F814 (ЛП) - Лангле Ив. Страница 20

— Что ты делаешь? — его вопрос прозвучал тихо и резко.

Она отбросила рубашку и посмотрела на мужчину.

Он казался сердитым, его брови были нахмурены, губы сжаты в прямую линию, а глаза гневно сверкали.

— Бригадир хотел, чтобы я была обнажена, когда мы занимались сексом. Киборги предпочитают другое?

Его брови удивленно выгнулись.

— Ты хочешь заняться со мной сексом?

«А она действительно хотела? Да, хотела. Было бы неплохо пополнить базу для сравнения».

F814 пожала плечами.

— Я все равно не сумею остановить тебя, так какой смысл бороться?

Она растянулась на кровати и начала расстёгивать брюки.

— Прикройся, — прорычал он. — Никогда не говори, что у тебя нет выбора. Только ты владеешь своим телом. Ты. Не я. И не тот долбаный бригадир, никто, кроме тебя. Понимаешь?

Девушка снова села, но не прикрылась.

— Нет. Я точно знаю, что ты думал о сексе, по крайне мере одна часть твоего тела, — заявила она, многозначительно глядя на его пах. — Я предложила тебе использовать мое тело без принуждения. А теперь ты злишься.

Солус опустился перед ней на колени и наклонился так близко, что их носы почти соприкоснулись, а его теплое дыхание овеяло ее губы.

— Не стану отрицать, что нахожу тебя привлекательной. Как и многие мужчины. Но это не значит, что я или кто-либо другой имеет право заставлять тебя делать нечто вопреки твоим желаниям. Независимо от ситуации. Мой прежний поцелуй был ошибкой, этого больше не повторится. Ты не должна позволять никому прикасаться к себе. А если кто-то говорит обратное, дай мне знать, и я исправлю их мышление своим кулаком.

— Почему ты так говоришь? Я не настолько важна.

— Нет. Ты. Важна, — он выплюнул слова с такой яростью, что ее сердце заколотилось, словно дало осечку. F814 поднесла руку к его лицу, коснулась гладкой щеки и удивилась его резкому выдоху. Она наклонилась, внезапно заинтересовавшись, подействует ли на нее второй поцелуй так же, как и первый. И ей практически удалось это выяснить.

— Мы не повторим. Твоя благодарность за спасение мешает суждениям. Ты не хочешь меня. К тому же ты заслуживаешь лучшего.

С этим ошеломляющим заявлением Солус вскочил на ноги и вышел за дверь, оставив ее одну, изумленную и почему-то разочарованную.

Она с опозданием поняла, что должна была ответить: «Я действительно хочу тебя». И это было самое удивительное.

Глава 7

Я знала, что не сумею вечно оберегать их, но стоило попытаться. Нужно было защитить женщин, которых я привыкла считать сестрами. Они стояли позади меня, C791, которая предпочитала имя Хлоя, и маленькая и изящная B785, которую звали Бонни. Мои подруги, мои сестры, они не были созданы для того, чтобы терпеть то же жестокое обращение, с которым могла справиться я. Их создали с совершенно другой целью.

Стоя напротив солдат, я какой-то частью понимала, что моя программа снова выдавала ошибку. И дело не в отсутствии стараний. Они продолжали пытаться навязать мне свои правила, но я все равно вырывалась на свободу. Игнорировала их приказы к повиновению. Единственный мой ответ был: «идите к черту».

Несмотря на мою браваду, я знала, что уже не тот человек, которым была раньше.

Что они только не делали со мной. Это должно было заставить меня забыть. Изменить изнутри и снаружи. Но у них так и не получилось исковеркать мою суть. Я отличала добро от зла. Умела постоять за себя и за других. Я отказывалась стоять и наблюдать, как мои друзья подвергались насилию. Нет, пока еще могла сражаться.

