из совета и паре молодых оборотней. Вчера мы согласились на их предложение пообщаться стражам с заключёнными.

— То есть вы вывели на чистую воду заговорщиков и даже поймали крупную рыбу, даже не одну. — Я не спрашивала, констатировала факты подводя итоги. Перед глазами все поплыло. Кажется, я плачу.

— Да. И это моё решение. Я решил рисковать сыном, я и только я.

— Я не осуждаю, я все понимаю. Только почему вы мне не рассказали?

— А ты смогла бы быть дерзкой сегодня зная всю правду? Смогла бы смотреть как вожак, а не женщина? Я с трудом справляюсь быть не отцом, а вожаком на людях, в глазах врага. Я не хотел, чтобы ты переживала тоже. К тому же… Тут такое дело… Та оборотница, Оля, она…

— Я знаю о слухах про беременность. Света раскололась ночью, когда Лиза нас разбудила мы поболтали о своём, девичьем.

— Мы делаем упор на то, что у тебя будет наследник от Сергея, поэтому мы пойдём до конца даже рискуя им самим. Прости меня, девочка. Я отец, но я и вожак.

— Не надо. Я понимаю. — Я говорила растирая слёзы по щекам. — Вам не легче моего. Я знаю.

Он просто смял меня в объятиях. Сжал уткнувшись в макушку и кажется даже позволил себе поплакать. Иначе почему там стало влажно. Хотя может это его тяжёлое и горячее дыхание… Потом он уехал по делам, а ко мне с Сеней присоединился Петя. Они долго сопротивлялись моим просьбам и требованиям показать мне видео и фото Сергея от шантажистов, но все же сдались. Я смотрела молча и даже не плача. Внутри меня все просто заледенело, съёжилось в комок не давая ни слезинке пролиться. Поздним вечером я с бабулей снова отправились к Князевым в Химки. Ужин прошёл в молчании. И не смотря на мои мысли я уснула почти сразу добравшись до кровати. Я поняла одно, это не бой, это война.

Часть 17.3. Суд стай. … Так давай же сыграем, с тобой разыграем, Какой-нибудь редкий сложный дар…

Часть 17.3. Суд стай.

… Так давай же сыграем, с тобой разыграем,

Какой-нибудь редкий сложный дар…

Третий день заседания суда стай.

Эту ночь я действительно провела в спокойном сне. Почти в спокойном, как и в прошлую, ночью к нам со Светой пришла Лиза и уснула, а мы проболтали до тех пор, пока не уснули. Утром меня обрадовали отсутствием происшествий у охраны пленников. А ещё, мне показалось Князев смотрел на меня с благодарностью, что если честно, смущало. И вот он, третий переломный день суда стай. Рядом со мной сидел Князев, с другой стороны сидела бабуля. За спиной Князева сидел Петя, за моей Сеня, с ним рядом Дэн и Ян. Секретарь поздоровался и объявил о начале суда. Снова тишина и темнота в зале. Снова экран и запись показаний, оправданных мною и моей стаей. Снова включается свет. И так же в глазах многих растерянность и боль, слезы. Но этот день другой. Сегодня секретарь повторяет моё решение по всем — оправданным. Подтверждает это решение судейским приговором, окончательным и безапелляционным в нашем мире. И просит передать записки со всеми предложениями. Со всех сторон шепотки и десятки записок отправляются к стражам. Они передают их секретарю, а он судьям. Они читают все, раскладывают по разным стопкам. И объявляют о перерыве на обед.

Новая встреча в зале уже после обеда, сытного и вкусного в столовой на пару этажей выше. И первое, что бросается в глаза — это то, что большинство сторонятся нас. Вокруг нас пустые места в забитом зале. Рядом с нами смолкают разговоры.

— Петя, в чём дело? Мне стоит волноваться?

— Елена Макаровна, вам стоит быть вожаком и напомнить остальным о своей силе, а волнуются пусть другие, не вы.

— Правда, Лен, — поддержал его Сеня, — чтобы кто не сказал и не сделал, просто помни — ты вожак. Договорились?

— Что-то вы не договариваете.

— Лен, — включился в беседу Ян, — они правы. Ты прости нас, ладно, мы только проблем тебе добавляем. Но ни о чём не волнуйся. Просто помни, ты Волкова, вожак стаи. — Он обнял меня и еле слышно добавил. — Хоть и мелкая, и для нас всегда будешь нашей сестрёнкой.

— Заседания суда стай объявляется открытым. — Проголосил секретарь. — Первым будет рассмотрено ходатайство стража Закира Сай-Шахбан об изменении цели суда над предоставленными вожаком Волковой пленниками, с определения наказания на определение вины с наказанием. Ходатайство принято судиями и объявляется голосование стай. Вожак или представитель стаи, но только из состава совета должен открыто проголосовать от имени всей стаи. Суд обращает внимание, что официально, стражи, не поддерживают ходатайство своего коллеги, и он выдвигает его от себя лично. Но на основании отсутствия возражений со стороны вожака Волковой, суд поддерживает голосование.