Повинуюсь и слушаю (СИ) - Калинин Алексей. Страница 28

Прямо картина из какого-то американского фильма, где разъяренный гладиатор врывается к императору и застает его с… как там называли древнеримских проституток? И особенно противно, что участь проститутки выпала на мою долю. Мне бы больше подошла роль императрицы.

И снова я не дома. И снова он не Масуд… Блин, второй промах за сегодня.

— Ты! — проревел Хлопарь, указывая на Шлепаря.

— Я, — кротко согласился карлик.

— И ты! — теперь палец уперся в меня.

— И я… Но не виноватая я, он сам пришел, — невольно вырвался стон из моей девичьей груди.

Хлопарь стоял ровно полминуты, прежде чем нашел нужные слова и проорал так, что балдахин едва не упал на карлика:

— Зачем, брат?

— Для того, чтобы наши белые всадники соединились, и эта девчонка родила умного и красивого короля. Одного человека, а не двоих. Мы должны блюсти линию!

Хлопарь фыркнул. Сейчас он очень походил на быка, а если учесть, что брат наставил ему рога, пусть и фигурально, то сходство один к одному. Даже налитые кровью глаза имелись. Вот-вот шаркнет копытом и кинется на карлика, а тот уклонится и сдернет простыню. Устроят корриду в небольшой комнате. Надо отползти дальше, чтобы не затоптали.

А Хлопарь и в самом деле поднял над головой меч.

— Ты устроил на меня засаду, чтобы покувыркаться с избранной? — прорычал он. — Твои псы нашли смерть на ступенях башни.

— Плевать на них. Да, я всё это организовал, чтобы побыть с избранницей. Спроси у неё сам, чьё общество ей понравилось больше, — высунул язык карлик.

Ого, какой длинный у него язык. Прямо как у солиста группы «Кисс», или как у лягушки. Меня передернуло.

— Я… Я ненавижу тебя, брат и вызываю на поединок чести перед ликом Старших Богов.

— Если ты думаешь, что я откажусь, то напрасно. Я принимаю вызов, но попробуй понять, что смерть одного из нас ничего не изменит. Наши белые всадники смешались в ущелье этой девчонки, и она принесет наследника роду Необыкновенных.

Эй, я им что — инкубатор? Они меня-то намерены спрашивать? Хочу ли я рожать или предпочту карьеру?

— Мальчики, прежде чем поубиваете друг друга, скажите — вы не охренели? Что вы себе позволяете? Я не хочу вас обоих. Вы оба мне противны. Самовлюбленные самцы, которые думают лишь о продолжении рода. Да я…

— Да ты отправляешься домой! — рявкнул Хлопарь и достал из-за ткани повязки мою книгу. — Тот, кто останется в живых, после поединка, тот явится за тобой. Сейчас же уходи.

— Но как? Я же не могу… Отсюда же нельзя, а летать я пока не умею… — я находилась в замешательстве.

Хлопарь не сводил взгляда с брата. Он кошачьей поступью подошел ко мне, протянул руку и я встала.

— Гуля, мы обязательно встретимся. Вот убью этого мелкого мерзавца и встретимся.

— Гуля, мы ещё увидимся. Когда укокошу этого переростка, то обязательно найду тебя, — донеслось с кровати.

Хлопарь хмыкнул и распахнул книгу. Я увидела там свою комнату. Она без света, но это точно моя комната. Знакомые отблески уличной рекламы освещали её через окно.

— Прощай, Гуля! — крикнули два брата, и меня затянуло в темноту комнаты.

Снова возникло ощущение легкого полета, и я оказалась на кровати. На своей кровати. В своей комнате. С книжкой в руках. В чужом мире…

Да как так-то?

Так же нельзя! Я же не до конца ещё рассмотрела замок, я не погуляла по краешку фонтана, я… я не научилась летать!

Я распахнула книгу.

На развороте книги виднелось название «Повинуюсь и слушаю»… А под ней картинка — кособокий карлик и мускулистый гигант сходятся в центре огромной арены. Я пыталась просунуть руку, ударила по бумаге, но это всего лишь обычная книга, без грамма волшебства.

— Анька, хватит шебуршиться. Завтра же на пары, будь человеком — дай поспать! — донесся голос Ирки.

Я стихла. У меня нет слов — один мат на языке.

Я беременна от двух королей и оставалось только ждать — кто же в следующий раз выйдет из книги…

И как мне найти Масуда?