Трое солдат смеялись надо мной, когда я принимала боевую стойку, или, по крайней мере, боевую в моем понимании. Предполагалось, что я являлась моделью солдата, но еще не получила инструкций по настоящему бою. Опять же, во всем был виноват мой отказ «обучаться». Однако, мне не нужно программирование для осознания, что я была сильна, — сильнее, чем другие люди. Впрочем, называть их людьми было сравнимо с оскорблением. Мерзавцы, жестокие придурки, которые провели слишком много времени вдали от приличного общества и думали, что могли взять то, что хотят, без последствий. Я желал преподать им урок. Они тупо набрасывались на меня по одному, а я с легкостью расправлялась с каждым: кулак здесь, пинок там. Отступив, они перегруппировались. Но я не была настолько глупа, чтобы поверить, будто они закончили. Ублюдки всегда возвращались, но я была готова вновь дать отпор. Нежное прикосновение к моей руке заставило меня посмотреть вниз.

— Я ценю твою попытку, — пробормотала Хлоя. — Но скоро это уже не будет иметь значения. Они победят. Они всегда побеждают. Я осознала это и смирилась со своей судьбой.

— Никогда не сдавайтесь, — вспылила я. Как они могли так просто сдаться?

Глаза Бонни сияли словно редкие драгоценности на прекрасном лице.

— Я бы хотела, чтобы ты спасла нас, но она права. Будет лучше, если мы примем наказание без борьбы. Избавь себя от страданий. Мы выживем. Мы всегда выживаем.

И это самое печальное.

— Я не могу стоять и смотреть. Просто не могу, — я была новичком в программе, не закаленной к страданиям. Однако единицы С791 и В785 считались ветеранами. Их грустные улыбки соответствовали выражениям глаз. Насилие — это все, что они знали, все, что помнили. А я боялась, боялась за них и за себя, потому что понимала, что скоро все закончится. Как долго я могла бороться с судьбой, которую они пытались мне навязать? Сколько пройдет времени, прежде чем у меня будет такое же грустное лицо? Прежде чем я позволю вести себя, как ягненка на заклание, или, в данном случае, шлюху к войскам?

Я бы хотела сказать «никогда», но довольствовалась обычным «нет», пока помнила хотя бы малую толику того, кем была.

Я закричала, атакуя ублюдков и бросаясь на троих солдат, но их было уже шестеро, потом десять. Даже моей силы не хватило, чтобы одолеть всех. Они сковали меня цепью, словно бешеную собаку, — я даже также щелкала зубами — и заставили смотреть, как они причиняют боль моим друзьям. Я вопила, обещая возмездие, поистине кровавую месть, от которой они побледнели. Мне заткнули рот. А потом один из них осмелел, и они по очереди отправились за мной, перекрывая грубым смехом кряхтение. Я мысленно отмечала их лица, особенно того, кто руководил всей этой жестокостью. Запоминала их, чтобы убить. Я не позволю им сломить меня. Они могли надругаться над моим телом, но у них не получится забрать мой дух.

Когда ублюдки закончили, то гоготали, довольные собой.

Удивительно, как у них хватало наглости называть себя людьми и при этом иметь поведение самых низменных животных. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я подняла глаза и увидела, что генерал наблюдал за мной. Он всегда наблюдал, когда не придумывал новые пытки и тесты.

— Что мне с тобой делать, F814? — вслух размышлял он. — Почему программирование не работает?

Он достал кляп из моего рта, и я заявила:

— Потому что я не боюсь тебя.

— Но ты должна. Я держу твою судьбу в своих руках, — он продемонстрировал мне свою открытую ладонь, а затем со смешком сжал ее в кулак. — Ты будешь повиноваться. В конце концов, каждый к этому приходит. Ты не первая, кто бросил мне вызов. Но этот раз был последним. Отведите ее в яму.

Меня куда-то несли, периодически избивая и оскорбляя. Ох, что бы я сотворила с ними, если бы была свободна. Еще задолго до конца я бы купалась в их крови. Но мерзавцев было слишком много, а я была скована. Меня бросили в какую-то дыру — бетонное помещение с круглыми отверстиями в стене и пятнами крови на полу. Я не верила в привидения, но в этом пространстве было нечто такое, что заставляло меня дрожать. Теперь я испытывала еще одну эмоцию помимо ярости — страх.

Я слышала слухи об этом месте, которые передавались шепотом. Именно сюда отправляли дефектных на реабилитацию. Таких как я, которые отказывались преклонить колени и смиренно принять свою участь. И я видела результаты.