История семнадцатая,

в которой я жила счастливой жизнью матери-одиночки

— И это, у меня ещё гараж есть и машина… эта, как её, «Бентля»! Точно, «Бентля»! — вешал мне лапшу на уши Виктор Поликарпович Малоизвестный. — Тока она сейчас на техосмотре. Жинклеры надо прочистить.

Я смотрела на его красный с фиолетовыми прожилками нос; на набрякшие мешки под глазами, в которые мы с Матильдой можем спрятаться, как в сумки кенгуру; на сверкающую в закатных лучах солнца плешь, по которой вошки могут свободно кататься как на катке ВДНХ. Смотрела и не верила ни единому слову. Ни про «Бентлю», ни про вилы на Канарах.

Не верила и всё тут.

Это был один из тех прохожих, которые не могут пройти мимо одинокой мамочки, чтобы не присесть и не постараться познакомиться. Ну да, кольца на пальце нет, а из коляски раздавалось негромкое агуканье. Чем не слабая жертва, готовая кинуться на шею первому встречному?

Матильда Хлопаре-Шлеповна Розеткина. Вот же повезло с таким отчеством родиться? Нет, конечно же, я не настолько дура, чтобы портить ребенку жизнь подобной дебильной записью в паспорте. Назвала в честь одного хорошего человека и по совместительству автора бредовых романов — Алексеевна.

Ну, не повезло моей малышке с отцами, зато с мамочкой она сняла джек-пот. Живем с ней душа в душу уже два года и вместе отбиваемся от подобных «Малоизвестных».

У моей дочурки есть одна маленькая особенность — она может телепатически общаться со мной и видит всё, что написано на уме у людей, которые стоят рядом. Забавно наблюдать за мужчинами, когда я выдавала их настоящие мотивы и мысли. Сразу же называли меня ведьмой. Иногда даже вслух.

— Это всё очень интересно, но мне дышалось бы лучше, если бы вы не питались одним чесноком и вообще смотрели в другую сторону, — ответила я на притязания потенциального знакомца.

— Да ладно, чё ты? Посидим, покалякаем. За дочурку пару тостов толкнем. Водку-то пьешь? Или коньяк лучше? Самогон? — улыбнулся Виктор Поликарпович Малоизвестный.

Сидела же в парке, никого не трогала, даже наглых голубей не пинала и вот на тебе — нарисовался «прынц» с недельной щетиной и запахом «Вечерней Москвы». Мятый костюм, нечищеные ботинки, на воротнике рубашки собрался черный налет мартеновских печей.

Почему вот такие индивидуумы так норовят познакомиться со мной и помочь скоротать одинокий вечер? Неужели я так плохо выгляжу?

— Мамочка, он уже представляет тебя на кровати. Но вот почему-то грудь у тебя на три размера больше, — раздался в голове голосок дочурки. — Ого, слушай, а сейчас вообще огромная, больше, чем вымя у коровы.

— Насколько больше? — также мысленно спросила я.

— В пять раз. Он на одну ложится, другой накрывается и всё — засыпает.

Я попробовала представить себе подобного мутанта — бесполезно. Поэтому глубоко вздохнула и завела привычную пластинку, призванную отпугивать подобных «самцов»:

— Виктор Поликарпович, а и правда! Давайте сегодня встретимся, напишем заявление в ЗАГС, я перееду к вам со своими тремя детьми и старенькой мамой. У вас же квартирка в Бутово и вилы на Канарах? Вот и классно, мы с мамой пропишемся в вашей квартире, чтобы при разводе вам достались вилы. Даже на «Бентлю» не будем предъявлять претензии. Я буду забирать у вас всю зарплату. Да-да, всю — на заначки у меня чуйка. Готовить я не умею, поэтому на завтрак, обед и ужин у нас будут вкуснейшие «Дошираки». Вам нужно будет взять кредит, так как при рождении четвертого ребенка понадобится много средств на лекарства. Последствия бурной молодости, понимаете ли.

Я обворожительно улыбнулась. Очень обворожительно.

— Какого четвертого, какую квартиру? — цветом лица Малоизвестный стал походить на гипсовую статую «Дискобол».

— Я же на третьем месяце беременности, — погладила я свой плоский животик.

— Я это… Я вон сейчас за мороженным сбегаю, и мы это… И мы тогда пойдем. Ага… Ты посиди, это… не провожай меня, — язык ухажера начал заплетаться от такой перспективы.